1. Запретная любовь. Исправленному верить. Фанфик Ирины Петровой

Дорогие друзья, начиная с субботы, 16 января, в группе будет публиковаться фанфик нашей Ирины Петровой "Исправленному верить".
Стоит отметить, что в нашей группе будет выложен отредактированный, окончательный и полный вариант фанфика. Ряд интересных и знаковых событий был пропущен при публикации в соседней группе по причинам, не зависящим от автора.
Кроме того, в данный вариант были внесены небольшие коррективы, не меняющие ход основных событий, но где-то уточняющие, где-то более четко выражающие мысль автора.
Поэтому приглашаю всех, даже тех, кто уже был знаком с ним ранее, к чтению и активному обсуждению "Исправленному верить".

Часть первая
Глава первая


"...Говорит дочь Фердевс ханым. Это сообщение для игрушки. Я тебя не любила, ты прав. Ты был для меня только страстью. Ты был там, где я хотела. На этот раз я даю тебе слово: между нами все кончено. Я стираю все твои следы..."
Отправив смс с  унизительными для адресата словами, Бихтер напряженно задумалась. Душу разрывала неостывающая ревность, тяжелая обида и невыразимое словами ощущение краха. Ну, что уж теперь... Дело сделано, решение принято. И, отмахиваясь от странного чувства неправильности этого решения, Бихтер переступила порог кабинета, в котором ее ожидало избавление от всего, что связывало с любимым человеком. Любимым? Да... любимым, по-прежнему, если не больше, любимым...
Что-то пошло не так почти сразу же. Уснувшая под действием наркоза взнузданная злость и обида уступили место истинному чувству, заполнившему ее мысли и душу на самом деле - любви к неродившемуся ребенку, к маленькому человечку, который свидетельствовал, что все произошедшее с ними было на самом деле, что это не сон, не мечта и жизнь подарила ей это счастье - иметь ребенка от  любимого...
Все обошлось. Судьба в виде сердобольного врача вмешалась в спонтанное решение Бихтер избавиться от ребенка, дала ей еще один шанс на счастье.
-Подумайте, ханум-эффенди. Отдохните, посоветуйтесь с близкими и потом приходите, если не передумаете. Вы так плакали  под наркозом, просили меня не убивать вашего ребенка... я не решился провести операцию... - сказал ей врач, тем самым осчастливив ее в буквальном смысле этого слова.

Вернувшись в гостиницу, Бихтер решила отдохнуть и обдумать планы на будущее. Как теперь жить? С чего начать свою новую жизнь? Решение оставить ребенка здорово усложняло все ее дальнейшие действия. Впереди были проблемы и пока ничего, кроме проблем. Нужно хлопотать о разводе, договариваться с адвокатами, обсудить все детали этого развода с Аднаном. Нужно как-то пережить давление со стороны матери. Бихтер даже не сомневалась, что Фердевс-ханым просто так не сдастся и подключит все свои незаурядные способности к шантажу и убеждениям для того, чтобы заставить Бихтер поменять решение. Через все это нужно было как-то пройти.
"Ну, ничего... отобьюсь! Не в первый раз!", - успокоила себя Бихтер и задумалась о будущем более конкретно. Где, к примеру, она будет жить? В Стамбуле оставаться просто невозможно. Беременность и рождение ребенка не скроешь, а в итоге - новые проблемы. Бихтер тряхнула головой, отгоняя печальные мысли. Ничего! Аднан при разводе не поскупится и это факт. Его благородство - это единственное, в чем она еще ни разу не усомнилась.
"Разведусь, уеду в Лос-Анджелес. Там остались друзья, которые помогут на первых порах. А потом будет видно" , - Бихтер подвела итоги всем проблемам этой успокоительной мыслью. В конце концов у нее есть диплом престижного университета, есть невероятно сильное желание начать жизнь с чистого листа - без измен, предательства, без унизительных отношений с Бехлюлем, выбравшего свой путь очищения. Спокойная жизнь -  без взлетов, да... но ведь и без падений! Ей нужно просто немножко времени, чтобы  придти наконец в себя, вспомнить ту Бихтер, которой она была всего лишь пару лет назад...
Немножко успокоившись от таких приятных конструктивных мыслей, Бихтер решила отвлечься и стала переключать телепрограммы. И не поверила вначале тому, что увидела: широко и счастливо улыбаясь, глядя прямо ей в глаза на экране красовался Бехлюль собственной персоной! Бихтер прибавила звук и услышала к своему ужасу то, что ее буквально опрокинуло, повергнув в полное отчаяние и уничтожив весь  с таким трудом налаженный покой в душе, все ее созидательные мысли.
Весело улыбаясь и обнимая Бюлента за плечи, Бехлюль говорил во всеуслышание дословно следующее:
-Мы с Нихаль очень счастливы! Скоро у нас будет радостное событие: мы хотим ускорить свадьбу. Мы поженимся как можно раньше. Мы очень любим друг друга!
Ведущий программы сплетен добавлял идиотизму своими криками, восхищаясь добытой информацией от таких закрытых людей, как Зиягили! Сенсационную новость повторяли и повторяли, Бехлюль все улыбался и улыбался и, казалось, что его счастью нет предела!

Очень любим друг друга... очень любим... очень любим... Эхом отозвались его слова в номере отеля и в голове Бихтер. Страдания скрутили ее с новыми силами. Не помня себя от гнева и ярости, она стала крушить все вокруг себя. Все, до чего она дотянулась, было разбито, разодрано, перевернуто и уничтожено. Бихтер задыхалась, бормотала и выкрикивала угрозы, проклятия, рвала на себе волосы. Все страдания предыдущих дней, все перенесенные муки выплеснулись в бессвязные крики, рыдания и закончились тихим отчаянным плачем...
Потихоньку она успокоилась, забылась в слезах и даже не уснула, а провалилась в тяжелый сон. Силы закончились... У всего есть пределы. Только страдание вечно и с этим ничего не поделаешь.
Проснулась глубокой ночью от звуков невыключенного телевизора, который был чуть ли не единственным целым предметом в разгромленном номере. Болела голова, все кости и мышцы тела ныли, как после тяжелой тренировки. Жить не хотелось... И это было единственным внятным чувством в душе Бихтер.
Она стала искать пульт, чтобы выключить назойливо бубнящий телевизор. Шла какая-то программа для полуночников. Приятный мужчина с умными проницательными глазами, поблескивающими из-за очков в тонкой оправе, с густой аккуратно подстриженной бородкой и зачесанными назад волнистыми сединами, говорил явно что-то интересное. Бихтер присмотрелась внимательнее, когда в потоке речи услышала вдруг слова "любовь", "страдания"...
Горько усмехнувшись она сказал вслух, обращаясь к экрану:
-Какая любовь, уважаемый? Нет любви. Есть страсть, есть желание - любви нет. Это все обман. Любовью прикрываются расчетливые подлецы и предатели...
И слезы хлынули новым потоком. Неужели не все выплакала? Сколько же их у нее?
Вытерев мокрые щеки ладонями, она задумалась, глубоко вздохнула  и постаралась взять себя в руки. В конце концов нужно ведь привести комнату хоть в какой-то приличный вид...
Она собралась  было выключать телевизор, как вдруг возобновилась прерванная на рекламную паузу передача. Ведущая, старательно изображая счастье на лице, объявила, что в гостях у их еженедельной передачи для тех, кто не спит, известный психолог, практикующий психоаналитик и профессор Стамбульского университета многоуважаемый Осман Шекероглу, который высказывает очень интересные и неординарные мысли и сентенции о любви и о дружбе.
Бихтер уже с интересом, прикрытым пренебрежительной насмешкой, прибавила звук. Неужели еще не все сказано и не все услышано? Что нового может сказать этот человек?
Диктор обратилась к гостю:
-Мы остановились на том, что вы утверждаете следующее: любовь не всегда стоит того, чтобы жертвовать собой. Объясните, пожалуйста, эффенди, почему. Ведь все знают, что любовь  не возможна без страданий, слез и самопожертвования. Весь мир восхищается прекрасными историями любви Тристана и Изольды и не  перестает оплакивать трагическую судьбу Лейлы и Меджнуна...
Профессор оживился, поправил очки.
-Это интересный парадокс на самом деле. Но просто задумайтесь вот над чем. Одна из важных характеристик любви к кому-то и в самом деле - это ваша способность думать о любимом больше, чем о себе. Это кажется естественным, не правда ли?
Ведущая с готовностью согласилась с гостем. Бихтер замерла, вслушиваясь в слова психолога, который продолжил:
-Но существует один вопрос, который люди задают себе очень редко: "Чем именно вы жертвуете для другого и стоит ли оно того? Достоин ли тот, другой, вашей жертвы вообще, в принципе?"
Ведущая попыталась оппонировать улыбающемуся профессору:
-Ну, я думаю, в любовных отношениях это нормально для обоих иногда жертвовать своими желаниями, своими потребностями ради другого! Я бы даже сказала, что это адекватное и здоровое поведение и именно оно делает эти отношения по-настоящему классными...
Бихтер горько улыбнулась и опять вытерла глаза от подступивших обильных слез.
Профессор покивал головой, соглашаясь.
-Да... вы безусловно правы, когда говорите, что взаимопонимание невозможно без взаимных уступок...
Он откашлялся, выпил глоток воды из стакана, утомленно вздохнул и продолжил:
-Все это хорошо и очень обыденно, казалось бы на первый взгляд. Но когда дело доходит до ущерба собственному уважению, чувству собственного достоинства, физическому состоянию, амбициям и жизненной цели только ради того, чтобы быть рядом с кем-то - сама любовь становится проблематичной! Ведь любовь - это дополнение к нашей индивидуальности, а не замена ей. И это важно запомнить и осознать на всю жизнь, если вы не хотите оказаться в один прекрасный день перед жизненным крахом...
Ведущая помолчала, вздохнула печально и попросила своего гостя резюмировать сказанное в связи с тем, что время передачи истекло и пора заканчивать к сожалению.
Профессор устало улыбнулся и продолжил.
- Ну что я могу сказать или посоветовать влюбленным? Только одно! Запомните, мои дорогие, если мы оказываемся в ситуации, когда мы терпим оскорбительное или неуважительное поведение, то по существу мы делаем следующее: мы позволяем нашей любви поглотить нас и свести нас на нет. Если мы не будем осторожны, то останемся лишь в качестве оболочки человека, которым когда-то были!
- Спасибо большое, господин профессор. А мы напоминаем, что в гостях у нас был профессор, психолог и практикующий психоаналитик господин Осман Шекероглу. Сообщаем вам контактные телефоны, по которым вы можете связаться с господином профессором для личных консультаций...
"Как? Неужели передача закончилась? А у нее еще столько вопросов", - засуетилась, забегала по номеру в поисках ручки Бихтер, но не нашла ничего подходящего. Недолго думая, записала кое-как на оконном стекле губной помадой номер телефона и задумалась...

Часть первая
Глава вторая

Еле дождавшись утра, Бихтер вызвала в номер горничную и  попросила ее как следует прибраться, не поднимая шума и за отдельную плату. Горничная, невысокая полненькая девочка, испуганно и радостно согласилась - Бихтер сунула ей купюру не глядя, и, видимо, здорово переплатила.
Она с удивлением заметила, что успокоилась! Весь гнев, обида, бурное негодование, граничащее с бешенством, вдруг куда-то подевались, уступив место спокойствию, решительности и даже вполне определенному, хоть и с оттенком горечи, умиротворению. Бихтер насмешливо покрутила головой. Скорее всего, это именно принятое решение разобраться с собой, со  своими метаниями положительно повлияло на нее. В ее жизни появилось хоть что-то осмысленное, определенное. Она с непонятным для нее самой облегчением уцепилась за план поговорить с психологом, как за спасение. Предстоящий  разговор  был той соломинкой, за которую можно было ухватиться и сделать попытку выплыть из водоворота, захлестнувшего ее с непреодолимой силой, тянувшего ее на самое дно отчаяния...
Бихтер не спеша приняла контрастный  душ, чередуя ледяные струи с нестерпимо горячими, что очень ее взбодрило и помогло справиться с последствиями бессонной ночи. В голове прояснилось, проснулся аппетит. Она заказала завтрак в номер: никого не хотелось видеть хотя бы потому, что она боялась расплескать решимость и уверенность в правильности принятого решения.

Ею овладело лихорадочное возбуждение, она не замечала, что ест и что пьет с таким аппетитом. Все  мысли были о предстоящей встрече с профессором. Бихтер стала обдумывать план разговора. Как описать ситуацию, в которую она попала? Рассказать постороннему человеку, незнакомцу, о путанице в своей жизни казалось проще, чем поговорить об этом с сестрой или, не дай Аллах, с матерью! Бихтер даже передернулась от ужаса, представив себе этот разговор "по душам" с Фердевс- ханым. Нет... Это выше ее сил!
Но и открывать себя, раскрываться лишний раз  тоже не хотелось. Не долго думая, она сочинила трогательную историю якобы о подружке, чья судьба ей не безразлична. Почему бы и нет? У всех есть несчастные подружки или сестры, о которых нужно заботиться - развеселилась Бихтер. Вот по ней никто не скажет, что она несчастна! Молодая, здоровая, красивая и у нее, у Бихтер, нет никаких проблем - гордо подняла голову Бихтер и вдруг увидела свое отражение в зеркале.
"О, Аллах! Неужели это я?"- ужаснулась она своему виду. В зеркале отражалась незнакомка с растрепанными волосами, опухшими и покрасневшими от слез и бессонной ночи глазами. Запавшие щеки, осунувшееся лицо, мертвенно-бледная кожа и покусанные губы завершали печальную картину.

Бихтер глубоко вздохнула. "Ничего... И это переживу", - решила она твердо. Достала косметичку, расчески и привела себя в более приличный вид, насколько это было возможно.
Наконец, наступило время, подходящее, по ее мнению, для звонка солидному человеку. Трубку в офисе подняли быстро, но тут же и разочаровали, предложив записаться на прием аж через неделю. Бихтер чуть не расплакалась. Все мнимое спокойствие мгновенно рассыпалось от равнодушного голоса секретарши.
Но судьба сжалилась над женщиной.
- Ханым-эффенди, если вам необходима срочная консультация с гсподином профессором и если вы можете приехать в течение ближайшего часа, то...
- Да, да! Я смогу! - прервала ее обрадованная Бихтер и записала адрес, который все тем же равнодушным голосом продиктовала ей секретарша.
Через 20 минут такси с Бихтер подъехало к старинному зданию в одном из не самых дорогих кварталов Стамбула. Бихтер оцепенела. С трудом взяв себя в руки, она поднялась на второй этаж по облезлой лестнице, в душе уже сожалея о своем решении и сомневаясь в результате визита. Но привычка все доводить до конца и врожденное упрямство победили ее сомнения.
Секретарь деловито раскрыла журнал посетителей, чтобы записать данные Бихтер.
- Би... Бингюль... Татлыбал! - быстренько сочинила Бихтер себе новое имя.
- Прошу вас, Бингюль-ханым...
Внезапно растерявшись и запаниковав, Бихтер забыла, зачем пришла, но усилием воли взяла себя в руки. В на удивление элегантном кабинете, заставленном книжными шкафами, за большим письменным столом сидел тот самый человек из ночной передачи, который знал что-то такое о самой Бихтер и всей ее несчастной жизни, чего не понимала она сама, и который смог бы  объяснить, растолковать ей все ее проблемы и помочь найти решение. Мог ли? Бихтер начала сомневаться в этом и уже решила было извиниться и уйти прочь, но встретившись глазами с умным, проницательным и очень добрым взглядом немолодого уже мужчины, вдруг успокоилась, устроилась поудобнее в мягком кресле, предложенном ей профессором, прерывисто вздохнула, собралась с мыслями и начала рассказывать о проблемах своей "подруги", которая якобы запуталась и не знает, как жить, что делать с собой  и со своей злополучной любовью, которая убивает ее на самом деле...
Профессор внимательно, не перебивая, слушал сбивчивый, путаный рассказ Бихтер, которая взволнованно описывала все свои метания. Умный, бывалый человек быстро понял, что женщина рассказывает о себе и что ей и в самом деле приходится тяжко, если не сказать больше...
Бихтер, закончив сумбурный рассказ, с надеждой посмотрела на доктора. Тот снял очки и начал осторожно, с задумчивым видом протирать их бумажной салфеткой.
- Да... Вашей подруге можно только посочувствовать. Ей нужна квалифицированная помощь и, может быть, даже длительное лечение. Ее состояние грозит ей неврозом либо же затяжной депрессией. Но знаете что? Я не могу ставить диагноз заочно, не видя человека, не поговорив в ним. Не могли бы привести ее сюда?
- Нет, доктор, не могу, - вдохновенно соврала Бихтер, - будет лучше, если она даже не узнает, что я советовалась с кем-то за ее спиной и посвятила постороннего человека в ее личную жизнь...
- Я даже не знаю, как быть в таком случае,- осторожно продолжил профессор.
- Доктор, а вы скажите мне, и я передам ваши рекомендации своей подруге слово в слово! - со слезами в голосе воскликнула Бихтер, уже отчаявшись услышать что-либо полезное для себя.
- Ну, что я могу сказать? - задумался профессор, понимая, что перед ним сидит женщина, которая находится на грани отчаяния, и от его слов зависит многое, может быть даже вся ее дальнейшая жизнь. И он решительно продолжил.
- Давайте сделаем так. Я просто выскажу вам свое мнение о подобном отношении к любви и к своей жизни. А вы уже сами попробуйте ей растолковать и, может быть, сможете уговорить ее прийти сюда и начать лечение...
- Запомните вот что, - мягко, с какими-то отеческими интонациями продолжил мэтр, - единственный способ получить полное удовольствие от любви - это найти в жизни что-то более важное, чем любовь.
Бихтер растерялась.
- Разве есть что-то важнее любви? - прошептала она, судорожно сжав руки.
- Есть. Ваша жизнь, например. Вы можете любить разных людей в течение вашей жизни - тех, кто хорош для вас и тех, кто плох. И так тоже бывает, увы... Любовь не уникальна сама по себе, это не редкость, не дефицит, говоря простыми словами.
Бихтер напряженно слушала и всем своим видом отвергала спокойные мудрые слова пожилого человека. Профессор грустно улыбнулся, глядя на нее, и закивал утвердительно головой.
- Да, да... Я понимаю вас! Любовь - это чудесный опыт. Я бы даже сказал, что это наиболее впечатляющий опыт! Вы, я имею в виду вашу подругу, разумеется, можете еще не раз за свою жизнь оказаться влюбленной, но как только вы потеряете самоуважение, чувство собственного достоинства или способность доверять людям - вы потеряете саму себя и с трудом сможете себя восстановить.
И тут Бихтер расплакалась. Она жалко улыбалась сквозь слезы, просила прощения и не могла остановиться - слезы текли ручьями по ее лицу, хотелось высморкаться и было стыдно за себя, за свою несдержанность. Доктор дал ей рулон бумажных полотенец, заставил выпить стакан воды и она потихоньку затихла, успокоилась, попросила прощения за несдержанность и собралась уходить.
- Запомните, пожалуйста, и дослушайте меня. То, что я вам сейчас скажу, может вам не понравиться, но это правда. Правда, подтвержденная опытом тысяч поколений, огромным числом несчастных женщин и мужчин. Давайте уже учиться на чужих ошибках и как-то уметь анализировать свои! - он улыбнулся ободряюще. - Любовь не должна вытеснить вашу индивидуальность и заполнить всю вашу жизнь! Вы не должны ей позволить погубить себя. Вы не можете пожертвовать ради нее своей самооценкой. Если вы сделаете это, в итоге вы потеряете и любовь, и саму себя. Поверьте мне, моя дорогая, в жизни вам нужно нечто гораздо большее, чем любовь. Да! Любовь великолепна, необходима! Она прекрасна! Но одной любви недостаточно...

Часть первая
Глава третья

Из кабинета психолога Бихтер вышла полностью опустошенной. В голове все перемешалось. Если признаться честно, то ничего нового она для себя вроде бы и не услышала. Когда-то в университете они горячо дискутировали на эти темы. Девчонки наперегонки доказывали и себе, и друг другу первоочередную необходимость в самореализации, в строительстве карьеры ради независимости. Никто не хотел быть "самкой женского пола", как пренебрежительно они отзывались о "клушах" - домашних хозяйках, посвятивших себя мужу и детям. Еще большим насмешкам подвергались наивные "принцессы", грезившие о сказочной любви и с замиранием сердца вглядывающиеся в лица однокурсников и молодых преподавателей. Ого... Вот тут девчонки на насмешки не скупились! И Бихтер была заводилой, душой этой компании уверенных в себе девчушек, приехавших со всего мира в Америку за престижным дипломом, за удачным стартом в начале жизненного пути.
Все им было по плечу: и мозговой штурм перед семинарами, и многочасовые бдения в библиотеке, и умение строго и доказательно провести социологическое исследование или гештальт на любую предложенную или выбранную самостоятельно тему. А потом с блеском выступить перед однокурсниками и преподавателями на коллоквиумах или постановочных заседаниях научного совета, где все было как бы понарошку, но заваливали братья-студенты ораторов с садистским удовольствием и злорадным весельем, не менее блестяще оппонируя им.
Бихтер вдруг улыбнулась, вспомнив один из таких диспутов по основам современного менеджмента, когда по итогам дискуссии ей аплодировал целый зал. А в университетской газете напечатали ее портрет и небольшое интервью в юмористических тонах. Весело было...
Бихтер глубоко вздохнула и опять загрустила. В какой именно момент изменилась вдруг ее жизнь, наполненная честолюбивыми планами и мечтами о будущем? Куда пропало это веселье, бьющее через край, когда достаточно было просто посмотреть друг на друга и смеяться, смеяться над любой мелочью...
Неужели внезапная смерть отца и вспыхнувшее желание отомстить матери, виновнице этой смерти, смогли так перевернуть Бихтер, открыть в ее душе такие темные глубины?
Тяжелые мысли накатили на нее с новой силой. Вся ее странно и бездумно начавшаяся семейная жизнь, внезапная и безумная любовь к человеку, недостойному этой любви, затмила ее светлые воспоминания о беспечной юности и мысли о свежем горе вернули ее в сегодняшний день.
Оглядевшись вокруг, Бихтер с удивлением обнаружила себя на набережной. Как она здесь оказалась, ей было непонятно. Ноги сами принесли...
В таком жизненном тупике она еще не была... Нужно было успокоиться, все взвесить, обдумать и начать, наконец, действовать.
Она зашла в первую попавшуюся кофейню, заказала себе большую кружку кофе и какой-то салат. Необходимо было перекусить, чтобы взбодриться.
Над морем летали крикливые чайки, они жили своей суетливой птичьей жизнью и не было им дела до людских проблем. Бихтер усилием воли отогнала воспоминания о другой кофейне, в которой они с Бехлюлем как-то сидели и разговаривали под истошные вопли таких же чаек, уже почти осознавая о зародившихся чувствах друг к другу и яростно, страстно  отвергавших их, не понимая пока, что путь в пропасть запретной любви уже начался и возможности сойти с этого пути у них почти нет. Очень они были самоуверенны тогда и решительны во взаимном противостоянии...
"В конце концов пора уже что-то делать! Сколько можно лить слезы?" - решительно задрала упрямый подбородок Бихтер.
Мысль о разводе, еще вчера казавшаяся спасительной, сегодня потускнела, появились сомнения...
Но как же быть тогда? Бехлюль ясно и неоднозначно повел себя в этой ситуации, и заставить его взять на себя ответственность Бихтер была не в силах.
Собственно говоря, наивно было и предполагать, что Бехлюль внезапно изменится и повзрослеет, научится отвечать за себя, станет самостоятельным. И презрительная насмешка исказила измученное лицо при этой мысли.
"Вернуться в особняк и подсунуть чужого ребенка ни в чем не повинному Аднану? Да ни за что на свете!" - возмутилась мысленно Бихтер. До такой низости она еще не дошла. "Да... Это тупик", - вот единственное, что она пока понимала со всей отчетливостью.
Допив кофе и не прикоснувшись к салату, Бихтер вышла из кафе.Что делать? Куда идти? Ни сестра, ни мать ей ни помощники, ни советчики.
И вдруг она встрепенулась! Она вспомнила об отце. Вот кто ей поможет привести чувства и мысли в норму. Она поймала такси и поехала на кладбище. Объяснить это с точки зрения здравомыслящего человека было невозможно, но именно там, у папиной могилы ее посещали самые светлые, разумные и спокойные мысли. От кладбищенских камней веяло покоем и Бихтер быстро затихала, вспоминая прекрасные дни, когда был жив папа и его любовь освещала ее  жизнь.
На кладбище Бихтер опять становилась маленькой девочкой, папиной любимицей, сидящей на его коленях под защитой его крепких рук. Она снова слышала его мягкий добрый голос и чувствовала на себе любящий папин взгляд...

Из-за поворота показалось засаженное деревьями и этим похожее скорее на парк кладбище. Таксист мягко притормозил у обочины. Бихтер рассчиталась и неторопливо поднялась по ступенькам к могилам...
Узкая тропинка вилась прихотливо между памятниками и  свежими холмиками. Бихтер шла по привычному пути, а душа потихоньку наполнялась особенным чувством отрешенности и покоя. В густых кронах деревьев щебетали птицы, воздух был наполнен ароматом ранних цветов, которыми были нарядно обсажены могилки. Издалека доносился приглушенный городской шум и звуки прибоя. Легкий морской бриз добавлял свежести и привносил свои оттенки в весенний полдень. Все вместе подействовало на замученную Бихтер умиротворяюще и вызвало состояние особого покоя...
Вот и папина могила... Бихтер подошла к бордюру, окаймлявшему могильный холмик, прошептала привычную молитву, растерла между ладоней комочек земли и невесомо прикоснулась к нему губами - папочка... Присев осторожно на край бордюра она задумалась, печально склонив голову. На плечи навалилась усталость, захотелось прилечь на согретую неярким весенним солнышком землю, закрыть глаза, чтобы не видеть, не слышать никого, захотелось избавиться одним махом от всех проблем...

- У меня нет сил сопротивляться, папа, - прошептала Бихтер, вытирая ладонями неудержимые слезы. - Я ни на кого не могу положиться. У меня нет выхода, я в тупике, - всхлипнула она прерывисто. - Я не могу силой войти в другую жизнь. И остаться тяжело, и уйти тяжело... А когда я уже не смогу скрывать беременность, станет еще труднее... Я так не хочу, чтобы мне стало еще хуже... Я не хочу, чтобы мне снова причиняли боль... Я не смогу больше этого вытерпеть, - расплакалась она навзрыд, жалея и себя, и своего несчастного ребенка...
Кое-как успокоившись и вытерев слезы, она замолчала. Привычная тоска заняла свое место в душе. Раздался звук телефона, извещающий о том, что пришло СМС-сообщение. Бихтер достала телефон из сумки. СМС от Бехлюля. "От Бехлюля?" - поразилась она и сердце ее тревожно забилось. Неужели что-то сдвинулось и он задумался о ситуации и принял какое-то решение?

Часть первая
Глава четвертая

Все последнее время Аднан провел в тяжелых раздумьях о себе, о семье, о Бихтер. Тревожное чувство, что на этот раз случилось нечто непоправимое, не оставляло Аднана ни на минуту. Мысль, что он сам создал нестерпимую для женской гордости ситуацию, поверив наглой, хорошо продуманной и тщательно подготовленной лжи, не давала ему покоя и он хмурил брови, только представив страдания невинно оскорбленной Бихтер. В глазах застыла мука и он сдерживался лишь усилием воли...
Не в силах разобраться самостоятельно в навалившихся проблемах, Аднан поехал к сестре на ферму. Так получилось в его жизни, что лучшим другом и советчиком для него чуть ли не с детства была его сестра. Своим ясным аналитическим умом и умением представить себе ситуацию в целом, она  умела успокоить Аднана, вселить в него уверенность. Только с ней он мог быть до конца откровенным. И на этот раз Арсен-султан не подвела его ожиданий. Выслушав его с сочувствием и пониманием, она посоветовала не оставлять дело на самотек. Ведь каждый день вдали друг от друга еще больше их разделял. И если Аднан не мыслит себе жизнь без Бихтер, он должен обязательно поговорить с обиженной женщиной, попросить прощения, успокоить ее и начать все с чистого листа.
- Ты должен это сделать хотя бы для того, чтобы в дальнейшем не проклинать себя за то, что не попробовал исправить свою ошибку, - с состраданием глядя ему в глаза, убеждала его сестра. И Аднан согласился с ее доводами, почувствовав решимость и огромное облегчение.
Вернувшись домой, Аднан застал печальную картину. Дети были  в гостиной. Бехлюль стоял у окна и смотрел куда-то вдаль отрешенно, а Нихаль и Бюлент сидели, обнявшись, на диванчике. Они увидели отца и как обычно бросились к нему, приветствуя. Заглянув в их грустные глаза, Аднан решил успокоить их и поделился со своими планами поехать к Бихтер и попробовать ее уговорить вернуться домой.
Бюлент обрадовался больше всех! Он искренне, всем сердцем полюбил Бихтер и ее уход расстроил парня просто до слез. А Нихаль даже рассмеялась от радости. Ничего важнее папиного счастья в этот момент она не хотела для себя. Рядом с ней ее любимый, она безмерно счастлива сама и страстно хотела видеть вокруг себя счастливые лица.
- О! А Бехлюль совсем не рад! - воскликнул наблюдательный Бюлент.
- Почему не рад? Рад... - промямлил Бехлюль и растянул губы в искусственной улыбке.
- Ты прямо сейчас хочешь ехать, дядя?  - спросил он Аднана.
- Да. Я решил не откладывать разговор, - твердо сказал Аднан и взгляд его посуровел.
Первой реакцией Бехлюля была растерянность. После разговора с Бихтер в гостинице, когда она с насмешкой объявила Бехлюлю, что разыграла его, чтобы проверить его реакцию и лишний раз убедиться в том, что он трус и ничтожество, Бехлюль много о чем передумал. Он отгонял воспоминания о самых трогательных и нежных моментах их тайной любви. Эти воспоминания мучали его, изнуряли его волю. Он понимал, что любовь жива несмотря ни на что, что страсть не отступает, а дальнейшие отношения подобны медленной и позорной смерти. Бехлюль усилием воли заставлял себя не прятать глаза от дяди и спокойно смотреть в лицо Нихаль, которая как назло не отлипала от него ни на минуту и  смотрела на него с любовным восторгом. Нихаль и в самом деле была счастлива. А Бехлюля окутала мгла беспросветного горя...
Одно только Бехлюль понимал твердо: он ни за что и никогда больше в этой жизни не купится на хитрости и бесстыжие манипуляции Бихтер, как бы ни любил ее, как бы ни стремился к ней, как бы ни горел желанием утолить свою страсть в ее объятиях. На кону стояла его честь. Да что там его честь? Дядино честное имя! Вот, что мучило его больше всего на свете...
Аднан уже направлялся к лестнице, когда раздался телефонный звонок. Он поднял трубку  и услышал взволнованный голос Пейкер, прерываемый всхлипами.
- Что случилось? - тревожно спросил Аднан.
- Аднан, ты не знаешь, где Бихтер? Я не могу найти ее! Ее нет нигде и она не поднимает трубку, когда я ей звоню! - звенящим от слез голосом кричала в трубку Пейкер.
- Успокойся, Пейкер, я сейчас приеду. Где ты? - Аднан старался не показывать свое состояние, но и он не на шутку всревожился. Выслушав Пейкер, он отключился и решительным шагом направился к выходу. Обеспокоенные дети кинулись за ним.
- Папа, не молчи, скажи, что случилось?
- Пейкер не может найти Бихтер и переживает. Я поеду в гостиницу и постараюсь разобраться. Успокойтесь, дети. Ничего страшного не случилось!
Аднан взял себя в руки, чтобы не тревожить детей,  и велел Нихаль подняться наверх и там успокоить Бюлента и чем-то заняться. Дети послушно поднялись в свои комнаты. Бехлюль принял озабоченный вид, хотя и в самом деле встревожился не на шутку.
- Мне поехать с тобой, дядя? - спросил он, в глубине души надеясь на то, что дядя справится сам.
- Нет, не надо. Оставайся дома и поддержи детей, - не подвел его  Аднан и стремительно вышел из гостиной.

Услышав от Аднана о его решении ехать за Бихтер, Бехлюль запаниковал. Дождавшись его отъезда, он дал волю своему отчаянию и страху. Побушевав в гостиной, Бехлюль поднялся в свою комнату и закрылся, чтобы хотя бы попробовать обдумать ситуацию и найти выход из дурацкой ситуации, в которую он стремительно погружался каждую минуту своей жизни. Ничего умного в голову не приходило. Бехлюль бегал по комнате, нарезал круги один за другим, но паника только росла. Взяв себя в руки кое-как, он сел за письменный стол, вспоминая последнюю встречу с Бихтер на побережье. Бехлюль все хотел добиться от нее правды. Бихтер насмешливо и загадочно улыбалась, на вопросы о беременности  отвечала уклончиво.
- Может быть беременна! А может быть и нет... Я еще не решила, - усмехалась она язвительно.
Бехлюль пытался достучаться до здравого смысла женщины.
- Ведь ты же хотела уйти от мужа, Бихтер. Бросить все и уйти из этого дома! И вот у тебя теперь появилась такая прекрасная возможность... Так уйди! Не мучь дядю, не мучь меня! - с отчаянием и чуть не плача кричал он ей.
- Да. Хотела. Но я хотела уйти вместе с тобой, если ты помнишь.
- Забудь о нас Бихтер! Нет такого понятия - мы! Нас нет, Бихтер, и никогда не будет!  - повторял и повторял  ей Бехлюль.
Бихтер замолчала  вдруг, помрачнела, обхватила себя руками.
- Я знаю, ты хочешь, чтобы я молча ушла, чтобы дать тебе возможность наслаждаться счастьем с Нихаль на дядины денежки! Ты хочешь, чтобы своей разбитой покалеченной жизнью я расплатилась за твое счастье! Не бывать этому никогда! Ты еще узнаешь, на что способна дочь Фердевс. Я заставлю тебя ползать на коленях - вот увидишь...

А вскоре пришло то странное сообщение от нее, что она убирает все следы и  между ними все кончено. Думай, что хочешь! Бехлюль уже и не знал, к чему готовиться. Непредсказуемая в своей ярости и оскорбленная до глубины души Бихтер была способна на многое. Что она задумала, какой козырь приготовила, затаила ? А ведь вернется, с отчаянием решил Бехлюль! Вернется и еще переплюнет свою мамочку Фердевс. В том, что Бихтер не остановится в мщении, Бехлюль уже не сомневался.
Взяв себя в руки, он решил сделать последнюю попытку воздействовать на Бихтер. Открыл ноутбук, глубоко вздохнул и стал набирать сообщение для нее:
"Я не понимаю, что ты делаешь. Я не знаю, лжешь  ты или говоришь правду. Чтобы отомстить мне, ты причиняешь боль моему дяде. Не надо так. Не используй его. Он видел в жизни много горя. Пожалуйста, покончи с этим. Не возвращайся. Если ты зла на меня - не вымещай это на других. Я сожалею о своих чувствах и своих словах. Все кончено, не упрямься. УМОЛЯЮ ТЕБЯ, НЕ ВОЗВРАЩАЙСЯ! БОЛЬШЕ НИКОГДА НЕ ВОЗВРАЩАЙСЯ СЮДА!"
Последние фразы он написал кэпслоком, чтобы точнее передать обуревавшие его чувства, чтобы до нее дошло, какую ошибку она сделает, если все-таки решит вернуться.
Переведя дыхание, Бехлюль отправил письмо адресату... Теперь оставалось только надеяться, что Бихтер все поймет правильно и пойдет своим путем. Слабая надежда, конечно! Но ничего другого он сделать был не в состоянии...

Часть первая
Глава пятая

Пробежав глазами смс, Бихтер поначалу ничего не поняла. Посидела чуток, глядя недоуменно на телефон, быстренько вытерла глаза, пригладила растрепавшиеся волосы, сосредоточилась и неторопясь прочитала его еще раз.
И вот в этот момент пружина ярости, сжатая в ее душе до предела, резко выпрямилась. Слезы высохли моментально! Сказать, что она разозлилась - это ничего не сказать. Все ее сомнения и переживания ушли в прошлое, как будто их и не было. Из глубин сознания поднялась холодная ярость, ненависть обострила ее разум и все чувства. Мысли приобрели отчетливость и конструктивность.

Бихтер встрепенулась, пришла в себя и даже как будто обрадовалась. Хищная улыбка искривила губы, глаза засверкали нестерпимым блеском.
Внезапно она отчетливо поняла, что ей нужно делать...
- Вот значит как, Бехлюль-бей... Ты считаешь, что все в этом мире крутится по твоему желанию? По твоему я никто? Использованная вещь, которую не жалко выкинуть, если она мешает твоим новым планам? Ну нет... Этому не бывать! Если я понимаю и знаю себя, если мое имя Бихтер, то лучше я лягу в могилу рядом с отцом, но никому не позволю играть моей жизнью! - Весь этот страстный монолог она произнесла шепотом сквозь стиснутые зубы. Наполненные яростью слова прозвучали  клятвой в кладбищенской тишине. Бихтер подняла голову к небу. Ветер усилился, деревья шумели и гремели ветками, на ясное небо набежали тучи, птицы умолкли. Казалось, весь мир притих, услышав пылкие слова несчастной женщины...
Она глубоко вздохнула, сжала кулаки и повторила.
- Никто и никогда не сможет пользоваться мной ради своей прихоти. Никакая, даже самая страстная, любовь не отнимет меня у меня! Я выжгу из своего сердца, выкину из своей головы тебя, Бехлюль Хазнедар. Нет тебя в моей жизни с этого момента!
Бихтер зябко передернулась, обхватила плечи руками, сжалась в комок, широко раскрыла глаза и стала напряженно думать...
Время шло к вечеру, уже стало смеркаться, но Бихтер все сидела и размышляла. Как будто и не она металась все эти дни в сомнениях, бросаясь из одной крайности в другую. Растерянность и неуверенность в собственных силах ушли, будто и не было их вовсе. На смену им вернулась холодная ясность мысли и несколько циничная расчетливость. Несобранность, слезливость и отчаянность сменились четкими предметными планами.
"Ну уж нет",- решительно и бесстрашно думала Бихтер, - "моя девочка вырастет счастливой. У нее обязательно будет любящий, заботливый отец и мать, которая ради ее счастья готова на все..."
К собственному удивлению, планы сделать счастливым отцом Аднана уже перестали казаться ей бесчестными или циничными. Она отнеслась к этому решению очень рассудительно: Аднан любит Бихтер и, значит, будет любить ее дочь - вот и все, что нужно иметь в виду! Кроме того, второго такого человека, который способен любить  искренне, преданно, как Аднан, ей не найти никогда. После отца Аднан был единственным в мире мужчиной, которому она могла бы доверять абсолютно и без сомнений.
"Аднан будет хорошим отцом", - пришла она к бесповоротному решению, - "он очень любит меня и будет любить мою дочь так же, как он любит Нихаль и Бюлента. И даже больше! Уж об этом я позабочусь..."
Как-то так вдруг Бихтер решила для себя, что у нее родится именно девочка. Непременно девочка - и все тут. Только дочка!
"Я вернусь к Аднану и буду счастлива вопреки всему! Пусть этот дурачок очищает свою совесть, надев на себя ярмо по имени Нихаль", - усмехнулась Бихтер, - "я, по крайней мере, люблю Аднана, а этот трусишка спасает свою шкуру под видом очищения. Он сделал свой выбор? Вот и я тоже сделала свой выбор."
"Никогда больше я не унижусь и не пролью слез ни перед кем," - пришла к окончательному решению Бихтер.
Потихоньку в голове начал вырисовываться план действий на ближайшее время...
Прежде всего она вернется к мужу и будет вести себя с Бехлюлем так, как он того заслуживает. То есть, как с пустым местом. Он родственник Аднана - вот и все. А скоро и вообще уйдет из дома навстречу своему счастью.
Нихаль... Она любимая дочь Аднана? Значит и Бихтер ее полюбит. Как сумеет. Между ними по сути нет проблем. Переключившись на Бехлюля, Нихаль уже не так требовательно относится к отцу и не ревнует его к мачехе так уж сильно, как вначале - в общем, терпимо.
Бюлент? С ним проблем и так не было и дальше не будет. Дениз-ханым? Пусть тоже будет рядом." - И тут Бихтер опять усмехнулась, - "пусть отвлекает Аднана на себя, а Бюлент подрастет и она станет гувернаткой для еще одной дочери любимого человека. Видимо, такова ее судьба...
Мама? Вот уж тут проблем нет вообще. Мамочка вот-вот обретет новое счастье в обнимку с кошельком миллиардера Четина Оздера и, наконец, перестанет устраивать мою жизнь. Вдобавок, пусть гордится своей гениальностью, ведь все идет по ее стратегическому плану."
Мысли Бихтер были предельно откровенными и даже циничными и она это понимала. Но в душе тлели такие угли, что жалости к кому-то еще, кроме себя и своей девочки, как-то не возникало...
- Я дочь Фердевс? Ну, пусть отныне будет так. Во всей красе. Вы еще узнаете, что такое настоящая дочь Фердевс, - пригрозила она всему миру.
Эти злые, циничные и откровенные до бесстыдства мысли успокоили Бихтер, как ни странно. Наконец, в ее жизни появилась определенность, что-то вроде жесткого каркаса, за который можно уцепиться и начать строительство будущей счастливой жизни, в которой не будет места слезам и разочарованиям.
Бихтер прижала руки к животу - ребенок... дочка... Мина замедленного действия и главный пункт ее мстительного плана. И это не казалось Бихтер чем-то ужасным или кощунственным. Напротив, она считала, что это будет справедливым по отношению к Бехлюлю...
Теперь, после того, как Бихтер все обдумала и составила план на дальнейшую жизнь, она была безмятежной  и невозмутимой. Голова была ясной, сердце спокойным...

Все время, пока Аднан ехал в гостиницу, в которой, как ему было известно, остановилась Бихтер, он размышлял о своей жизни в целом. Решив однажды, он нисколько не сомневался в правильности своего решения. В Бихтер заключалась вся его жизнь, и он точно знал, что без этой своенравной, часто несдержанной, такой энергичной, веселой и непредсказуемой, переполненной яркими чувствами девчонки, радости ему не будет. Что ему останется без Бихтер? Нихаль уходит из дому и он опустеет еще больше. Работа? И работа - дело всей его жизни - не будет приносить Аднану прежнюю радость. Ведь это Бихтер наполняла его энергией. Рядом с ней он вновь ощутил молодость, все его желания, в том числе и желание преуспеть, победить соперников по бизнесу, увеличить обороты и прибыли - встрепенулись благодаря Бихтер. А ведь Аднан уже успел позабыть это радостное чувство полноты жизни, острого наслаждения от одержанной победы, похоронив себя за стенами особняка и отдав бразды правления бизнесом сестре.
Рядом с Бихтер и он жил полной жизнью. Во всех значениях этого слова...И без нее все теряло смысл.
Аднан не мог отделаться от чувства, которое испытывает обиженный ребенок, у которого отобрали обещанный и долгожданный праздник. Кто? Кто отобрал у него праздник? Он сам и уничтожил свою радость, - тяжело вздохнул Аднан.
Именно теперь, пожив без своей красавицы какое-то время, Аднан в полной мере почувствовал брешь в душе, которую уже ничем и никогда не заполнишь. Только потеряв свое счастье, он осознал до конца, как был счастлив на самом деле.
Аднан ехал за победой...

Он был уверен, что знает, где искать Бихтер. Да и ему ли не знать, куда она бежала, неся все свои обиды, чьего совета она так жаждала услышать в тяжелые минуты жизни, где она обретала покой? От этих горьких мыслей ему стало еще тяжелей. Бедная, одинокая, несчастная девочка, думал с печалью Аднан. Он навалил на ее  слабые плечи столько проблем и ни разу не подумал, каково ей нести эту тяжесть? Как она выдерживает такое количество обязанностей и хлопот, вдруг возникших перед ней - такой молоденькой и не знавшей никаких забот до замужества девочкой? И ведь она старалась! Как же она старалась! Аднан страдальчески заломил брови, загоревал с новой силой, вспомнив все последние стычки, обиды, все их так называемые притирки...
"Как я мог быть таким жестоким к нежной и любящей женщине? Как я мог допустить даже мысль о возможности измены, не проверив, не убедившись в правдивости информации? И должен ли я был вообще проверять это невинное дитя? Что это на самом деле - сомнения в порядочности Бихтер или же собственные комплексы,которые я решил отыграть на слабой девочке, почти ребенке? Я оскорбил ее ревностью и недоверием", - так каялся перед собой Аднан.
"Все дело во мне", - вынес он себе приговор, - "Я слишком легко поверил в гнусные наветы, нет мне оправдания..."

В холле гостиницы он увидел расстроенную Пейкер и озабоченного ее состоянием Нихата, который пытался утешить жену. Аднан быстро подошел к ним, успокаивая Пейкер, которая залилась слезами, увидев его.
- Не плачь, дорогая. Все в порядке! Я знаю, где ее искать...
- Где? - встрепенулась Пейкер.
- Там же, где и всегда. Я уверен, что она у отца... Нихат, уведи, пожалуйста, жену домой, успокой ее. Я вам позвоню сразу же, как найду Бихтер. Не надо паниковать...
Нихат приобнял всхлипывающую жену за плечи и повел в машину, ласково  нашептывая ей на ухо какие-то слова. Пейкер доверчиво кивала головой и постепенно ее плач затих. Дождавшись, пока они уедут, Аднан сразу же поехал на кладбище.

Уже почти совсем стемнело, когда Аднан медленно поднялся по дорожке, ведущей к дорогим могилам. И его ожидания оправдались. Сердце Аднана чуть не остановилось от трогательного зрелища, открывшегося перед ним: съежившись в комочек, обхватив себя руками за плечи, на самом краю бордюра, окружавшего отцовскую могилу, сидела его дорогая девочка, его несчастная Бихтер. На похудевшем заплаканном личике выделялись глаза, которые казались огромными из-за окружающих их теней. Она  горестно смотрела куда-то вдаль, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Казалось, она ничего не замечает вокруг себя, так сильно она задумалась...
Аднан проглотил комок в горле  и с трудом остановил подступившие слезы жалости. С мукой в голосе он тихонечко окликнул ее.
- Бихтер, дорогая моя...
Бихтер вздрогнула и медленно повернулась на его голос.
- Аднан? Ты... - изумленно прошептала она и слезы наполнили ее глаза.
Аднан тактично подождал, пока она торопливо приводила себя в порядок: вытирала глаза и нос, поправляла растрепавшиеся волосы. Да, это была его Бихтер - униженная, оскорбленная и по-прежнему гордая.
- Как ты меня нашел, Аднан?
Он, строго и ласково глядя ей в глаза, ответил:
- Я знал, что ты будешь здесь. Бихтер, дорогая, скажи мне, что происходит?
Бихтер низко опустила голову и после продолжительного молчания тихо проговорила.
- Ты считаешь, я должна что-то объяснить? Неужели за это время ты так ничего и не понял?
Сердце Аднана дрогнуло. Он стремительно подошел к ней, сел рядом на камень, порывисто обнял ее и прижал к себе.
- Прости меня любимая, прости! Я был неправ. Я все понял! Между нами была не проблема доверия, Бихтер, а проблема общения. Если бы мы обсудили все между собой с самой первой минуты, когда Хильми только выдвинул эти нелепые обвинения - этого бы ни за что не произошло!
Голос Аднана дрогнул, он перевел дух, успокаиваясь, откашлялся и продолжил увереннее:
- Мы оба совершили ошибку. Наши стены не должны были так быстро пасть только оттого, что слегка пошатнулся фундамент. Мы не должны оказаться под обломками...
Потрясенная его словами, Бихтер не отводила от него глаз. Как и он от нее.
- Я тебя люблю, Бихтер! Я так тебя люблю. В тебе вся моя жизнь. Мы не должны расставаться...
Какое-то время Бихтер молчала. Она не могла произнести ни слова и только смотрела в глаза Аднану огромными глазищами, которые потихоньку наливались слезами. Как-то справившись с волнением и судорожно сглотнув, она наконец смогла ему ответить:
- Прости и ты меня, дорогой! Я была неправа. Я слишком близко восприняла клевету Хильми и не дала тебе возможности разобраться с этим и понять все правильно!
Бихтер взяла в ладони лицо счастливого Аднана и взволнованно продолжила:
- Давай начнем заново! Давай забудем обо всем, что с нами случилось и не дадим подлецам разрушить нашу семью, наше счастье...
Бихтер ликовала! Она невероятно обрадовалась тому, что Аднан проявил настойчивость в примирении, избавив ее от первого шага, над которым она так долго раздумывала, разыскивая возможности и помириться, и при этом сохранить лицо, вернувшись в дом, из которого ее упорно изгонял ничтожный Бехлюль...
Она плакала, целовала лицо Аднана и его руки, что-то лепетала. Растроганный до слез Аднан тоже гудел своим басом какие-то ласковые слова, успокаивал  любимую девочку, целовал ее мокрые соленые щеки...
- Я не хочу быть Бихтер, принесшей тебе горе. Я хочу построить  счастье рядом с тобой, вместе с тобой. Я люблю тебя, Аднан...
И, произнося эти слова, она не кривила душой! В эту минуту она искренне, всем сердцем любила и уважала человека, от которого видела только добро и ничего кроме добра. И которого предала, поддавшись страсти к Бехлюлю, разбившему ее сердце, растоптавшему ее гордость, уничтожившему ее душу...


Дописав смс, Бехлюль еще долго сидел в своей комнате, поникнув головой. Он потерял контроль над ситуацией, и как выйти из всего с достоинством, он не знал. Ну, была только одна довольно слабая надежда на то, что у Бихтер хватит решимости уйти из жизни Зиягилей наконец. Здесь ее больше ничего не держало. Бехлюль медленно, еле волоча ноги, спустился в гостиную. Нихаль и Бюлент уже были там. Бюлент от нетерпения не мог сидеть на одном месте. Он бегал от окна к окну и всматривался в темноту.
- Ну, когда же наконец они приедут? Почему папа не звонит?
Нихаль наблюдала за его прыжками с беспокойством. Она очень переживала, это было видно по ее напряженному лицу и тревожным глазам.
Бехлюль сел на диван, закинул ногу на ногу и  старательно  изобразил спокойное равнодушие. Однако справиться с охватившим его смятением никак не получалось. Он был напряжен, откуда-то изнутри поднималась волна тревоги и опасения. Не сдержавшись, он начал  выстукивать по диванной подушке пальцами  затейливый ритм и нервно  покачивать ногой.
Нихаль умоляюще обратилась к нему, бережно поддерживая сломанную руку.
- Ах, как было бы хорошо, если бы папа уговорил Бихтер вернуться!
Бехлюль выпрямился величаво, принял важный вид, глаза его потяжелели, стали суровыми, и весь он налился строгой взрослой значительностью, как будто он и в самом деле опытный и видавший виды самостоятельный мужчина.
- Я бы не очень рассчитывал на твоем месте на такой исход событий, Нихаль, - рассудительно проговорил он.
Нихаль возмутилась:
- Это почему же? Ты что, не хочешь, чтобы Бихтер вернулась? Не будь таким эгоистом, Бехлюль! Неужели папа не заслуживает счастья?
Бехлюль многозначительно покивал головой.
- Все не так просто, дорогая моя. Мы не знаем всех их проблем в целом. Они часто ссорились и до этого. У Бихтер, наверняка, были причины уйти и не думаю, что она поддастся уговорам...
- Замолчи, пожалуйста! Я не хочу думать о плохом. Я уверена, что все наладится и они вернутся вместе, - возмутилась Нихаль.
- А я готов поспорить, что дядя вернется один! - оживился Бехлюль.
- Я не собираюсь спорить. И вообще, давай прекратим эти глупые разговоры, - строгим голосом произнесла Нихаль, и все замолчали. Бехлюль опять затосковал, вздохнул тяжело... Нет ничего хуже ожидания...
Послышался шум мотора и Бюлент подлетел к окну.
- Приехали! Они приехали!
Дети наперегонки побежали вниз навстречу папе и Бихтер, которые оживленно переговариваясь уже заходили в дом.
Самое интересное, что первым чувством Бехлюля была радость, на мгновение промелькнувшая в его глазах. Необъяснимая радость быстро сменилась растерянностью и вслед за ней гневом. "Чертовка Бихтер!" - разозлился Бехлюль. Как он мог забыть, что она все равно все сделает по-своему, и его просьбы только подстегнут ее злость!
Бехлюль наливался бешенством. Надо быть готовым ко всему, понял он отчетливо, как никогда. Бихтер вернулась не просто так. Она вернулась мстить...
Он не торопясь спускался по лестнице, внимательно наблюдая за событиями, развернувшимися внизу.
Бюлент бестолково прыгал возле папы и Бихтер, не помня себя от радости. Нихаль обняла и расцеловала по очереди и папу, и улыбающуюся мачеху.
Бихтер с удовольствием отвечала на их объятия и поцелуи.
- Если бы я могла предположить, что вы будете так рады моему возвращению, я вернулась бы пораньше, - рассмеялась она, лукаво оглядываясь на довольного Аднан. И с улыбкой продолжила:
- Надо же... А ведь я тоже соскучилась! И по вам, дети, и по дому. И даже по Несрин с Джамиле!
Все оценили ее шутку и дружно рассмеялись.
Бехлюль недоверчиво прищурился, криво усмехнулся. М-да... это что-то новенькое в ее репертуаре, он как-то пока не готов к таким поворотам...
- Здравствуй, Бехлюль! - ласково окликнула его Бихтер, посмотрев наверх смеющимися глазами, - а ты что молчишь? Не рад моему возвращению?
- Почему не рад? - взял себя в руки Бехлюль и кисло улыбнулся. - Добро пожаловать домой, тетушка...

Часть первая
Глава шестая

Пока Бихтер принимала ванну и приводила себя в порядок, в гостиной накрывали стол к ужину. Сулейман-эфенди постарался на славу. Чего только не было на столе: и долма, и фирменные баклажаны, и запеченное с овощами мясо. Из винного погреба принесли бутылку изысканного редкого вина из коллекции Аднана. На белоснежной скатерти сверкало  столовое серебро и переливался всеми гранями хрусталь.
Сели ужинать всей семьей - никого лишнего. Фердевс наслаждалась отдыхом в Вене. Место Дениз-ханым тоже пустовало, и это было непривычно и как-то резало глаз нелогичностью, неправильностью. Но в целом обстановка за столом была веселой и непринужденной. Счастливее Аднана на Земле, наверное, не было человека этим вечером. Он и не скрывал своей радости. Глаза его горели восхищением и любовью, он пользовался любой возможностью, чтобы прикоснуться к Бихтер, поцеловать руку, погладить пышные волосы. Бихтер отвечала ему ласковой улыбкой и нежным взглядом.
Отцовское счастье заразило и детей. Нихаль светилась от радости, а Бюлент подпрыгивал на месте, не отводя восторженных глаз от красавицы-мамы.
Бехлюль внимательно наблюдал за семейной идиллией. Он ни на минуту не поверил улыбкам Бихтер и ее ласковым словам. В каждой ее реплике, обращенной к мужу, детям и слугам он выискивал подвох, второй смысл, пытаясь понять и как-то разгадать коварные планы, упредить ее интриги.
Аднан поднял тост.
- За твое возвращение, любимая!
Все оживленно задвигались, поднимая бокалы с вином, а Бюлент с соком.
- За возвращение! За новую жизнь!
Бихтер счастливо рассмеялась, откинув голову, и сделала вид ,что пригубила вино из бокала...
И Бехлюль сразу же отметил ее подозрительное нежелание выпить. Он напрягся: - "Вот оно что! Она все-таки беременна! Чтобы Бихтер отказалась от вина? Не было такого никогда!"


Чтобы подтвердить свои догадки, он предложил новый тост, пристально наблюдая за сидящей напротив Бихтер:
- Давайте выпьем за все обновления в нашей жизни! Ведь мы сидим в новой гостиной, которую с таким вкусом отделала моя милая Нихаль!
И он отсалютовал бокалом раскрасневшейся от удовольствия Нихаль.
- Да-да! Чудесно получилось, - оживилась Бихтер. - Правда я хотела переделать несколько в другом стиле, но твой выбор мне  даже больше понравился. Ты умница Нихаль! - Бихтер послала ей добрую улыбку и поднесла бокал к губам.
Бехлюль отследил каждое движение Бихтер. Так и есть! Она еле намочила губы в вине!
Бихтер продолжила, мило улыбаясь:
- Вот видишь, стоило только начать. Ты изменила свою комнату и получилось просто чудесно. А теперь и гостиная преобразилась. У тебя уже есть опыт, дорогая. Представляю себе, как красиво ты все устроишь в своем новом доме...
Бехлюль, не отрывая глаз от Бихтер, покачал удовлетворенно головой и громко произнес:
- Да, ты права! Талантливый человек талантлив во всем...
Бюлент расхохотался, высоко поднял бокал с апельсиновым соком и воскликнул, подражая взрослым:
- Предлагаю выпить за талантливую Нихаль, а то ей обидно: за маму выпили, за новую мебель выпили, а ее по-прежнему никто не замечает...
Нихаль строго посмотрела на неугомонного братишку, но поддалась общему веселью и заулыбалась.
Бихлюль усмехнулся и обратился к Бихтер с невинным вопросом:
- А почему ты не пьешь вино, Бихтер? Может быть, тебе не нравится его вкус? Если хочешь - я принесу другую бутылку!
- Разве не пью? Странно, мне так не кажется... Но если ты настаиваешь, я выпью за Нихаль дважды, - в недоумении приподняла брови невозмутимая Бихтер, поднесла бокал к губам и сделала небольшой, скорее  символический глоток. Бехлюль удовлетворенно покивал головой.
"Угу... Значит, вот оно как? Ты решила продолжить эти игры со мной? Ладно тогда... Поиграем, дорогая тетушка! Но ты делаешь огромную ошибку  в таком случае. И очень скоро ты поймешь это сама. Я тебе это докажу..."
После ужина перешли на диван. Аднан обнял жену за плечи и она удобно расположилась в его объятиях, положив прелестную головку на его плечо.
Бехлюль с трудом сдерживался от саркастической усмешки при виде этой благостной картинки, уж таким наигранным показалось ему это семейное счастье. Сил не было смотреть на Бихтер, которая казалось ничего не замечала вокруг себя, нежась в объятиях мужа.
"У... Кошка!" - рассвирепел Бехлюль, - "Прикрыла зеленые кошачьи глаза и только что не мурлычет..." 

В душе занималось неприятное чувство ревности, которое нужно было немедленно задавить в зародыше.
Он приобнял Нихаль, которая с удовольствием обхватила его здоровой рукой и тут же заныла, заглядывая ему в глаза снизу вверх.
- Так надоело сидеть дома, Бехлюль! Давай пойдем куда-нибудь, где можно повеселиться...
- Отличная мысль, - обрадовался Бехлюль и поцеловал ее в лобик. Он с такой любовью посмотрел в глаза Нихаль, что та разрумянилась от удовольствия.
- Выбирай, красавица, - продолжил он, нежно перебирая в руках волосы невесты и целуя ее в висок.
- Ты не боишься за руку? Вдруг ее заденут в толпе, - забеспокоилась за девочку Бихтер.
- Да, ты права, тетушка, - весело блеснул глазами Бехлюль. Ему на мгновение показалось, что Бихтер, как и прежде, не хочет оставлять их наедине, - Мне пришла в голову отличная идея, любимая! А давай покатаемся на яхте! Там никто не сможет повредить твоей руке, - с наслаждением и тайным злорадством поддержал он тетку. То, что он услышал затем, лишило его дара речи на какое-то время.
- Соглашайся, Нихаль! - с энтузиазмом воскликнула Бихтер. - Сегодня полнолуние и это будет очень романтично - любоваться  луной вдвоем. Вы будете вспоминать эту ночь всю жизнь...
Нихаль так и засияла.
- Папочка, ты же разрешаешь?
- Разрешаю,- ответил Аднан, - только постарайтесь не замерзнуть.
- Нихаль, оденься потеплее, - заботливо сказала Бихтер, - и пусть Бехлюль захватит теплые пледы. Но я думаю, им не будет холодно, - добавила она, повернувшись к Аднану.
Нихаль побежала к себе переодеваться. Бехлюль какое-то время постоял, внимательно рассматривая поразившую его в самое сердце Бихтер. Он уже ничего не понимал и от этого начинал злиться.
Бихтер не обращала на него никакого внимания. Она повернула голову к Аднану и стала что-то нашептывать ему на ухо потихонечку. Аднан расплылся в довольной улыбке, потом рассмеялся во весь голос, откинув голову, и погрозил Бихтер пальцем.
Смотреть на это безобразие у Бехлюля не было никакого желания и он, резко развернувшись, тоже пошел к себе - переодеться и взять пледы.
Спустившись с Нихаль через какое-то время, он застал ту же картину: Бихтер что-то вполголоса говорила разомлевшему Аднану, а тот, довольно посмеиваясь, слушал ее мурлыканье.
"Кошка чертова!" - чертыхнулся про себя Бехлюль, а вслух произнес:
- Пошли, Нихаль! Не будем мешать молодоженам...
Он хотел сказать эти слова весело и непринужденно, но весело не получилось почему-то. Голос прозвучал резко и как будто обиженно. Нихаль с удивлением посмотрела на него и чтобы загладить неприятное впечатление, Бехлюль поцеловал ее в щечку и, взяв себя в руки, уже смягчившимся голосом попрощался с дядей и Бихтер.
Молодежь направилась к лестнице, а воссоединившиеся супруги пошли  в спальню, не размыкая объятий.
Аднан этой ночью чувствовал себя способным на любой подвиг!
Бихтер смогла себя уговорить и не подвела ожиданий мужа...
.............................................................................................................................

Вскоре Аднан уснул, а Бихтер стала прокручивать в голове все события прошедшего вечера. Первый раунд она выдержала с блеском, хотя особой радости от победы  и не испытывала.
Даже не смотря на Бехлюля, она видела каждое его движение, каждое изменение в его выразительном лице. Она автоматически отмечала перемены и оттенки в его интонациях. В ее голове как будто была  особая настройка на парня  - то ли специальный локатор, то ли уже и в самом деле открылся пресловутый третий глаз. Бихтер и рада была бы не видеть, не понимать и не чувствовать ничего, но все совершалось автоматически и помимо ее желания.
Вспоминая нежности Бехлюля и Нихаль, она никак не могла отделаться от мысли, что уже когда-то видела нечто подобное, наблюдала за практически такой же демонстративной игрой на публику. И вдруг вспомнила! Ну, конечно же... Элиф! Как она могла забыть? Вот так же точно Бехлюль сыпал комплиментами, одаривал бедную дурочку нежными взглядами и поцелуями, победно поглядывая при этом на Бихтер.
Она усмехнулась. "Да... Методы Бехлюля не отличаются разнообразием. Теперь он хочет, чтобы я и в самом деле поверила в его страстную любовь к Нихаль... Ну, что же, хочет - значит поверю, так и быть. Пусть не переживает по этому поводу! Но, боже мой, как же мне тяжело наблюдать весь этот цирк. Как же он старается задеть меня побольнее... Зачем? Все. Не буду об этом думать. Нужно набраться сил для завтрашнего представления..." - с этими мыслями Бихтер устроилась поудобнее и стала засыпать.

По дороге на пристань они молчали. Нихаль поначалу пыталась разговорить Бехлюля, но тот отделывался односложными "да" или "нет" и она отстала от него. Из приемника доносилась красивая расслабляющая мелодия, под которую Нихаль погрузилась в свои мысли  и тихие грезы.
А перед Бехлюлем стояла спокойная загадочная Бихтер с порочной улыбочкой на прекрасном лице и смеющимися наглыми глазами. Она усмехалась издевательски, поворачивалась к Бехлюлю спиной и уходила в черную ночь, поглядывая на него через плечо непонятным взглядом - то ли зовущим за собой, то ли прощальным. Наваждение какое-то! Бехлюль отгонял от себя это видение, пытался думать о чем-то другом, вот хотя бы о Нихаль и предстоящем романтическом вечере - бесполезно... Опять из темноты выплывало усмехающееся лицо Бихтер, ее манящий взгляд и порочная улыбка.
"Да... Озадачила она меня сегодня", - думал Бехлюль и злился. - "Что она хочет доказать своим поведением? К чему стремится?". Версий не было совсем. Или, наоборот, их было слишком много - не выбрать.
Подъехали к причалу. Бехлюль отказался от услуг капитана. Бережно поддерживая погрустневшую Нихаль, помог ей перейти на яхту и вернулся за пледами в машину. Как бы ни было, назад пути уже нет. Бехлюль отлично понимал, чем должен закончится этот вечер. Поглядывая на Нихаль по дороге, он понял, что и она готовится осуществить свои законные права любимой невесты. Собственно говоря, именно этого и добивался Бехлюль, всеми силами демонстрируя девочке свою любовь в течение вечера, осыпая ее нежными и откровенными  взглядами, ласково прикасаясь к ней, целуя ее то в лобик, то в щечку, перебирая ее волосы...
Но сейчас отчаянное вдохновение куда-то пропало, увы. Решение, которое он принял в особняке, глядя на веселую Бихтер, теперь казалось ему дурацким и невыполнимым, потому что желанного эффекта его прилюдные нежности не принесли. Бихтер даже внимания не обратила на его выкрутасы, и это почему-то огорчило  Бехлюля.
Отплыли успешно, бросили якорь в привычном месте, заглушили дизель и, завернувшись в одеяла, сели на корме любоваться луной. Зрелище и в самом деле завораживало своей торжественной красотой. Черное бархатистое небо переливалось мерцающими звездами, от высокой голубой луны исходило мягкое сияние, и лунная дорожка красиво отсвечивала и переливалась перламутром на спокойной воде. Хотелось раствориться в небе, освободиться от тягостных обязательств, забыть обо всех земных проблемах...

- Тебе не холодно, Нихаль? - забеспокоился Бехлюль, вспомнив, что приехал сюда не один.
- Нет... - грустно ответила девушка.
- А почему молчишь? - засмеялся Бехлюль.
- Ну, как сказать... Я задумалась о нас с тобой. Прости... Мне очень хочется ясности в наших отношениях, - она прерывисто вздохнула и нежно взглянула на любимого. Вздохнула еще раз и прижалась к нему еще теснее.
- Если бы ты только знал, как я тебя люблю... - голос ее дрогнул.
- Ну... Я знаю! - запротестовал Бехлюль.
- Нет. Подожди. Я хочу тебе рассказать, чтобы ты понял меня лучше, - нежным голоском, но достаточно твердо продолжила Нихаль. По ее словам выходило, что любит она Бехлюля с тех пор, как помнит себя...
Бехлюль растерялся, он не знал, как реагировать на такую откровенность. По всем правилам любовного этикета он должен был тоже красиво и подробно описать свою любовь к девушке, и он был уверен, что именно этого и ждет от него влюбленная Нихаль. Но слова признания застревали в горле непроизнесенными. Бехлюль никак не мог попасть в нужный настрой, чтобы голос его звучал мягко и убедительно. Он помолчал, прижал к себе девушку, взял себя в руки и произнес уверенным голосом.
- Мы будем самой счастливой парой в мире. Я обещаю тебе, Нихаль. Вот увидишь, я буду достойным тебя...
Нихаль глубоко вздохнула. Она вроде бы и счастлива была, но и разочарование почему-то не оставляло ее. Все шло не совсем так, как она себе напредставляла. Вернее, совсем не так...
Тем временем стало холодать, подул свежий ветерок и слегка потемнело. Бехлюль поднял голову и увидел, что небо заволокло тучами и луна скрылась.
- Ну все... Сеанс романтики закончен, - пробормотал он и, раз луна отказалась красоваться перед ними, предложил Нихаль перебраться в салон, пока они совсем не продрогли.
Внутри было тепло и уютно. Бехлюль откупорил захваченную с собой бутылочку сухого легкого вина и разлил в бокалы. Выпили. Нихаль, поминутно вздыхая и сильно нервничая, продолжила свой рассказ. Страстно глядя Бехлюлю в глаза, она описывала ему свою любовь, рассказывала о своих страданиях и муках ревности, о том, как она ненавидела каждую новую подружку Бехлюля и умирала от любви к нему все эти долгие годы - ведь Бехлюль в те времена и не воспринимал ее, как девушку, в которую можно влюбиться. Глаза ее наполнились слезами и вынести это зрелище спокойно Бехлюль  уже не смог. Он нежно поцеловал ее в лобик, вытер ее слезки и удивленно проговорил:
- Надо же... Рядом со мной бушевали такие страсти, а я, слепец, ничего не замечал.
- Скажи, ты любишь меня, Бехлюль? - пылко спросила его Нихаль.
- Очень! Ты же знаешь! Или ты не уверена во мне? - с шутливой строгостью произнес Бехлюль, взяв девушку за подбородок и приподняв ее хорошенькое личико.
Нихаль порозовела и ее лицо приобрело забавное выражение. Она изо всех сил ждала настоящего поцелуя от жениха. Бехлюль замер.
- Где-то тут у дяди был виски! - вспомнил он внезапно, - Что-то меня знобит, надо выпить чего-нибудь покрепче.
Он встал с диванчика и стал шарить по шкафам и полкам. Нашел бутылку, налил  полный стакан и залпом выпил, прислушиваясь к себе. Он проклинал себя за решение привезти Нихаль на яхту в то время, когда за ним неотступно следовали воспоминания о том безумном дне, который они здесь провели с Бихтер вдвоем в самый разгар их любви. Каждый угол напоминал о страсти,  которая охватила тогда их обоих и которой они отчаянно предавались, позабыв обо всем  на свете...
"Это была плохая идея  - уединиться здесь с Нихаль", - с горьким чувством понял Бехлюль окончательно. Он налил еще один стакан и повернулся к ней.
- Будешь? - предложил он ей виски. - Хотя нет, подожди, я лучше подолью тебе вина, - с этими словами он наполнил бокал Нихаль.
- Давай выпьем за нас, за наше счастье, - тряхнул решительно головой Бехлюль и быстро выпил свой стакан. В голове зашумело, алкоголь наконец начал приводить мысли Бехлюля в правильное состояние. Теперь он со всей очевидностью начал осознавать, что именно он должен сделать для того, чтобы поквитаться с чертовкой Бихтер, которая усмехалась ему из темноты и манила его порочными глазами. Вот перед ним сидит его нежная  Нихаль, прелестная и любящая. Она никогда не издевалась над ним, не плела гнусные интриги, а преданно и терпеливо любила его, пока он играл в  непристойные игры за спиной дяди.
"Вот это и есть  настоящая, истинная любовь!  - вдохновился опьяневший Бехлюль, - и она передо мной. Моя чудесная, нежная девочка... Как же я люблю тебя, знала бы ты!"
Последние слова он произнес вслух, глядя повлажневшими глазами на красавицу, сидящую перед ним...
Нихаль встала с диванчика и робко приблизилась к нему, прижалась  всем телом, умоляюще посмотрела на него снизу вверх и прошептала:
- Бехлюль... Я хочу, чтобы у нас все было сейчас... Я не могу больше ждать ни одной минуты... Люби меня, я так хочу этого...

Бехлюль внезапно посерьезнел, внимательно посмотрел в глаза Нихаль и  понял окончательно, что он сделал правильный выбор. "Умница Нихаль, - приободрился он, - Как тонко она поняла мое состояние..."
Он подлил еще вина в бокал Нихаль, плеснул себе виски щедрой рукой, тут же выпил его одним глотком и прошептал, задыхаясь от знакомого волнения:
- Я люблю тебя, моя Нихаль...

Часть первая
Глава седьмая

Проснувшись утром от сильной жажды, Бехлюль не сразу сообразил, где он находится, но тут же все вспомнил и задумался...
Рядом спала и сопела острым носиком его маленькая Нихаль. Она разрумянилась во сне, густые ресницы лежали на нежных фарфоровых щечках, слега припухший ротик был полуоткрыт и на подушку стекала тоненькая струйка слюны. Она была похожа на хорошенького ребенка, так самозабвенно и доверчиво она спала. Бехлюля тронула до глубины души эта чистая, невинная прелесть. Рядом с ним лежал ангел - так ему казалось...
Голова хоть и была тяжелой после вчерашних возлияний, но мысли были легкие, спокойные. Напряжение последних дней оставило Бехлюля, и он был рад новому самоощущению. Будущее казалось ему понятным, чистым и светлым. Закинув руки за голову, он стал раздумывать. При свете дня многое  казалось иным. Он не  сожалел о сделанном - нет, такого не было. Он все сделал правильно, как и задумывал. Теперь он сам хозяин своей судьбы, и назад пути были отрезаны раз и навсегда. С осознанного решения его уже никто не собьет. Успокаивала мысль, что Нихаль сама была инициатором близости, за это Бехлюль был ей особенно благодарен. Она помогла ему переступить через внутренние запреты. Ну, и спасибо хорошему виски, который тоже помог Бехлюлю выкинуть химеры из головы и настроиться на определенный лад, что уж притворяться...
Его больше смущало другое. Он прекрасно понял, что именно дало толчок его вчерашнему решению, откуда выросли ноги у этой внезапной и однозначно умозрительной страсти. Именно негодование и злость на неожиданно вернувшуюся Бихтер, истинных целей которой он никак не мог разгадать, помогли ему в большей степени справиться с ощущением неловкости и даже какого-то необъяснимого ступора при одной только мысли о физической близости с сестрой, ставшей вдруг полноправной  невестой. И даже вдохновили, подтолкнули Бехлюля к действиям. Что-что, а честным с самим собой  Бехлюль был всегда. Вот и сейчас он отчетливо понимал, что опять в его играх с Бихтер Нихаль выступила разменной монетой. И это отравляло ему настроение, начинало давить на совесть...
Одно он знал точно: он не подведет Нихаль и дядю, не бросит девушку на полпути и сделает ее счастливой во что бы то ни стало.
Более того, глядя на прелестную разомлевшую Нихаль, он искренне поверил, что рядом с ее невинностью очистится и сам. Вся грязь его греха уйдет в прошлое, о котором он постарается не вспоминать, начиная с этого дня, никогда.
Вот только понять бы, что затеяла неукротимая Бихтер? Чего ждать от нее? Как уберечь от ее разрушительной энергии Нихаль?
Бехлюль точно знал, что Бихтер быстро поймет, что именно произошло этой ночью - она всегда была догадливой. Это и напрягало, даже пугало его, но и ожесточало одновременно. Пусть до нее дойдет, наконец, что игры закончились, что у него началась совсем другая жизнь и в этой жизни ей нет места. Если смс  не хватило, если она затеяла очередную интригу, чтобы вернуть Бехлюля, добиться своего, взорвав семью изнутри, то этот номер у нее точно не пройдет.
Он был абсолютно уверен, что лунная ночь выбьет Бихтер из седла, как бы лихо она вчера не держалась. А для самого Бехлюля это означало одно - назад пути нет ни при каких обстоятельствах. Как бы ни манила его Бихтер или ее призраки, он поставил между ней и собой надежный заслон - вот эту целомудренную куколку, которая верила ему безусловно и ее простодушная невинность служила залогом его порядочности. Обмануть ее, переступить через ее безгрешную душу он не сможет ни при каких обстоятельствах...


Когда Бихтер проснулась, Аднан уже встал. Наступило спокойное воскресное утро и он уже распланировал, как провести этот день. Он предложил Бихтер съездить на острова, погулять вволю в тамошних цветущих парках, пообедать в ресторане, но если у нее есть свои планы - пусть предлагает! Он ко всему готов!
Бихтер разулыбалась и согласилась...
- Давай и Бюлента возьмем с собой, - предложила она с энтузиазмом.
- Отличная идея! Тогда за завтраком и обсудим все детали.
Бихтер быстренько умылась, слега подкрасилась и с уже привычной улыбкой на лице вышла к завтраку. За столом еще никого не было и она спросила у суетящейся Несрин, где все.
- Бюлент еще в своей комнате, а Бехлюль-бей и Нихаль еще не вернулись с прогулки, Аднан-бей...
- Аднан-бей сейчас выйдет, а Бюлента я сама позову, - и с этими словами Бихтер направилась к лестнице. Послышался шум мотора и обрадованная Несрин сообщила ей вдогонку, что и Бехлюль-бей с Нихаль прибыли.
- Вот и славно, - равнодушно ответила ей Бихтер и продолжила свой путь на третий этаж. Это равнодушие далось ей нелегко. Все внутри оцепенело, она плотно сжала губы. К сожалению, все не так просто, подумалось ей вдруг. Каждое упоминание о счастливой паре пронзало ее бедное сердечко острой болью. Выкинуть Бехлюля из жизни и не обращать никакого внимания на него в одночасье никак не получалось, к сожалению...
Бихтер постояла немного, перевела дух, успокоилась и взяла себя в руки. "Не смей распускаться! Не смей думать о нем! Ты должна вернуть себя на свою высоту, как бы трудно тебе ни пришлось..." - жестко приказала себе Бихтер.
Она сосредоточилась,  нацепила на себя свою самую жизнерадостную улыбку и постучала в дверь к Бюленту...

Нихаль и Бехлюль в обнимку зашли в прихожую. Им навстречу вылетела Несрин.
- Добро пожаловать! Вы как раз к завтраку, - обрадовалась она.
- Все уже за столом? - испуганно и несколько напряженно спросила Нихаль.
- Нет. Аднан-бей еще не выходил, а Бихтер-ханым пошла будить Бюлента.
И Несрин умчалась на кухню. Нихаль подняла растерянные глаза на Бехлюля.
- Ох... Мне так стыдно, Бехлюль... Папа все поймет, как только меня увидит! - взволнованно воскликнула она.
- Ничего не бойся, - успокоил ее Бехлюль, ласково погладив по щеке, - Никто ничего не поймет. А если и поймет, то что? Мы не сделали ничего постыдного...
Они поднялись наверх. Бехлюль уже захотел зайти в свою комнату, как вдруг услышал веселые голоса Бихтер и Бюлента. Не успев толком понять, зачем ему это, он притянул к себе Нихаль и прошептал ей на ушко.
- Не могу расстаться с тобой даже на минуту...
Нихаль с восторгом прильнула к нему, тая от нахлынувшего на нее острого счастья. Бехлюль склонился над ней, крепко обнял ее и, держа девушку чуть ли не на весу, принялся увлеченно  целовать ее...
Открылась дверь из комнаты Бюлента и в коридор вышла Бихтер, продолжая на ходу разговаривать с Бюлентом.
- Давай быстренько собирайся, Бюлент! У нас на сегодня грандиозные планы и нужно успеть все с самого утра...
И в этот момент она увидела парочку, которая так самозабвенно целовалась, что казалось, начнись война - они этого не заметят. Бихтер замерла, вцепившись в косяк. В глазах у нее потемнело, захотелось убежать, скрыться, умереть... А ведь она считала, что ее уже ничем не проймешь, и она ко всему готова. Ошибалась.



Но деваться некуда, надо пережить и это тоже. Может быть, потом, ночью, в одиночестве она сможет дать волю чувствам, а сейчас она никому не доставит радость. В конце концов, разве она не знала о том, что они собираются пожениться? Вот они и женятся... Практически у нее на глазах.
- О! Ради бога, извините меня, - поспешно воскликнула она, - мне и в голову не пришло, что здесь кто-то есть...
Нихаль отпрянула от Бехлюля, застеснялась, пробормотала смущенные извинения и быстренько проскользнула к себе.
Бехлюль принял независимую позу, широко расставив ноги и высокомерно задрав подбородок. Всем своим заносчивым видом он как будто утверждал свое право на подобное поведение. Бихтер еще раз извинилась, что нарушила их уединение и опустив глаза, чтобы не выдать себя, неторопливо прошла мимо тут же сдувшегося Бехлюля, который был готов к любому повороту событий, но только не к такому откровенному равнодушию.
Он зашел к себе, сел на кровать, оперся локтями о колени и обхватил голову руками. Стало неимоверно стыдно...
Зачем он затеял этот показушный поцелуй? Чего он добивался? И добился ли того, что хотел...
Он уже не знал, как быть дальше, что предпринять, чтобы наконец покончить с этой нелепой ситуацией. Пока он не видел Бихтер, все казалось ему простым, понятным и естественным, но рядом с ней уверенность в себе, в правильности своих поступков куда-то пропадала и это стало здорово напрягать Бехлюля.
"Нужно поговорить с Бихтер, постараться вызвать ее на откровенность. Так дальше не может продолжаться. С этой зависимостью нужно покончить, пока не случилось чего-то плохого, пусть откроет карты по-хорошему..."

Бихтер спустилась вниз на негнущихся ногах, не видя перед собой дороги. Судя по шуму из гостиной, Аднан уже был там и она постояла немного на лестничной площадке, чтобы перевести дух и прийти в себя перед тем, как предстать перед его глазами.



Завтрак прошел спокойно. Бехлюль ел, не поднимая глаз. Нихаль таинственно посматривала на него и тихо улыбалась своим мыслям.
Бюлент, Аднан и Бихтер обсудили все подробности своего маленького путешествия.
- Вас мы даже не приглашаем с собой, - жизнерадостно воскликнула взявшая себя в руки и сосредоточившаяся Бихтер, - не будем мешать вашему счастливому уединению,- и она  многозначительно улыбнулась.
Бехлюль бросил на нее испытующий взгляд и ничего не сказал. Нихаль испуганно округлила глаза и выразительно посмотрела на Бихтер.
- Ну... Мы могли бы составить вам  компанию... Правда, Бехлюль? - спросила она жениха.
- Ты как хочешь,- ответил он ей, - а я устал и хочу отдохнуть. Что-то эта лунная ночь меня утомила немного...

Испытания для Бихтер на этом не закончились. После завтрака ей пришлось выслушать Нихаль, которую распирало от желания поделиться новостями и она долго щебетала про то, как нежен был Бехлюль, как безумно он ее любит и как страстно он доказывал ей свою любовь сегодня ночью...
Нихаль раскраснелась, глаза ее горели, она не находила слов, чтобы передать свои ощущения, описать испытанный восторг.
- Ты удивлена, Бихтер? - вдруг Нихаль заметила, что Бихтер молчит и ее лицо застыло и ничего не выражает.
Бихтер спохватилась и взяла себя в руки.
- Удивлена? Да, пожалуй... Но не событиями этой ночи, поверь. Меня больше удивило, что это у вас впервые. Я думала, вы давно вместе. А так... Что я могу сказать? У любви свои законы... - улыбнулась она натянуто, собрав все свои силы в кучу.
- Да, все верно. Просто я до вчерашней ночи сомневалась... Мне казалось, Бехлюль слишком сдержанно ко мне относится, будто опасается чего-то. Но теперь... - и Нихаль закатила глаза в упоении.
- Бехлюль эгоистичен, как всегда! - нахмурилась Бихтер. - Он даже не принял во внимание твою поломанную руку, лишь бы получить свое...
- Нет, нет... -  зачастила Нихаль, - он был очень осторожен. И это в общем-то мое решение. Это я пошла ва-банк. Я просто хотела, наконец, точно узнать - любит ли он меня на самом деле, вот и... - она смутилась.
- И? Убедилась?
- О да... Счастливее меня нет человека...
Нихаль порывисто обняла Бихтер, чмокнула ее в щеку и выскочила из комнаты.



Бихтер в изнеможении опустилась на кушетку. Она вдруг остро пожалела, что решила вернуться в этот ад, явно переоценив свои силы. Хотелось умчаться на край света, чтобы не видеть ничего и ни о чем не слышать. Опустошение, которое вроде бы слегка отступило от нее на короткий срок, с новой силой охватило несчастную женщину.
Но назад пути не было. Бихтер сжала кулаки, выпрямилась, глубоко вздохнула и встала с кушетки, готовая к дальнейшим битвам. Да, вот такая у нее жизнь теперь. Каждый день она отвоевывает с боем, терпит немыслимые страдания. И конца этому пока не видно...
Она решила не отступать от принятого плана. Надо шевелиться, двигаться, чем-то заниматься, куда-то поехать - только бы не оставаться наедине с тяжелыми мыслями...
"Ничего", - успокаивала себя Бихтер, - "Время идет. И этот день тоже закончится..."



Она высоко подняла в голову, постояла немного, и начала энергично собираться.
Бихтер выбрала себе наряд для поездки: темно-серые шерстяные брючки, шелковую стального цвета водолазку и темно-зеленую с оливковым оттенком кожаную укороченную курточку. Повязала на шею яркую шелковую косыночку под цвет глаз, волосы оставила неприбранными и они вольно лежали на ее плечах.Сделала макияж поярче, рот подчеркнула вишневой помадой. "И нарядно, и удобно", - подумала она, с удовольствием рассмотрев себя в зеркале, - "Все будет хорошо у меня. И никак иначе!"
Аднан задерживался в кабинете. Он обговаривал детали поездки с помощниками, которые должны были обеспечить их на сегодня транспортом, и заказывал столик в ресторане, известном своими рыбными блюдами. Как человек основательный, он продумывал каждую мелочь наперед. Бихтер послала ему воздушный поцелуй и прошла в гостиную, чтобы уже там дождаться Бюлента и мужа.
К своему удивлению, в гостиной она обнаружила Бехлюля, который скорее всего  караулил именно ее, если судить по тому, как он оживился при виде Бихтер.
- Бихтер, нам надо поговорить, - вполголоса произнес он.
- Поговорить? - Бихтер недоуменно приподняла брови. - Ты еще не наговорился? - усмехнулась она. - Ну, что ж... давай поговорим.
- Я надеюсь, что своим возвращением...
Бихтер его перебила, усмехнувшись:
- Так. Давай это будет наш последний разговор на тему моего возвращения... Запомни, мой дорогой, раз и навсегда следующее: я искренне желаю тебе счастья с Нихаль. Очень надеюсь, что ты не подведешь ее и дядиных ожиданий. Все. Разговор окончен.
- Но..
- Не надо никаких "но". Ты ведь обрел свое счастье, наконец? Я рада. И тоже счастлива, что морок последних событий прошел. Просто запомни на будущее: ты для меня никто, пустое место.



Бихтер перевела дух, помолчала немного и разулыбалась заново, услышав топот сбегающего по лестнице Бюлента. "Черт, у меня уже лицо болит от улыбок... Да когда же это все закончится?"
Бюлент залетел в гостиную с рюкзачком через плечо, и тут же  все вокруг зазвенело от его возбужденного голоса.
- Я захватил с собой роликовые коньки! Там отличные дорожки и есть, где развернуться!
- Молодец! - обрадовалась Бихтер, - Жаль, что я не прихватила свои коньки из отцовского дома.
- Ничего страшного, - подхватил с энтузиазмом Бюлент, - у тебя маленькая нога и мы будем кататься по очереди! Правда же папа? - спросил он у вошедшего в комнату Аднана.
- Вы только посмотрите на них, - рассмеялся Аднан, - нет уж! Бихтер будет гулять со мной по дорожкам, как настоящая замужняя дама, - и он поцеловал Бихтер в щеку, - Правда же, дорогая?
- Как скажешь, дорогой, - поддержала его Бихтер и успокоила мальчика тем, что обязательно покажет ему класс в следующий раз, когда они поедут на ферму. Чтоб без свидетелй, если вдруг что-то пойдет не так.
Вот так смеясь и оживленно переговариваясь, они вышли из дому и вскоре уехали.
Бехлюль поднялся к себе и заперся. Никого не хотелось ни видеть, ни слышать. Хотелось напиться до бессознательного состояния, чтобы выкинуть тяжелые мысли из головы.
"Ну, что ж... Значит, мы с этого дня счастливы. Ну, я-то точно счастлив и иначе быть не может. А вот твои кривлянья, дорогая, у тебя получаются бездарно".
Почему-то эта мысль его успокоила и он лег спать...

Часть первая
Глава восьмая

Прогулка удалась. Поначалу все силы Бихтер уходили на то, чтобы отогнать воспоминания об утренних открытиях, и она с трудом сдерживала слезы. Аднан обратил внимание на ее мрачный вид  и даже встревожился, но потихоньку ей удалось взять себя в руки. Да и неугомонный Бюлент отвлекал, не давал расслабиться. Ему все было интересно, до всего было дело, он крутился как юла, задавал бесконечные вопросы, и то и дело заливался звонким смехом, и в конце концов заразил своим радостным жизнелюбием и Бихтер, и всех вокруг. Да и окружающая природа успокаивала, умиротворяла и настраивала на легкий лиричный лад.
Солнце светило по-весеннему ярко, но не жгло, а ласкало кожу мягкими лучами. Роскошная зелень бугенвиллий и вовсю цветущих магнолий придавала пейзажу праздничный вид. Газоны топорщились острой молодой травкой, на клумбах уже цвели розы, тюльпаны и огромное количество нарядных пестрых цветов, чьих названий Бихтер и не знала. Да это и не важно ...
Настроение начало выравниваться, все тревоги, обиды и переживания отступили куда-то далеко, на задний план. Думать ни о чем не хотелось. Хотелось просто бродить по цветущему парку и наслаждаться красотой. Да и о чем может думать женщина, которой еще пару недель назад объяснялись в любви, а сегодня утром она увидела и узнала то, что и более опытного и крепкого человека может сбить с ног? Даже учитывая, что она поклялась поднять свою гордость с земли, выжечь из своего сердца любимого, вернуть к себе самоуважение любой ценой.
Конечно, она страдала прежде всего. Огромных усилий ей стоило сдерживаться и не прикрикнуть на шумного Бюлента, не ответить грубостью на заботливые вопросы мужа, не расплакаться и не устроить истерику, не затопать ногами.
В борьбе с собой она механически кивала головой, улыбалась, если видела улыбку на лице Аднана, отвечала коротко и невпопад.
Аднан терялся в догадках, перебирал мысленно все причины, которые могли расстроить его ненаглядную. Он растерянно пожимал плечами и недоумевал, ведь все так весело началось. И вопрос был уже готов сорваться с его языка, как вдруг Бюлент, который отрывался на полную катушку, с воплями влетел в цветущий куст шиповника. Бихтер кинулась к мальчику, которого облепили колючие плети и стала терпеливо отдирать каждую колючку от штанов и куртки Бюлента.
И потихоньку новая проблема как-то заслонила ее переживания и помогла ей переключится, взять себя в руки.
Общими усилиями вытащили хулигана из колючих кустов и отправились в ресторан. А после обеда настроение улучшилось у всех, в том числе и у Бихтер. Аднан решил не тревожить Бихтер расспросами. Ведь и так все понятно! Девочка пережила такой стресс, была уязвлена клеветой. Такое быстро не забудется. Аднан поклялся сам себе, что сделает все, чтобы лицо любимой больше ничем не омрачалось.
После обеда продолжили прогулку. Успокоившаяся окончательно Бихтер вдруг обнаружила, что они они находятся в одном из самых изумительных парков Стамбула. Все вокруг цвело. И деревья, и кусты, и клумбы с пестрыми цветами источали тонкий аромат. Теплый прогретый воздух будоражил, кружил голову весенним благоуханием. Молодые листья сверкали на солнце всеми оттенками нарядного зеленого цвета. Звонкое птичье щебетанье доносилось из густых крон деревьев.
Бюлент набегался и накатался до полного изнеможения. Падал несколько раз, но мужественно не обращал внимания на ушибы.
И только к вечеру, когда засобирались домой, на Бихтер стала наваливаться тяжелая, душная и ставшая уже привычной тоска.
Всю обратную дорогу ехали молча. Уставший Бюлент задремал, Аднан тоже о чем-то задумался, а Бихтер снова и снова прокручивала в голове утренний рассказ Нихаль. Перед глазами стояло надменное лицо Бехлюля, его насмешливые холодные глаза. Сердце сжималось, к глазам подступали слезы...
Нужно было что-то предпринять, чтобы пореже встречаться с новоиспеченной парочкой - к такому решению пришла Бихтер. Но что?
Дом встретил тишиной, Бехлюль и Нихаль умчались к друзьям, и это обрадовало Бихтер. Не нужно будет притворяться, искать темы для беседы, улыбаться, когда хочется убивать...
Само провидение в лице Арсен-ханым помогло Бихтер, когда поздно вечером та позвонила Аднану. В компании изменились планы и кому-то из них двоих нужно было срочно выехать в Дубай на совещание в тамошний филиал холдинга. Строительный отдел заключил выгодную сделку и нужно было закрепить удачу личным присутствием одного из руководителей.
Бихтер приободрилась... Оставаться в одиночестве и наблюдать за счастьем Бехлюля и Нихаль не было никакого желания и она упросила Аднана взять ее с собой. Пока он будет решать деловые вопросы, Бихтер прогуляется по тамошним роскошным торговым комплексам, а вечерами они будут наслаждаться новым медовым месяцем, и ничто на свете на омрачит им их уединение. Аднан тоже загорелся этой идеей, как мальчишка! Расцеловав жену, он тут же начал составлять планы на будущую неделю...

Аднан уснул, как только голова его коснулась  подушки. День был насыщенным, он здорово устал. Бихтер же осталась наедине со своими печальными мыслями. Анализируя прошедший день, она пришла к выводу, что ей и в самом деле будет гораздо легче держаться, не видя перед собой тех, кто так ее раздражал. Завтра они с Аднаном улетят в Дубай на несколько дней, слава Богу...
Но к концу недели Фердевс-ханым должна вернуться из Вены! Значит Бихтер придется еще труднее, ведь от маминых глаз не ускользнет ничего. Как трудно выполнить свой план! Скорее бы уже молодые сыграли свадьбу и уехали из дома. Куда они там собирались? В Америку? Скорей бы!
Бихтер встала с постели, накинула на себя легкий шелковый пеньюар и прошла в гостиную. Несмотря на усталость, спать не хотелось совершенно. Она побродила бездумно по комнате, потом села в кресло и незаметно задремала, дрема перешла в такой крепкий сон, что она не услышала возвращения Бехлюля с Нихаль, которые довольно шумно поднялись к себе на этаж.




Чуть попозже Бехлюль спустился вниз, чтобы выпить немного. Сегодня ему пришлось несладко...

Начать с того, что уснуть ему утром так и не удалось. После разговора с Бихтер его раздирали противоречивые чувства. Ну, как? Как могла эта женщина быть такой равнодушной, смотреть на него такими холодными спокойными глазами? Ведь буквально пару недель назад она горела в его объятиях и хватало одного ее взгляда, чтобы сердце начинало колотиться и в глазах темнело! Что вдруг случилось с Бихтер, искренне недоумевал он. Когда она была настоящей - тогда или сейчас? И если она сейчас не притворяется, то как это возможно вообще? Разве так бывает, чтобы за несколько дней чувства человека изменились на диаметрально противоположные?
С другой стороны, разве не этого он хотел, когда принял решение связать свою жизнь с Нихаль? Когда давал свое знаменитое интервью, заявляя на весь мир о своей любви к невесте? Когда писал Бихтер смс-сообщение с требованием уйти из жизни Зиягилей и из его, Бехлюля, жизни?
Если подумать, все пошло как нельзя лучше. Ну, правда Бихтер решила все-таки вернуться, да... И ее возвращение напрягло его, особенно поначалу. Но и она, судя по всему, решила начать новую жизнь - жизнь благополучной и порядочной семейной дамы, за что ее можно только приветствовать... И ревность вскипела в душе Бехлюля после этих мыслей. Жгучая, бешеная ревность! Стоило только вспомнить ее улыбку и игры с мужем на глазах всего семейства, на его, Бехлюля, глазах! Вспомнив подробности, Бехлюль не выдержал и выскочил из постели, стал бегать по комнате, переворачивая все на своем пути. Потом взял себя в руки, сел на кровать и стал размышлять дальше, пытаясь включить разум и как-то остыть.
Объяснить эти чувства с точки зрения здравого смысла было совершенно невозможно, увы. Негодование и возмущение сменялись обидой и стойким ощущением, что его обманули, одурачили. Муки больной совести, через которые он прошел, стали казаться надуманными, не стоящими тех клятв, которых он сам себе надавал.
Бехлюль хотел и не мог забыть холодные насмешливые глаза Бихтер. "Как же можно вот так поступать с человеком", - безумствовал он. - "Попользовалась, поигралась, как с деревянным Карагёзом и выбросила из своей жизни за ненадобностью? Как ни в чем ни бывало милуется  с мужем, строит планы на будущее в то время, как Бехлюль наступил на себя, перешагнул через свои принципы и взял на себя такое немыслимое обязательство - жениться? И все ради того, чтобы исправить ситуацию, очистить доброе имя Зиягилей от той грязи, в которую они ОБА его втоптали. Оба! А расплачивается он один. "Неблагодарная она - вот что", - горько подытожил свои размышления Бехлюль.
Какую именно благодарность он ожидал от Бихтер он и сам не знал. И спроси его в этот момент, чем именно он не доволен и почему, он бы и ответить толком не смог. Но тем не менее был недоволен, невероятно раздосадован и попросту взбешен - это он осознавал точно.
Думал он долго, но к определенному выводу так и не пришел. Гнев потихоньку пошел на спад и осталась только досада и уязвленность: им пренебрегли... И пренебрегли самым циничным образом. Осознать  и пережить такое было трудно. Но, как ни крути, с этим чувством нужно было справиться и успокоиться...
В конце концов, если подумать рационально и взвешенно, то ничего неправильного Бихтер ведь и не сказала. Он и сам пришел к решению оставить всю грязь в прошлом и начать новую чистую жизнь с любящей его Нихаль, которая была честна с ним каждым своим словом и поступком, каждой клеточкой своего тела.
Стоит только заглянуть  в ее распахнутые наивные глаза и можно  увидеть всю ее бесхитростную душу, как на ладони. Нихаль - это покой, это предсказуемость, тихая гавань после бури, это уверенность в завтрашнем дне. Это лучшее, что могло с ним произойти, если хорошо подумать.
Успокоив себя таким образом, Бехлюль решил все-таки вздремнуть хоть чуток. Дядя с Бихтер уже давно уехали, в доме царила тишина, но поспать не получилось...



Нихаль, расставшись с Бехлюлем на пороге своей спальни, быстренько приняла душ, ловко и уже привычно орудуя одной рукой, переоделась в любимую пижаму и легла поудобнее, радуясь, что наконец она осталась одна и может вволю и не торопясь обо всем подумать и помечтать...
Вся переполненная новым откровенным знанием она чутко прислушивалась к себе, пытаясь понять что же именно изменилось в ней в связи с... м-м-м... В связи с переходом в новый статус, так, слегка смутившись, решила определить свое нынешнее состояние Нихаль. Но, как ни всматривалась в себя, как ни прислушивалась - особой разницы не почувствовала. Нихаль вчерашняя была абсолютно такой же, как и Нихаль сегодняшняя, на ее взгляд. Ну, разве что она узнала Бехлюля до самого конца, до самого донышка... И теперь она абсолютно и полностью уверена в его любви к ней. Она смогла помочь любимому преодолеть робость и сделала первый шаг к близости. А дальше? А дальше все пойдет самым естественным образом и об этом можно не переживать. Она любима и желанна - это самое главное!
"Вот обалдеет Пелин, когда узнает", - оживилась Нихаль и тут же одернула себя, - "Нет. Как о таком рассказать? Невозможно!"
Но уже точно знала, что не будет ничего отрицать, если Пелин возьмет ее в оборот. И развеселилась, представив себе завистливые глаза подружки, умиравшей от любви к Бехлюлю. Как и половина девушек Стамбула, впрочем...
На лице Нихаль проступило горделивое выражение и она довольно улыбнулась. Да, кто только не добивался Бехлюля, какие только красавицы! Но выбрал он Нихаль!
"Я уверена теперь, что он так же, как и я, любил меня с детства!" - твердо решила Нихаль, - "Просто он скрывал это от всех, сомневался в ответном чувстве," - подумала немножко... - "Или берег меня для себя! Да. Так и есть. Любил и берег."
Она счастливо вздохнула и тут же уснула, в то время как ее жених в исступлении метался по своей спальне, раздираемый противоречиями...
Нихаль проспала пару часов глубоким крепким сном младенца и проснулась освеженной и полной сил. Она полежала в постели, потягиваясь и припоминая подробности предыдущей ночи. Покраснела от смущения. И тут же спохватилась. Чего смущаться? Это и есть счастье, о котором мечтают все. Тут же поняла, что соскучилась по любимому. Сбросила с себя одеяло и прямо  в пижаме и в смешных тапочках на босу ногу побежала в комнату к Бехлюлю. Нетерпеливо постучала в дверь и сразу же распахнула ее.
Бехлюль, услышав  стук, быстро закрыл глаза и сделал вид, что крепко спит. После этой адской борьбы с собой у него не было сил на разговоры или еще что-то, и ему не хотелось обижать Нихаль своим плохим настроением.
-Бехлююююль... - протянула жалобным голоском Нихаль, - Ну, просыпайся, соня... Сколько можно спать?
Бехлюль зажмурился покрепче и повернулся на другой бок. Но не тут-то было! Нихаль принялась тормошить его, щипать, щекотать, целовать.
- Проснись, проснись, лежебока! Я соскучилась по тебе! Быстро открывай глаза, а не то оболью тебя холодной водой и ты пожалеешь!
Ситуация стала принимать острый и двусмысленный характер: молодые люди  кувыркаются в постели посреди ясного дня. К такой непосредственности Бехлюль был пока не готов, но Нихаль распоясалась вовсю и надо было как-то ее успокоить. Пришлось проснуться...
- Нихаль... Любимая... Ты мне сделаешь огромное одолжение, если слезешь с меня и в самом деле дашь мне стакан воды, - рассмеялся Бехлюль и чмокнул расшалившуюся невесту куда-то в глаз. Нихаль обрадовалась тому, что добилась своего, скатилась с постели и налила ему стакан воды из графина.
- Спасибо, дорогая... Ты так активно меня будила, что-то случилось? Дядя вернулся или...
- Нет! Судя по тишине, никого дома нет. Но! Во-первых, я соскучилась по тебе, а ты спишь тут, как не знаю кто. А, во-вторых, я голодная, но дома есть не хочу. Давай где-нибудь пообедаем, а потом съездим куда-нибудь, где весело и играет громкая музыка!
- Ого... У тебя уже целый план! И энергии на пятерых... - удивился Бехлюль. - Командуйте, мой генерал! Сегодняшний день полностью ваш.
- А остальные дни? - кокетливо прищурилась Нихаль.
- И остальные тоже. И дни... и ночи. Все для тебя, любимая, - ласково произнес Бехлюль, поражаясь и самому себе, и невесть откуда взявшемуся откровенному кокетству Нихаль. Да-а... девочка быстро набирает обороты...
Так и прошел весь день - в суете, в бессмысленных для одного, и полных тайного смысла для другой, разговорах, в общении с друзьями, с которыми пересеклись в одном из клубов.

Бехлюль только головой крутил, наблюдая за безудержным весельем Нихаль. Она рискованно шутила, неудержимо и звонко смеялась, вертела хорошенькой головкой, выискивая знакомых, махала им рукой и подзывала к себе. Она наслаждалась переполнявшим ее счастьем и это бросалось в глаза абсолютно всем ребятам и девушкам, собравшимся вокруг них. Все было понятно без слов и девчонки с многозначительным интересом поглядывали на задорную, раскрасневшуюся от веселья и выпитых коктейлей Нихаль.
Бехлюля поначалу забавляла ее непосредственность. Ему даже было приятно, что именно он является причиной такого откровенного восторга. Но потом этот детский сад начал утомлять. "Ведь всему должна быть мера",- подумал он внезапно и забеспокоился, вспомнив о неустойчивой психике невесты - "Как бы это безудержное веселье не закончилось чем-то другим, похуже".



- Дорогая, давай уже поедем домой? - вполголоса сказал он, приобняв ее. - Мы отлично повеселились, но пора остановиться.
Нихаль посмотрела на него умоляюще.
- Ну Бехлюль... Любимый... Ну еще хоть полчасика... - заныла она, как маленький ребенок. Бехлюль рассмеялся.
- Нет! Мы едем домой. Я уже устал от постоянного напряжения и переживаний за твою руку. А вот ты, кажется, совсем о ней забыла...
- Ах,дорогой... Я сегодня обо всем забыла... - прошептала Нихаль с любовью взглянув на Бехлюля.
- Хорошо, что я еще хоть что-то помню, - улыбнулся Бехлюль. - Все. Домой.
Они попрощались с друзьями и пошли выходу.
Когда они вернулись было совсем поздно и весь дом спал. Стараясь особо не шуметь, хотя это плохо получалось из-за Нихаль, которая смеялась по поводу и без повода, они поднялись наверх.
- Иди спать. Спокойной ночи, любовь моя, - попрощался с невестой Бехлюль.
- А ты? Разве ты не будешь спать? - удивилась Нихаль.
- Нет. Я хочу выпить немного. Весь день караулил твою руку и боялся пить. Хочу расслабиться чуть-чуть...
- Ладно тогда. Спокойной ночи, любимый! Правда же весело было сегодня? - восторженно спросила она.
- Правда. Давай уже, иди спать...
- Я знаю, я просто уверена, что наше веселье продлится всю жизнь! С сегодняшнего дня и до самого конца наша жизнь - это праздник.
- Аминь. Так и будет...
Наконец Нихаль угомонилась и закрыла за собой дверь. Бехлюль не торопясь спустился в гостиную. Голова гудела, как медный котел. День был напряженный во всех смыслах этого слова. Хотелось не просто выпить, а напиться вдребезги, до невменяемого состояния - так вдруг противен стал Бехлюль самому себе...
В гостиной царил полумрак и Бехлюль не стал включать верхний свет. Плеснул виски в стакан и быстро, одним глотком, выпил, резко запрокинув голову. Налил еще и уже не торопясь стал цедить его сквозь зубы, смакуя привычный вкус и отмечая с удовольствием, что напряжение, сковывавшее его изнутри целый день, потихоньку отпускает.
Он подлил еше и вдруг услышал шорох. Резко обернулся и увидел темную неподвижную фигурку в кресле у окна. Бихтер? Он замер, приглядываясь. Да, это она. Спит? Подошел поближе - точно, спит, да как крепко. Вначале усмехнулся, решив, что она по привычке караулит его возле окна, не может уснуть, пока его нет дома. Врушка такая! А как гордо утром высказывалась: ты пустое место! Собрался было будить ее, но вдруг передумал, склонился над ней и стал жадно рассматривать милое лицо, наслаждаясь свободой - никого рядом нет, не нужно прятать и отводить глаза, притворяться безразличным. Внимательным взглядом отметил скорбную морщинку между бровей, глубокие тени под глазами, все ее утомленное, несчастное лицо, губы, сложенные в трогательную скобочку - как у обиженного ребенка, который вот-вот заплачет...
Бехлюль загрустил, глаза его затуманились. В голову лезли картинки из прошлого - сияющие любовью глаза Бихтер, ее искаженнное страстью в моменты высшего наслаждения прекрасное лицо, ласковый тихий голос, шепчущий признания. Ее открытость, беспомощность перед его любовью, растерянность и отчаяние в минуты откровений.
Бехлюль пытался избавиться от наваждения, но вспоминал и вспоминал! Картины последних свиданий, как живые встали перед его глазами. В ушах звучали откровенные до полной беспощадности речи, он видел сверкающие гневом и яростным презрением восхитительные глаза Бихтер...
И до него  внезапно дошли  истинные причины ее глупых интриг, ее вдохновенного вранья. Яростные речи, необдуманные поступки скрывали отчаяние загнанной в угол любящей женщины - это вдруг стало очевидным для него сейчас.
Видела ли она ту злополучную передачу с его интервью, с хорошо продуманным и рассчитанным ударом по ее самолюбию?
Видела, конечно...
Где она была последние дни? В каких гостиницах пряталась? Преданная, брошенная, несчастная Бихтер...
- Вот, к чему мы пришли, любимая, - горестно прошептал Бехлюль...
Откуда-то из глубины души вдруг поднялась волна такого несказанного горя, безнадежности, жалости к любимой женщине и к себе, к своей несчастной судьбе, что его вдруг затрясло, заколотило. Он зажал рот руками, изо всех сил пытаясь подавить взрыв отчаяния, приглушить звуки сухих рыданий. Слезы подступили к глазам и полились неудержимо. Вся напряженность и нервотрепка последних дней выплеснулись наружу этими слезами, и Бехлюль, как ни пытался, не мог их остановить.
Бихтер сонно зашевелилась в кресле, и он, испугавшись и притихнув, неслышно выбежал из гостиной и стремительно взлетел вверх по лестнице. Заскочил в спальню, запер за собой дверь, вышел на балкон. Сердце ныло, не хватало воздуха. Бехлюль делал глубокие вдохи, пытаясь продышаться, но воздуха все равно не хватало...
- Прости меня, Бихтер... прости, любимая, - пробормотал он и слезы опять подступили к глазам, спазмы сдавили горло до боли. - Вот такая дурацкая нам выпала судьба... Нам пришлось сделать свой выбор...
Долго сидел Бехлюль на балконе, обдумывая сложившееся положение со всех сторон. Ясно было одно: нужно идти по выбранному пути до конца, чего бы это ему ни стоило. Назад дороги нет...
Потихоньку он забудет Бихтер, он все сделает для этого. Главное - пореже ее видеть, постараться не пересекаться в доме, чтобы не портить ей жизнь своим присутсвием и при этом не вызвать подозрений к себе.
Самое сложное теперь - это Нихаль с ее детской, наивной любовью, которая напрягала Бехлюля и, что скрывать, чем-то порой раздражала. Но и с этим он справится. Нихаль обязательно будет счастлива, даже если для этого придется пожертвовать своей жизнью. Вот только надо забыть Бихтер...
К рассвету приблизительный план действий был готов. Бехлюль притих, успокоился. И хоть в глазах утвердилась грусть, но он был уверен в правильности выбранного решения, как никогда до сих пор.
Они с Бихтер все сделали правильно. Совместного будущего у них нет и быть не могло. Каждый пошел по своей дороге, он забудет Бихтер и все будут счастливы...

А Бихтер приснился сон. Такой яркий, красивый, невероятно реалистичный. Лето, море, солнце и яхта. Как будто стоит она на палубе, а воздух дрожит в солнечном мареве, солнце слепит глаза и Бихтер зажмуривается. Она переполнена ощущением полного и ничем не омраченного счастья. Восторг опьяняет ее и на лице проступает блаженная улыбка. Кто-то вдруг обнял ее сзади и прижал к себе, замкнув ее в своих руках. Бихтер чувствует абсолютный покой, умиротворение. Ей легко, как никогда. Она ощущает себя безмятежно и уверенно в крепких, надежных мужских руках. Но кто ее обнял? Она не видит! Бихтер приникла к горячему мужскому телу плотнее. Ах, какие знакомые ощущения, просто дух захватывает! Бехлюль...



И Бихтер открыла глаза. На лице блаженная улыбка, в глазах истома. Она выгнулась всем телом, чтобы еще крепче прижаться к любимому мужчине, но ощутив за собой спинку кресла,  проснулась окончательно.
Содержание сна тут же вылетело из ее головы, но чувство блаженства и покоя переполняло ее по-прежнему. Она даже рассмеялась негромко. "Умудрилась же уснуть в кресле!", - подумала она весело, - "Ах, как жаль, не помню, что же именно приснилось. Что-то очень хорошее, нежное..."
Встала с кресла и, стараясь не спугнуть чудесное состояние неги и полного покоя, пошла в спальню досыпать в надежде, что сладкий сон приснится еще раз...

Часть первая
Глава девятая

С утра Аднан объявил об отъезде в Дубай. Бюлент огорчился чуть ли не до слез.
- Жизнь проходит мимо меня! - обиженно заявил он, сложив руки на груди, чем очень всех развеселил.
Бихтер выспалась, как следует, и была в легком приподнятом настроении. Сон, который она так и не вспомнила, тем не менее, продолжал греть душу и наполнял ее блаженным покоем. Она улыбалась без внутреннего напряжения - легко и искренне, весело шутила и переглядывалась с Аднаном, который тоже расцвел, наблюдая за любимой женой.
Чуть позже к завтраку спустилась сонная и недовольная чем-то Нихаль.
- Что случилось, моя сладкая? - встревожился отец.
- Я знаю, что с ней случилось,- злорадно влез в разговор Бюлент, - вот, что бывает, когда ночи напролет проводишь в клубах! Задумайся о своем образе жизни, сестра, пока не поздно!
- Замолчи, Бюлент! Много ты понимаешь, малявка! - разозлилась Нихаль, метнув на него недовольный взгляд, - Бехлюль с самого утра убежал на занятия и неизвестно, когда вернется, - пожаловалась она отцу, поджав губы, - Говорит, что хочет до лета подтянуть все задолженности и, наконец, получить диплом.
- О! Бехлюль-бей решил взяться за ум, - усмехнулся Аднан, - похвальное решение. Это ты так на него повлияла, дочка? Гордись собой...
- Да... Вам смешно... А что я буду делать целый день одна? Да еще и рука эта! Скорее бы сняли гипс... И ты тоже уезжаешь... - Нихаль протянула расстроенно.
Бихтер глубоко вздохнула и перевела разговор на будущую поездку. Ни слышать имя Бехлюля, ни говорить о нем ей не хотелось...
Вылетать они должны были ближе к вечеру и целый день прошел в хлопотах. Нужно было уложить чемоданы и подумать обо всем на свете. Намечались  деловые обеды, совместные походы в ресторан и на приемы, устраиваемые по традиции тамошними партнерами. Бихтер решила не брать с собой много одежды. Если чего-то не хватит - купит там. Но все нужно было продумать досконально.
Созвонилась с Пейкер. Они виделись мельком после возвращения Бихтер и толком не поговорили. У Бихтер не было желания откровенничать, а Пейкер торопилась к детям.
Вот и сейчас они не стали долго разговаривать: простой обмен информацией и пустой светский треп о предстоящей поездке. Почему-то именно ей Бихтер было особенно неприятно врать по поводу своих так часто меняющихся планов. Пейкер, в общем-то, поверит любой ерунде, но Бихтер помнила предостережения сестры по поводу Бехлюля и ее недоверчивые глаза в то время, как Бихтер яростно отрицала даже мысль о связи с бывшим любовником сестренки. Как-то гадко все получилось...
Бихтер успокоила себя мыслью, что со временем решит и эту проблему. Чуть-чуть придет в себя и решит, обговорив с Пейкер каждый вопрос, на который она обязательно даст правильный ответ. Но сначала ответит на эти вопросы сама себе...

Подлетали к Дубаю уже поздно вечером и Бихтер ахнула от восторга, увидев ночной город с высоты. Подсвеченные небоскребы и улицы в цепочках фонарей и реклам сверкали, как драгоценные камни. Знаменитые насыпные острова Бурдж аль-Араб казались роскошными украшениями королевской короны.



Их отель как раз и располагался на пальмовом острове, на одном из грандиозных листьев пальмы. Огромный номер-люкс занимал большую часть 45 этажа и выглядел по-царски. Бихтер с трудом оторвалась от завораживающей  панорамы залива, расстилавшейся за громадными, от пола до потолка, окнами номера.



Уснула она крепким сном, устав от суеты и впечатлений дня. Утром с трудом открыла глаза. Аднан собирался на деловую встречу и готовился уйти. Бихтер помогла ему завязать галстук, расцеловала в обе щеки и проводила до дверей. Договорились встретиться днем, чтобы вместе пообедать где-нибудь в красивом месте.
Настроение было превосходным! Бихтер включила телевизор, нашла музыкальный канал и сделала звук погромче. Да! Именно этого ей не хватало - ощущения огромного открытого пространства, воздуха и простора, новизны впечатлений и, самое главное, никаких опостылевших лиц перед глазами.
Что уж там скрывать, даже стены особняка давили, угнетали Бихтер в последнее время. Она уже заметила, что стоит только выехать за пределы дома хоть в парк, хоть в магазины - на душе становилось спокойнее, и даже дышать, казалось, было легче, тревожные мысли отступали куда-то на задний план.
Бихтер приблизительно представляла, чем будет заниматься в отсутствии Аднана. И она начала неторопливо собираться...
Неделя проскочила стремительно. Дни были заполнены до предела! Почти каждый вечер приемы у того или другого руководителя родственной фирмы, роскошные магазины сменялись дорогими ресторанами с блюдами кухонь всего мира. Не выезжая из Дубая, можно было ощутить себя желанной гостьей всего мира...
А ночами, лежа рядом с мирно спящим мужем, Бихтер раздумывала о своем положении. Здесь, вдали от стамбульской жизни с ее  напряжением, раздражающими ситуациями и людьми, бередящими нервы, думалось намного легче, спокойнее и даже конструктивнее.
Бихтер всегда была уверена, что есть вещи, поступки, которые она никогда, ни при каких обстоятельствах не сможет совершить. То ли какие-то особенности характера, то ли осознанно выбранные моральные установки были этому причиной, но она до недавнего времени была твердо уверена в своих принципах. Как оказалось, она глубоко заблуждалась, преувеличивая свои знания о себе.
Какие-то легкие интрижки во время учебы в лицее и потом, уже в университете, заканчивались самым достойным образом и ее принципы ни разу не пострадали. Уважительная, осознанная любовь к мужу только укрепила ее в правильности выбранных приоритетов.
Но оказалось, что она абсолютно не знала, не понимала себя и даже не подозревала, до какого края может дойти, когда осознала, что безумно влюблена в человека, который потом так невероятно разочаровал ее.
Твердые установки и принципы были забыты, они растаяли, как будто их и не было. Потом оказалось, что и в момент разочарования, глубокого и колючего, она способна на многое, если не на все. Просто до сих пор никто не убивал ее своими поступками...
Сложные чувства охватывали Бихтер. И самое острое, непереносимое из них - вот это самое разочарование. Пока еще умозрительное, шедшее скорее от рассудка, оно начало потихоньку захватывать и сердце, которое еще помнило проникновенные слова, страстные взгляды, горячие руки, раскаленное дыхание...
Сердце трепещет - любовь! А разум уже понимает - ложь... Все ложь! И слова, и взгляды. И даже руки. И тогда голова начинает бороться с сердцем.
Наверняка счастлив тот, чье сердце побеждает. Ему легко, он остается в неведении. А самое ужасное, когда побеждает разум, ведь тогда совсем запросто можно возненавидеть весь мир, в том числе и саму себя. И как жить дальше? Какими словами уговорить себя, что жизнь не так плоха, что бывает и счастье и даже счастливые люди есть! Просто тебе не повезло...
В минуты таких мрачных раздумий одно только держало Бихтер на плаву - ее ребенок, ее доченька, единственная реальная вещь в мире жестокого абсурда, окружившего ее, автором которого она сама и была во многом.
Утром Бихтер заставляла себя вставать усилием воли, потому что одно она поняла ясно и отчетливо: сейчас ей нужно просто отдохнуть от этих разочарований, оставить в прошлом людей, которые приносят в ее жизнь печали и обиды, вспомнить, наконец, о чем она мечтала на самом деле, и начать потихоньку идти навстречу своему счастью...
Днем, в суете, в развлечениях ей потихоньку удавалось стряхнуть с себя тяжесть ночных раздумий, а вечерами  даже ощутить мимолетную радость от жизни....
Но потом наступала ночь и она вновь начинала думать о том, как это ужасно - вырвать из сердца то, что приросло намертво и стало ее частью, ведь внутри остается разочарование, черная пустота. И с этим надо жить дальше, пытаясь чем-то заполнить  бездонную пустоту.
Ах, как хотелось все забыть! Забыть полностью этого человека! Но то и дело в памяти всплывали какие-то острые, волнующие душу и тело эпизоды близости с ним, и Бихтер опять  начинала чувствовать это режущее чувство пустоты и разочарования внутри...

К концу недели у Бихтер уже кружилась голова от обилия впечатлений. Иногда она казалась себе маленьким ребенком в волшебной стране и Аднан не скрывал радости, любуясь преобразившейся женой. Куда девалась грусть из ее глаз? Ее задумчивый вид? Как будто и не было ничего подобного! Оживление не сходило с ее красивого лица и любознательности ее не было предела.



И с деловой точки зрения она тоже помогла Аднану на одном из приемов, сама о том не подозревая. Как-то она стала свидетелем и активным участником разговора, который продолжил в неофициальной обстановке хозяин вечеринки - один из новых партнеров холдинга Зиягилей - с Аднаном. Они никак не могли придти к соглашению в одном из спорных вопросов контракта. Бихтер заинтересовалась историей вопроса и, скромно извинившись, предложила настолько простой, очевидный и устраивавший обе стороны  вариант, что оппонент Аднана не выдержал и зааплодировал!
- Браво! Г-жа Зиягиль преподала нам урок, Аднан-бей! Просто поразительно... Никогда не встречал такого сочетания - необыкновенная красота и необыкновенный ум! Это просто потрясающе, друзья мои, - все повторял и повторял он в восхищении, не отводя сладкого взора от раскрасневшейся  смущенной Бихтер. Аднан же и вовсе находился в состоянии тихого счастья. Эта невозможная женщина - его жена...
После этого удивившего всех, включая Бихтер, эпизода переговоры пошли, как по маслу. Партнеры согласились на несколько уступок, которые сделали контракт еще выгоднее и заключили ряд договоренностей на сотрудничество в будущем.
По дороге в отель Аднан шутил и смеялся, утверждая, что примет Бихтер высокооплачиваемым консультантом на фирму и все допытывался, почему она скрывала от него свои умения до сих пор. А уже в номере он признался ей в любви.
- Счастливее быть уже невозможно, любимая, но каждый день побеждает предыдущий и я начинаю узнавать и любить тебя все больше и больше. Если это вообще возможно...
Бихтер молчала, улыбалась и глаза ее загадочно мерцали. Она была очень довольна собой, хоть и не ожидала от себя такой прыти.
В день отъезда Аднан подарил ей красивый изумрудный гарнитур - серьги и перстень. Бихтер выбрала подарки детям: Нихаль - нитку японского жемчуга, Бюленту - новейшую игровую приставку с набором игр. Да... и Бехлюлю тоже пришлось купить. Бихтер взяла  какой-то набор изделий из кожи - бумажник, ремень и какие-то мелочи -  из тех, что подороже, не обращая внимания на фирму. Маме отыскала в подарок роскошную шаль тончайшего шелка, вышитую вручную шелковыми же орнаментами в арабском стиле. Мадемуазель тоже удостоилась подарка - почти такой же шали, но попроще, чтобы не смущать ее скромность  дороговизной. Всем остальным домочадцам тоже накупили разнообразной ерунды.
После недельного отсутствия и активного отдыха возвращаться в особняк было уже не так неприятно.

Единственное, что смущало Бихтер, это утреннее нездоровье в последние два дня пребывания в Дубае. Просыпалась она спокойно, но стоило ей только слегка шевельнуться и на нее накатывала мерзкая тошнота. После стакана сока или нескольких кислых фруктов тошнота проходила, но напряжение и неприятное ощущение оставалось почти целый день.
Бихтер узнала, что такое токсикоз на своем опыте. Она стала раздумывать над ситуацией. "Больше скрывать беременность и смысла нет. Пора сдаваться...", - думала она. Эта мысль возникала несколько раз вплоть до отъезда, но Бихтер никак не могла подобрать нужных слов и что-то ее удерживало от признания. Перед Аднаном, несмотря на все хладнокровные расчеты, было неловко по-прежнему.
В самолете ей и вовсе поплохело. Весь рейс она провела в туалете. Ее мутило от всего и даже от запаха собственных духов. Аднан спал все время полета и слава Богу, думала Бихтер, не пришлось ему ничего объяснять. К объяснениям она пока была не готова ...

Бехлюль, приняв той незабываемой ночью жесткий план по искуплению вины перед всеми, кто ему дорог, добросовестно посещал занятия в университете и подтягивал хвосты один за другим. Где-то проскакивал на обаянии, как говорится, за красивые глаза, что-то переписывал у друзей-подруг, иногда не брезговал и шпаргалками, но тесты сдавал довольно успешно и перспективы уже этим летом получить диплом бакалавра  приобрели вполне реальные очертания.
С раннего утра и до обеда он был в университете. После обеда вплоть до самого вечера сидел в офисе холдинга, вдумчиво вникая во все детали хлопотного бизнеса. Арсен-ханым поражалась такой сознательности и приписывала все изменения в поведении Бехлюля влиянию Нихаль. "Это Нихаль заразила мальчика своей ответственностью и работоспособностью,"  - вот к такому выводу пришла Арсен-ханым. - "Мальчик взрослеет не по дням, а по часам и это бросается в глаза".
Нихаль в течение дня общалась с женихом в основном по телефону. Он ласково уговаривал ее не злиться и потерпеть, то и дело извинялся и объяснял свой трудовой энтузиазм желанием стать достойным своей прекрасной невесты.
- Я не могу подвести дядю, Нихаль. Ты должна понять меня правильно. Женитьба - дело очень ответственное, и я не хочу, чтобы рядом с моей умницей и красавицей-невестой стоял жених - бездельник и вечный студент, - отшучивался Бехлюль, выслушивая жалобные укоры Нихаль.
Казалось бы, хоть вечерами можно было бы выскочить и развеяться где-нибудь с друзьями, но Бехлюль часами готовился к пересдачам и текущим тестированиям, так что и вечерний отдых стал недоступным.
Бехлюль даже втайне начал гордиться своими успехами. Он и  не ожидал от себя такого прорыва. "Что значит правильная мотивация!" - посмеивался он над собой.
Чувствовал себя на взводе, нервы были напряжены до предела - так себя он еще не взнуздывал никогда.
Не обошлось и без проблем. Испытанный годами друг и соратник по разгульной жизни Омер, разозлившись на недоступность Бехлюля развлечениям, как-то однажды неосторожно пошутил над ним:
-И чего, спрашивается, ты надрываешься? Теперь, когда ты станешь зятем такого человека, как Аднан Зиягиль, ты можешь вообще забить на учебу! Синекура тебе обеспечена и единственная твоя забота - угождать Нихаль. Ты же, можно сказать, рыбку золотую поймал в ее лице! - заржал он однажды.
Договорить Омер не успел. Бехлюль накинулся на него с кулаками, завязалась драка - еле растащили. Омеру еще долго пришлось извиняться перед взбешенным Бехлюлем. Кое-как уговорил того не обижаться на глупую шутку. Дело вроде бы замяли и закончили миром, но оба запомнили каждое слово, сказанное другим...
Дни, загруженные делами, пролетали незаметно. Бехлюль придумывал себе все новые и новые препятствия, чтобы с удовольствием их преодолевать.
А вот ночью спрятаться от самого себя и изнуряющих мыслей и воспоминаний уже не удавалось. Стоило Бехлюлю закрыть глаза и перед ним возникало лицо Бихтер - его тайный, томительный грех, невозможная любовь всей его жизни...
Да, пусть эта любовь никогда, ни единой минуты не была спокойной  и они постоянно сражались друг с другом. Если задуматься, они ведь никогда и ни в чем не соглашались. Между ними шла беспрерывная война и они как будто постоянно бросали друг другу вызов. Но несмотря на все их различия, у них было то, что объединяло их обоих - они были без ума друг от друга.
Именно Бихтер вызывала в нем самые яркие и невероятные эмоции, о которых можно было только мечтать. Только она одна была способна взорвать его на мелкие куски и тут же собрать воедино и даже лучше, чем было.
И с горечью он снова и снова осознавал, что по-прежнему, если не больше, любит ее. Любит вопреки тому, что она абсолютно безумна и непредсказуема в своих поступках. Она - огонь, который может и согреть человека, но ведь  и сжечь тоже может. И Бехлюль сгорал...
Он окончательно понял, что не сможет ее забыть. Он может начать новые отношения, тысячи новых отношений, он может даже жениться - но ни с кем не будет гореть так, как горел с ней.
Его милая, невинная Нихаль  может быть даже лучше, спокойнее, благопристойнее и красивее многих, но именно эта женщина зацепила его так глубоко, как не зацепит больше ни одна другая. Что ему остается делать? Выжигать  воспоминания, память о прикосновениях и объятиях, стараться забыть ее голос, ее запах? Если сможет. Но ведь не сможет! Убеждать что все будет хорошо с другой? Кто его знает, может и будет... Может и будет! Но так и будет тосковать по тому сумасшествию со своей потерянной любимой, как тоскует уже сейчас. Будет сравнивать и каждый раз убеждаться в том, что все вокруг - совсем не то. Когда в одном человеке ты нашел целый мир и этот человек перевернул тебя, твои убеждения мир вверх ногами - это уже навсегда. А руки, которые ты отпустил, не сумев и даже не попытавшись их удержать, будут сниться тебе и гладить тебя по волосам...
От этих горьких, убивающих его мыслей Бехлюль сходил с ума. И только спасительный сон после дневной выматывающей усталости уберегал его от полного отчаяния.
А проснувшись, Бехлюль с новой силой нагружал себя делами и заботами, чтобы выгнать из головы разрушающие мысли, чтобы настроить себя на конструктивный лад. И это ему удавалось! Но наступала ночь и душу опять наполняло ставшее привычным отчаяние...
Одно Бехлюль знал твердо: он должен быть терпелив, потому что глубоко осознал ситуацию, которую создал своими руками. Он не сойдет с выбранного пути, потому что хорошо понял свою ответственность за семью, за сказанные слова и произнесенные клятвы, за поступки. Главное для него отныне - это верность своим убеждениям, своим обещаниям. Верность родным сердцам.
А иначе нельзя. Иначе - позор, стыд, смерть...




Так и шли дни. Иногда перед сном Бехлюль и Нихаль сидели в обнимку перед телевизором, смотрели какую-нибудь мелодраму по выбору Нихаль и, закончив просмотр, мирно расходились по своим комнатам. Нихаль однажды намекнула на  повторении морской прогулки под звездами, но Бехлюль категорически отказался.
- В отсутствие дяди мы должны вести себя безукоризненно, чтобы честно смотреть ему в глаза после приезда,- строго сказал он, - Я не хочу делать что-то тайком. Ты для меня слишком особенный человек, имей это в виду. У нас впереди вся жизнь, дорогая моя девочка...
Нихаль вздохнула, но согласилась с женихом...
Потихоньку она втянулась в новый режим. Утром Нихаль вставала пораньше, чтобы проводить Бехлюля в университет, потом завтракала с мадемуазель Дениз и Бюлентом. После ухода Бюлента в школу они пили кофе все с той же мадемуазель и болтали о том, о сем. Потом физиопроцедуры, прогулки по магазинам.
Она часами просматривала дизайнерские журналы с интерьерами и образцами мебели, посуды. Сидя в удобном кресле, погружалась в грезы о будущей счастливой жизни в новом большом доме, где никто им не помешает, где она будет полновластной хозяйкой. Перед глазами вставали картины семейного счастья и она блаженно улыбалась...
Так и проходили дни - в ожидании, в мечтах, в приятных воспоминаниях. Вечером, как правило, звонил папа, и Нихаль жаловалась на Бехлюля и на скуку, но поддержку и сочувствия от папы не получала. Он добродушно подсмеивался над ней и весело одобрял рвение Бехлюля.
И вообще! Складывалось впечатление, что он толком и не слышал Нихаль! Видимо, второй медовый месяц превзошел его ожидания, - ревниво поджимала губы Нихаль. Ей не давала покоя мысль, что все слишком носятся с Бихтер в последнее время. Вот, видимо, так и нужно себя вести? Всех перевернуть, заставить себя умолять, уговаривать и потом, добившись своего, делать с мужем все, что захочется! Нихаль передергивало всякий раз, когда она вспоминала, как ловко крутила папой его молодая жена. А он, слепой, только и повторяет - Бихтер... любимая... дорогая...
С другой стороны, может быть это и к лучшему, задумывалась она тут же. Она-то вот-вот уйдет из дома, перед ней откроется весь мир и мысль о том, что папа счастлив, поможет ей перенести разлуку с ним...

Часть первая
Глава десятая

Встреча была шумной. Бюлент вопил на весь дом от восторга при виде отца и мачехи. Слуги выстроились в ряд, всем своим видом демонстрируя небывалую радость от приезда хозяина с супругой. Мадемуазель Дениз что-то взволнованно лепетала, то и дело вскидывая повлажневшие глаза на Аднан-бея. "Соскучилась девушка по любимому патрону", - усмехнулась мысленно Бихтер, но вслух произнесла стандартные слова приветствия.
Нихаль прижималась к отцу так крепко, как будто он вернулся с войны и они не виделись несколько лет. Такая избыточная и несколько театральная радость показалась Бихтер неуместной и тоже подняла волну раздражения, потихоньку наполнявшего ее душу.
В довершение ко всему выяснилось, что и Фердевс-ханым вернулась из Вены и к ужину непременно будет дома с интересными новостями, о чем поведала Нихаль, лукаво и многозначительно улыбнувшись.
"В общем, все, как всегда, в своем режиме", -  с тоской подумала Бихтер...
Поднялись в гостиную, началась процедура одаривания. Бюлент прыгал от радости и чуть не задушил отца и мачеху в объятиях. "Такому ребенку и подарки дарить - одно удовольствие," - вроде бы растрогалась Бихтер, оценив его восторги, но тут же подумала, что он мог бы и потише выражать свою радость.
Нихаль, приняв  подарок, вежливо поблагодарила, стараясь никак не показать своих чувств, но Бихтер заметила ее довольно блеснувшие глаза при виде и в самом деле очень эффектного жемчужного колье.
- А это Бехлюлю... Где он, кстати? - спросила Бихтер, достав из сумки коробку с его подарком.
- Он должен скоро приехать. Обещал, что к ужину будет дома, - ответила Нихаль, недовольно нахмурившись и поджав губы с привычной обидой.
Аднан оживился.
- Отлично! Заодно расскажет подробнее о делах в компании и я введу его в курс новых дубайских соглашений...
- Но папа... - протянула огорченно Нихаль, - я и так почти не вижу Бехлюля, а теперь и ты его на весь вечер заберешь...
- Привыкай, доченька, - добродушно засмеялся Аднан, - Такова жизнь бизнесмена, который хочет добиться успеха... - И тут же успокоил ее, - Ничего, это ненадолго, не больше, чем на  полчаса.
- Ну, тогда захвати это, когда пойдешь наверх в свою комнату, хорошо?  Надеюсь он не обидится, что обошлись без церемоний, -  Бихтер обрадовалась  возможности не сталкиваться с Бехлюлем лишний раз и  протянула коробку Нихаль .
- А слугам мы отдадим подарки после ужина. Да, дорогой? - спросила она у Аднана и тот согласился.
Вскоре прибыла и Фердевс, сияя своей красотой, царственной осанкой и бриллиантовым кольцом на пальце. Она то и дело поправляла прическу рукой в перстне с самым равнодушным видом и блеск огромного камня был замечен всеми незамедлительно.
- О-о-о! - протянула, насмешливо улыбаясь, Бихтер, обняв и расцеловав маменьку, - Ты все-таки заполучила главный приз своей жизни - Четина Оздера?
Фердевс строго поджала губы, но потом решила не портить себе настроение и поэтому пропустила колкость Бихтер мимо ушей. Аднан слегка улыбнулся и бросил укоризненный взгляд на жену. Нихаль с огромным удовольствием наблюдала за развернувшейся мизансценой.
- Ах, дорогая, это такие мелочи по сравнению с главной новостью  нашей семьи. Я так рада, что вы смогли поговорить и разобраться в этой безумной интриге, устроенной подлецом Хильми Оналом, - пропела Фердевс, с удовольствием поглядывая то на дочку, то на зятя.
- Успокойся, мама, это уже не новость давным-давно, - слегка раздраженно произнесла Бихтер, - Лучше расскажи нам о себе...
Фердевс повела плечами, томно вздохнула и равнодушно проговорила.
- Да... Ты правильно поняла. Четин сделал мне предложение и я его приняла...
Все вокруг зашумели, поздравляя королеву Фердевс с новой короной. Она продолжила  непринужденно, и в то же время  как будто нехотя, вскользь.
- Я решила больше не сопротивляться. Видимо, это судьба... Единственное, я настояла  на том, чтобы он не устраивал пышную свадьбу и многолюдную помолвку. Вы же знаете, как я не люблю, когда вокруг меня суета и ажиотаж...
- Да-да, мамочка, мы все знаем, какая ты скромница, - изо всех сил сохраняя терпение перебила ее Бихтер, - Лучше покажи кольцо!
Фердевс протянула руку с кольцом, Бихтер с Нихаль дружно оценили и красоту камня, и его впечатляющие размеры.



После обмена поздравлениями и подарками Фердевс с заговорщическим видом, от которого Бихтер буквально передернуло, предложила уединиться и поговорить, "посплетничать немножко, как мама с дочкой" - вот так кокетливо она назвала  это свое желание выудить из дочери все оставшиеся вне ее внимания подробности их с Аднаном примирения. Но Бихтер несколько резковато отказалась.
- Потом! Все разговоры потом! Я устала и хочу отдохнуть. Пожалуйста, дайте мне пару часов, я хочу прийти в себя после перелета...
Аднан строго посмотрел на всех и, приобняв жену, повел ее в спальню.
- Отдохни, дорогая... Тебе обязательно нужно отдохнуть, ты очень устала, на тебе лица нет...
Оставшись одна, Бихтер задумалась. Она поняла, что рано успокоилась там, в Дубае. Что все ее сомнения, страхи, переживания и отчаяние никуда не делись и напомнили о себе сразу же, как только она переступила порог особняка. И что с этим делать, как противостоять этим разрушающим чувствам - неизвестно! Где взять силы? Впереди вся жизнь, а ей хочется одного - закрыть глаза и заткнуть уши, укрыться одеялом поплотнее, чтобы никого не видеть и ничего не слышать. Хочется уснуть и проснуться через несколько лет. Или вообще не просыпаться...
Больше всего не хотелось видеть мать. Как бы Бихтер ни старалась повернуть ситуацию по-своему, но все получилось строго в соответствии с циничными и тонко рассчитанными планами Фердевс-ханым: Бехлюль женится на дурочке Нихаль, Бихтер вернулась в постылый дом к нелюбимому мужу, вдобавок она беременна и родит ребенка, нет, не ребенка - гарантию своей безбедной жизни. Вот тут Бихтер немного развеселилась. Да уж... хороша гарантия! Хотя, почему нет? Вот именно! Гарантия! Гарантия - залог  ее жизни, ее надежда на будущее, ее жизненный якорь, свидетель ее короткого, как вспышка, как удар молнии, счастья...
Мысли о ребенке успокоили Бихтер, настроили на приятную волну, помогли забыться на какое-то время...
К ужину она вышла посвежевшей, отдохнувшей и почти веселой. Во всяком случае, ей  было сравнительно нетрудно удерживать на лице милую гримаску и улыбки получались вполне искренние.
Все члены семьи, включая Фердевс и мадемуазель Дениз, уже сидели за столом на привычных местах. Бехлюль улыбался, прислушиваясь к вялым препирательствам Нихаль и Бюлента. Увидев Бихтер, он выпрямился, глаза его засветились радостью, которую он тут же притушил. Он поздоровался с Бихтер, сказав слова приветствия  мягким дружелюбным тоном. Бехлюль закончил битву. Соперники обозначили свои позиции и разошлись по разные стороны. Делить больше было нечего, как выяснилось. Как бы ни была горька эта мысль, но их пути разошлись навсегда...
- Спасибо за подарок. Очень красивые вещи, выбраны с большим вкусом, - продолжил Бехлюль.
- Пользуйся на здоровье, рада, что понравилось, - вежливо улыбнулась Бихтер и перевела разговор на дубайские впечатления.
Ужин прошел ровно, доброжелательно, без эксцессов. Фердевс внимательно наблюдала и за дочкой, и за Бехлюлем, и осталась довольна увиденным. Бехлюль, как всегда, был в центре всех застольных разговоров. Нихаль не сводила с него влюбленных глаз, Аднан подшучивал над его вдруг проснувшимся рвением к учебе и работе. Фердевс взяла на себя роль защитницы "бедного мальчика, который и так весь на нервах из-за нетерпеливого ожидания свадьбы", как она сказала, с ехидным сочувствием улыбнувшись Бехлюлю, который в свою очередь  не менее выразительно  усмехнулся в ответ и  поблагодарил ее за понимание с плохо скрытой иронией.
Бихтер в основном помалкивала и ела, не поднимая глаз от тарелки и стараясь не принимать ничего близко к сердцу.
После ужина перешли в гостиную, куда Несрин подала кофе. Фердевс попросила внимания.
- Дорогие мои! Хочу вам  кое-что сказать, - она обвела присутствующих многозначительным взглядом, - Так уж получилось, что в нашем доме две невесты, - она целомудренно потупила взор, похлопала ресницами. Все оживились, зашумели, заулыбались. Фердевс переждала шум и продолжила:
- Так вот. Четин решил не затягивать с официальной помолвкой, как я ни сопротивлялась, - она томно вздохнула при этих словах. - Так что на меня возложена большая честь пригласить вас. Да-да... завтра вечером за ужином в узком семейном кругу мы объявим о  нашем решении соединить сердца навеки...
- То есть объявите о помолвке? А когда же ваша свадьба? - заинтересовалась Нихаль. Все, связанное со свадьбами и помолвками, чрезвычайно ее интересовало.
- Я бы не торопилась, дорогая моя. Но у Четина невозможный характер! Он требует не затягивать и не дает мне времени на подготовку! Я в полном недоумении и не знаю, что и предпринять. Хотя с другой стороны, - Фердевс с хорошо продуманной наивностью обвела  округлившимися глазами слушающих, - мы уже не в том возрасте, чтобы затягивать или  устраивать пышный праздник по поводу нашего брака... Даже и не знаю! Может быть, небольшой прием для избранных? Четин вообще предлагает  уехать и зарегистрировать брак в Вене... Он так романтичен иногда...
И Фердевс растерянно пожала плечами, но тут же встрепенулась.
- Ах, обо мне неинтересно! Ну-ка, молодежь, рассказывайте, что вы надумали, пока меня не было? - весело поменяла она тему, обращаясь к Нихаль и Бехлюлю. - Когда же нас ждет свадьба года? Вы уже определились со сроками?
Нихаль взглянула на Бехлюля, который сидел, сохраняя на лице выражение скучающей вежливости, и нерешительно проговорила.
- Ну, не знаю пока... Мы об этом еще не разговаривали. И потом, гипс еще не снят, у Бехлюля экзамены...
Фердевс рассмеялась.
- Одно другому не мешает! Все можно делать одновременно! Я бы посоветовала вам поторопиться - приближается сезон свадеб и все приличные для вашего статуса места будут разобраны заранее.
Нихаль встревожилась. Этого она допустить не могла никак! Ее свадьба должна  быть самой лучшей, самой громкой! Она должна будет затмить своим блеском и пышностью все остальные события в Стамбуле.
Нихаль беспомощно взглянула на Бехлюля и в тревоге ухватилась за его руку.
- Любимый, как ты думаешь, может нам и в самом деле стоит назначить день свадьбы и уже начать подготовку?
- Госпожа Фердевс плохого не посоветует. Она отлично знает что, кому и когда делать и сможет составить и воплотить в жизнь любой план, - вмешалась, не сдержав усмешку, Бихтер, - рекомендую к ней прислушаться...
Бехлюль внимательно посмотрел на довольно ухмыльнувшуюся Фердевс, перевел глаза на Бихтер, потом улыбнулся Нихаль.
- Да, родная. Мы сегодня же обо всем поговорим, все обсудим.
Аднан допил кофе и деловито встал с кресла.
- Ваш разговор состоится позднее, а пока идем в кабинет. Нужно обсудить кое-какие аспекты.
Мужчины ушли, мадемуазель и Бюлент поднялись наверх - мальчику пора было спать. Нихаль и Фердевс начали оживленный разговор о приятных свадебных хлопотах. Бихтер делала вид, что слушала их, не слыша ни одного слова. Она проклинала себя за несдержанность и длинный язык. Зачем, спрашивается, влезла с комментариями по поводу предстоящей свадьбы Нихаль и Бехлюля? Разве ей не все равно? Во всяком случае, должно быть все равно! Даже если в душе все переворачивается от злости. Бихтер поклялась сама себе впредь быть сдержанной и ни за что не выходить за рамки, которые она для себя определила...



Бехлюль и Аднан удобно устроились в кабинете и начали солидный мужской разговор. Бехлюль подробно и со знанием деталей проинформировал дядю о состоянии дел на фирме. Аднан слушал и одобрительно кивал. И дела шли отлично, и племянник проявил себя с самой лучшей стороны - как тут не порадоваться!
В свою очередь, и Аднан самым подробным образом рассказал о дубайских успехах. Не забыл и о курьезном случае на вечеринке, когда Бихтер усадила в калошу двух  опытных  бизнесменов. Аднан добродушно смеялся, рассказывая о всех нюансах тех знаменитых переговоров и описывая шок и восторг нового партнера от ума и красоты госпожи Зиягиль.
Бехлюль слушал дядю с огромным интересом. Ему стало приятно и он вдруг ощутил радость и даже гордость какую-то за Бихтер. Теплое чувство наполнило сердце. Да-а... Госпожа Зиягиль! Сколько граней в твоей натуре и какой именно гранью ты можешь повернуться в любой момент - угадать порой невозможно...
Бехлюль покрутил головой и широко улыбнулся, поддерживая довольный смех дяди.
- Мы иногда недооцениваем женский ум и в этом наша ошибка, - резюмировал свой рассказ Аднан. - Ну, на сегодня все. Беги к невесте, она, наверное, уже проклинает  меня...

Часть первая
Глава одиннадцатая

Утром следующего дня Бихтер проснулась в неважном настроении. Во-первых, к горлу подкатила эта гнусная тошнота, терпеть которую не было никаких сил. Во-вторых, впереди целый день, который нужно было как-то продержаться, не позволив себе сорваться, а это становилось все труднее и труднее. Раздражало все: и заботливость Аднана, которому еще нужно было как-то преподнести радостную весть, и глупые разговоры Нихаль, и внимательные немигающие глаза мадемуазель, и мама, мимо которой не проскакивала ни одна мелочь, ни одно изменение в доме, и энергичный шумный Бюлент, и тупые, наглые и суетливые слуги. И даже сам дом раздражал, подавлял Бихтер, перекрывал ей дыхание.
Ну, хочешь или не хочешь, но из комнаты выйти нужно и, скрывая тошноту, нужно позавтракать со всеми, ответить на все глупые вопросы, каждому улыбнуться. Да еще и постараться не показать, что на самом деле ты никого не слышишь, тебе ни до чего нет дела и в голове у тебя одна мысль - чтобы тебя не трогали, чтобы тебя оставили в покое на ближайшие двести лет...
Хвала Аллаху, мама убежала по своим делам сразу же после завтрака, строго предупредив Бихтер о том, что им нужно будет обязательно поговорить попозже.
Аднан тоже не задержался дома, поспешив на совещание, где должны были обсудить новые контракты и обговорить дальнейшую стратегию нового сотрудничества. Нихаль уехала на процедуры.
Дом затих и Бихтер смогла перевести дух. Она ушла в спальню и прилегла на кровать. Никто ее не тревожил и незаметно для себя она уснула. Проснулась уже после обеда, когда приехавший из холдинга муж разбудил ее поцелуем. Пора было собираться к Четину Оздеру, на мамину помолвку. Бихтер помогла выбрать костюм и галстук Аднану. Задумалась о своем наряде и с грустью поняла, что ей все равно, как она будет выглядеть сегодня на этом празднике жизни - так ей было тяжко и физически, и морально. Перебрала новые и старые вещи  и остановилась на простом элегантном белом платье, оставляющем плечи оголенными. Надела новые изумрудные серьги, которые добавили блеску  ее невеселым глазам. Уложила волосы и сделала яркий макияж, чтобы скрыть бледность лица. Аднан восхитился обликом печальной и томной принцессы со всей искренностью: изысканная красота жены ему не надоедала, он мог любоваться ею бесконечно...



Семья собралась в гостиной и ждали только Аднана с Бихтер, чтобы дружно всей толпой поехать на прием, обещавший быть интересным. Всем было любопытно посмотреть на роскошный даже не дом, а дворец известного богача и оригинала Четина Оздера.
И они не обманулись в своих ожиданиях. Величественный особняк с колоннами возвышался посреди огромного роскошного парка, за которым ухаживали дипломированные садовники из Европы. Там было на что посмотреть и чему удивиться. На нескольких гектарах был разбит настоящий ботанический сад, в котором Четин собрал и просто очень красивые, и знаменитые своей редкостью или оригинальностью растения со всего мира.
Зиягили и Нихат с Пейкер прошли в дом, где их встретили вышколенные слуги и сияющая пара - Четин и Фердевс - провела гостей сквозь анфиладу великолепно украшенных комнат и залов, один изысканнее другого, остановившись в огромной гостиной, подготовленной для приема. Гости обратили внимание на коллекцию картин и хозяин с гордостью принялся  рассказывать о каждой. Неизвестно, по какому принципу эти картины были отобраны, но все они были безумно дорогие и цена на них многократно возросла с момента приобретения, о чем с особым удовольствием поведал Четин.



В специально оборудованных и оригинально подсвеченных витринах хранились диковинные  редкости и  антикварные безделушки времен расцвета Османской империи, на прекрасном табасаранском ковре была развешена и выделялась оригинальными орнаментами коллекция старинного холодного оружия - сабли, кинжалы и даже двуручные мечи, сверкающие золотом и блеском драгоценных камней, которыми были украшены их эфесы и ножны.
Фердевс со своей королевской осанкой, своеобразной красотой и самоуверенно непринужденным видом смотрелась весьма органично на фоне этого великолепия. Она была как будто частью роскошной коллекции, и Бихтер вдруг насмешливо подумала, что Четин и жениться на ней решил из соображений гармоничности, чтобы завершить коллекцию и украсить свой дворец достойным приобретением - и красивым, и столь же бессмысленным и драгоценным, как эти картины и безделушки. Лучшего выбора он сделать и не смог бы, усмехнулась мысленно Бихтер, и коллекцию теперь вполне определенно можно назвать полной...



По дороге на прием Бихтер почувствовала небольшую дурноту. Утром она, превозмогая отвращение, выпила только полстакана сока и отщипнула пару кусков от тоста. Потом на нее навалился тягучий сон и перед поездкой она смогла  выпить только чашку цветочного чая. Есть не хотелось совсем, но ее потихоньку одолевала неприятная слабость. Пока обошли все залы дома-музея, пока выслушали самодовольные рассказы хозяина и высказали свои искренние и не очень восторги, дурнота и слабость усилились и в какой-то момент Бихтер, осознав, что не может фокусировать взгляд и как-то адекватно реагировать на обращенные к ней реплики, решила присесть и постараться прийти в себя. Извинившись, она направилась к ближайшему креслу и последнее, что она поняла перед тем, как провалиться в темноту, это то, что ее подхватили и не дали  упасть чьи-то крепкие руки...
Очнулась она спустя какое-то время от того, что на нее брызгали ледяной водой и растирали ей виски. Все шумно обрадовались, увидев, что она пришла в себя и стали взволнованно и наперебой расспрашивать ее о самочувствии. Бихтер обвела глазами обеспокоенных родственников и опять потеряла сознание.
Окончательно она пришла в себя уже в больнице. В палате был только врач, который внимательно считал ей пульс и проверял реакцию зрачков на свет. Бихтер попыталась встать, но сил не хватило даже на то, чтобы приподнять голову, в которой звенели сотни цикад, как ей показалось.
- Хвала Аллаху, вы пришли в себя! - обрадовался врач.
- Где я? Что со мной? - прошелестела еле слышно Бихтер.
- Ничего страшного, надеюсь, с вами не произошло, - жизнерадостно воскликнул врач, - вы в больнице и у вас очень низкое давление и учащенный пульс. Пока это все, что мы можем сказать. Более точно будет известно после некоторых экспресс-анализов.
Бихтер огляделась. К руке была подключена капельница, на лбу она ощутила прохладный компресс, хотелось пить. В палату заглянул перепуганный Аднан, за его плечом виднелось расстроенное  лицо Фердевс.
Доктор разрешил им двоим зайти в палату.
- Ах, как же ты нас напугала, доченька! - воскликнула Фердевс, прикладывая платок к глазам. Она наклонилась к Бихтер, чтобы поцеловать ее в щеку, но Бихтер с отвращением отпрянула от матери - ее замутило от запаха приторных духов, которыми была облита Фердевс.
- Отойдите, пожалуйста, от меня! Мне нечем дышать... - еле шевеля губами, простонала Бихтер.
- Да-да, дорогая, мы отойдем, только скажи, что с  тобой все в порядке,- проговорил голосом, полным страдания, Аднан.
- Все в порядке... Просто голова кружится.
Фердевс и Аднан вышли из палаты в коридор, где их обступили с тревожными расспросами остальные приехавшие.
- Давайте не будем паниковать и подождем, что скажет врач, - произнес властно Аднан и все подчинились его строгому тону.
Потянулось томительное ожидание. Фердевс не отнимала от глаз платочек,  взволнованно и глубоко вздыхала, сокрушенно покачивая головой. Четин приобнял ее за плечи и стал успокаивать, как мог. Аднан держал себя в руках, но в глазах его застыла тревога и его состояние выдавали напряженно сжатые челюсти. Нихаль испуганно следила за папой и сидела, вцепившись в Бехлюля.
Бехлюль окаменел. Он внимательно наблюдал за Бихтер весь вечер и от его глаз не ускользнуло то, что Бихтер была подавлена и выглядела болезненно еще дома, до приезда к Четину. Он видел все ее усилия казаться веселой и милой, соответствовать тону и приличиям. Все ее передвижения в гостиной, украшенной картинами, все ее реплики и улыбки он фиксировал автоматически, успевая поддерживать светский разговор, вставлять время от времени вежливые фразы, выслушивать комментарии Нихаль, которые она шептала ему вполголоса, и даже отшучиваться в ответ. Но все его внимание было занято Бихтер и ее странным состоянием. И когда она, отойдя от их группы, вдруг стала медленно заваливаться в обморок, он это заметил первым и тут же успел одним прыжком подскочить к ней, подхватить ее на руки и отнести на кушетку.
И сейчас он сидел в коридоре в полном оцепенении. Голова была пустая, он слышал только шум в ушах и мерную пульсацию крови. Ему казалось, что сердце его стучит на всю больницу и все догадываются о его состоянии...
Из лаборатории принесли результаты анализов и врач, забравший бланки у лаборанта, стал их быстренько просматривать. Лицо его изменилось, повеселело, брови его высоко приподнялись и он предложил Аднану зайти в палату.



- У меня есть приятная новость для вас, господин Зиягиль, - оживленно произнес он и открыл дверь к Бихтер. - Прошу!
Все замолчали, Фердевс быстро поднялась с места.
- Что? Что с моей девочкой? Только не скрывайте от меня ничего, ради Аллаха! - заволновалась она.
- Ничего страшного, успокойтесь... Просто ваша дочь беременна, - довольно улыбнулся врач.
- Что вы сказали? О-о-о...- Фердевс кинулась обнимать Аднана, стала принимать поздравления от обрадовавшихся родственников и Четина. И вот так, всей ликующей толпой они ввалились в палату, где их уже ждала почти полностью пришедшая в себя после капельницы с глюкозой растерянная Бихтер. Она смутилась от такого напора, шума, объятий и поздравлений. Аднан чуть ли не со слезами на глазах целовал ее руки. Глаза Нихаль светились радостью за отца. Четин обнимал Фердевс, которая только и повторяла:
- О боже, какое счастье, какое счастье, хвала Аллаху!
Пейкер и Нихат с  любовью поглядывали друг на друга. Они-то отлично понимали и состояние Бихтер и радость Аднана...
Бихтер неуверенно улыбалась и выглядела довольной, хотя и несколько скованной. Видно было, что ей не по себе.
Врач попросил всех, кроме Аднана, выйти, и они с тем же шумом и радостными возгласами вылетели в коридор, где продолжились взаимные объятия и поздравления.
Аднан присел на край кровати и с такой любовью посмотрел ей в глаза, с такой нежностью поцеловал в лоб, что глаза Бихтер наполнились слезами. Аднан и сам прослезился...
- Успокойся, прошу тебя, любовь моя... Ведь это счастье такое и нужно радоваться... - утешал он ее, вытирая ей слезы и целуя ее в лобик.
- Доктор, скажите, с ней и в самом деле все в порядке? - тревожно спросил Аднан.
- Да, разумеется! Несколько снижен уровень глюкозы в крови и давление слегка пониженное, но так бывает и в этом ничего страшного нет. Все остальные показатели тоже в норме. Так что для беспокойства нет причин.
- Аднан, забери меня домой! - взмолилась Бихтер.
- Нет, госпожа, пока нельзя. Как только закончится питательный раствор в капельнице, мы отвезем вас к гинекологу, чтобы сделать УЗИ и убедиться, что все в норме. И только потом вы сможете ехать домой спокойно...
- Я пойду отправлю всех домой, чтобы не было лишнего беспокойства и быстро вернусь. Без меня ничего не начинайте! - Аднан вышел из палаты в коридор, где к нему сразу же кинулись с расспросами:
- Как она? Что дальше? Мы заберем ее домой? - на счастливого папашу  посыпался град вопросов. Он засмеялся и сказал:
- Все в порядке, есть еще кое-какие обследования. Но вам лучше ехать домой, мы подъедем попозже.
С ним не стали спорить и засобирались на выход.
- Я провожу вас и вернусь, - сказал Аднан. С шутками и веселым смехом успокоенная компания направилась к выходу из больницы. Бехлюль остановился, похлопал себя по карманам и озабоченно  произнес.
- Я, кажется, где-то выронил ключи от машины - то ли в коридоре, то ли в палате. Вы идите, а я вас догоню.
И он быстрым шагом устремился в сторону палаты Бихтер. Постучал в дверь, заглянул в палату и осторожно вошел. Врача и медсестры уже не было, Бихтер лежала одна, глаза ее были утомленно прикрыты.
- Бихтер... - окликнул ее вполголоса Бехлюль. - Бихтер, дорогая...
Она испуганно распахнула  глаза и увидев, что Бехлюль один, немного успокоилась, приняла равнодушный вид, и отвернувшись от него, стала смотреть в стену. Бехлюль неторопливо подошел, взял ее за руку и тихо спросил, глядя на нее страдающими, виноватыми глазами.
- Ты все-таки беременна?



Бихтер вырвала руку и закрыла глаза. Она вдруг ощутила настоящее бешенство. Несколько раз она собиралась что-то сказать, открывала рот и тут же замолкала. Губы ее тряслись, лицо исказилось от ненависти и презрения, но все-таки она сумела справиться с собой. Отдышалась, помолчала... Открыла глаза и со смехом произнесла:
- О боже мой... Бехлюль, ты просто невероятный человек! Тебе не кажется, что ты задаешь бестактные вопросы? Я замужняя женщина и нет ничего удивительного в том, что я могу забеременеть, тебе не кажется? - она перевела дыхание, язвительно усмехнулась, глаза засверкали нестерпимым блеском, и с ядовитой иронией она продолжила, - ты уже большой мальчик и должен понимать, откуда берутся дети... - помолчала, вздохнула глубоко и прерывисто. - Выйди вон отсюда, не хочу тебя видеть, - сквозь зубы закончила она.
Бехлюль стоял с опущенной головой, слушая беспощадные  и едкие слова.
- Извини... Ты права... Я проявил бестактность, - произнес он негромко и, стремительно развернувшись, выскочил из палаты. И вовремя. Навстречу ему шел Аднан.
- Нашел?
- Да, - позвенел ключами Бехлюль, - они были в палате на полу. Видимо обронил, - пробормотал он и быстрыми шагами понесся к выходу...
Все собрались в холле больницы в ожидании Бехлюля. Нихаль в нетерпении притоптывала ножкой и пристально вглядывалась в коридор, высматривая задерживающегося жениха.
- А! Вот и он... - обрадовалась она, заметив торопливо идущего хмурого Бехлюля.
Все расселись по машинам и разъехались: Нихаль и Бехлюль домой, а Фердевс и Четин в ресторан. Пейкер и Нихат отговорившись тем, что дети без них не лягут спать, тоже поехали к себе. Помолвку решили считать состоявшейся и даже удачной в связи с радостными обстоятельствами...
Первым делом, приехав домой, Нихаль оживленно поделилась свежими новостями с мадемуазель Дениз и Бюлентом, который не упустил возможность поорать и побеситься на радостях.
- Ура!!! Я буду старшим братом! - ликовал он и носился по гостиной, как сумасшедший.
Мадемуазель тоже обрадовалась. Она стала ахать и охать, поздравлять Нихаль и Бюлента и суетливо узнавать подробности о самочувствии Бихтер. Бехлюля поздравлять она не рискнула, взглянув на него пару раз острым внимательным взглядом.
Бехлюль тем не менее заметил эти напряженные взгляды и не без злорадства усмехнулся, отвернувшись. Он был уверен теперь, как никогда, в том, что с этого вечера мадемуазель засунет свои смутные предположения куда подальше, и пусть ее глаза хоть вытекут от напряжения - не в ее силах что-либо предпринять или даже изменить.
- Дамы! Вы поболтайте тут без меня, а я пойду готовиться к завтрашнему семинару. Делу время, как говорится, - шутовски откланялся Бехлюь.
- И я! И я с тобой! Поговорим по-мужски, обсудим мое повышение, поделишься опытом воспитания младших братьев и сестер,- дурачился неугомонный Бюлент. Бехлюль от души рассмеялся, взвалил его на плечо, как куль, и потащил наверх, успевая одновременно щекотать его во всех местах, до которых смог добраться. С хохотом и визгом они выскочили из гостиной и с грохотом и треском поднялись вверх по лестнице.
Нихаль поджала укоризненно ротик, но глаза ее смеялись.
- Дети! Кто из них старший, а кто младший? Сами разобраться не могут, а туда же, воспитатели...
Мадемуазель, отсмеявшись, спросила у Нихаль:
- Папа на седьмом небе от счастья, наверное?
- Ой... Что вы! Вы бы видели его! - воскликнула Нихаль. - Я все прощаю Бихтер за то, что она доставила папе такую радость! У него как будто крылья за спиной, он только что не летает от счастья!
- И я очень рада за Аднан-бея, - улыбнулась мягко мадемуазель. - Не знаешь, когда они приедут? Поздно уже, мне пора собираться...
- Нет-нет! Дождитесь их пожалуйста, мадемуазель! Ну, пожалуйста,- заканючила, как маленькая девочка, Нихаль, - Они не задержатся! Всего лишь пара анализов и осмотр у гинеколога!
- Хорошо, уговорила... - согласилась мадемуазель, и они стали обсуждать в подробностях все перипетии сегодняшнего вечера.

Уже наверху Бехлюль быстренько спровадил Бюлента спать, поклявшись устроить ему подробную лекцию о воспитании молодежи, и с наслаждением закрыл за собой дверь в спальню. Хотелось уединения. Нужно было подумать о ситуации, разобраться в своих ощущениях...

Часть первая
Глава двенадцатая

Бихтер и Аднан и в самом деле не задержались. УЗИ показало шестинедельную беременность, плод здоров, все показатели в норме. Аднан даже удивился, как Бихтер не заметила до сих пор, что беременна.
- Я и сама удивляюсь, - растерянно пожала плечами Бихтер и отвела взгляд в сторону, - видимо, последние события выбили из моей головы остатки разума, и я забыла обо всем, в том числе и о календаре...
Аднан растроганно поцеловал ее и прижал к себе крепко-крепко.
- Любимая, спасибо тебе за все. Ты даже представить себе не можешь, какие чувства я сейчас испытываю! Я уверен, мы стоим на пороге новой, еще более счастливой жизни...
Бихтер тихо улыбалась и кивала головой. "Да, дорогой, верно говоришь, правильно... Мы на пороге новой жизни..." - соглашалась она мысленно с мужем.
Уже в машине по дороге домой  она попросила Аднана сделать так, чтобы никто не заметил их возвращения домой.
- Я не хочу никого видеть, это выше моих сил, Аднан. У меня полностью расстроены нервы. Давай поднимемся на лифте и я тихо пройду в спальню, а ты уже сам все объясни, если будут спрашивать.
- Все будет так, как ты захочешь, любимая... Даже не думай об этом, - успокоил ее Аднан.
Так и сделали. Бихтер спокойно уединилась в спальне, а Аднан прошел в гостиную, где его встретили улыбающиеся Нихаль и мадемуазель. Он с удовольствием принял поздравления, ответил на все их вопросы, извинился и, пожелав спокойной ночи, нетерпеливо вернулся к любимой жене.
Бихтер переоделась, но еще не легла. Обхватив себя руками за плечи, она стояла у окна, пристально вглядывалась в ночной сад и с тоской представляла себе завтрашний день. Примчится мама - это в первую очередь, Пейкер... Начнутся пустые, выматывающие нервы  разговоры, а сил уже нет для самого элементарного общения с мужем. Ведь так и сорваться недолго!
Услышав шум открывающейся двери, она вздрогнула и сжалась еще больше и даже испугалась своей реакции. Резко повернувшись и увидев рядом с собой Аднана, она перевела дух и вдруг расплакалась навзрыд.
- Что? Что случилось? Бихтер... Милая... Я с тобой, ну что ты, дорогая - переполошился испуганный Аднан, зачастил словами, успокаивая рыдающую Бихтер.
- Аднан... - простонала Бихтер, - сделай что-нибудь, пока я с ума не сошла...
- Что случилось? Что ты хочешь, чтобы я сделал? Скажи и я тут же... Незамедлительно... - растерялся, забеспокоился еще больше Аднан, крепче прижимая ее к себе .
- Увези меня отсюда, Аднан! Увези в тихое место... Туда, где нет людей... Я не хочу никого видеть! У меня до такой степени расшатаны нервы, что я уже трясусь вся... - захлебывалась плачем несчастная женщина.
- Успокойся, любимая... Завтра же мы уедем куда-нибудь далеко... В поместье! Да, в поместье к Арсен-султан! - обрадовался решению Аднан.
- Нет... Не обижайся, но я и ее не могу видеть при всем уважении к ней. Просто я... - Бихтер горько всхлипнула и новые потоки слез хлынули из ее глаз. Аднан подвел ее к кровати, уложил, присел рядом, склонился над ней и крепко обнял. Поглаживая ее по голове, плечам, целуя руки пальчик за пальчиком, он стал успокаивать ее, как матери успокаивают маленьких детей.
- Не плачь, родная... Все пройдет... Ты успокоишься и мы поговорим...
- Нет! - истерично вскрикнула Бихтер, - поговорим сейчас!
- Хорошо, хорошо...сейчас... А! Вот, что я вспомнил! Как же это я мог забыть? Ведь в поместье есть прелестный домик для гостей! Стоит на отшибе, в саду. Ни тебя никто не увидит, ни ты никого не увидишь, если сама не захочешь...
- Домик? - переспросила Бихтер, потихоньку успокаиваясь и всхлипывая уже по инерции...
- Ох, любимая... - растрогался Аднан и у него защипало в носу от подступающих слез, - да ты ведь сама, как ребенок еще... Да, домик! Он небольшой, но очень комфортабельный. Там тебе никто не будет досаждать своим присутствием.
- Хорошо... Спасибо, милый... Я люблю тебя, - прошептала Бихтер и, устроившись поудобнее в его объятиях, уснула в изнеможении, продолжая и во сне всхлипывать, как малышка.
Аднан сидел в неудобной позе, рука его затекла, но он боялся пошевелиться, чтобы не нарушить покой своей ненаглядной. Убедившись, что она крепко уснула, он осторожно вытащил руку из-под ее головы, встал с постели, укрыл одеялом, подоткнув со всех сторон, полюбовался на нее, выключил свет и тихонько вышел из спальни, стараясь не шуметь.
"Да... С Бихтер явно что-то не то творится, это настоящий нервный срыв и нужно принимать меры... Тем более, что она беременна!" - нахмурившись и сурово сдвинув брови, думал Аднан. - "За ночь она успокоится, а завтра поедем к врачу, посоветуемся и дальше будет видно", - это было окончательное решение.
Он прошел в кабинет и позвонил сестре, несмотря на поздний час. Быстренько пересказал ей последние новости и попросил на всякий случай подготовить гостевой домик.
-Подробности потом, дорогая, не расспрашивай пока ни о чем, - сдержанно завершил он разговор. Арсен и не стала задавать лишних вопросов. Она хорошо знала своего брата...

Ночь прошла спокойно. Бихтер проснулась поздно, когда все уже позавтракали и разошлись по своим делам. Слышно было, как звенят посудой и негромко переговариваются между собой Несрин и Джамиле. Бихтер полежала в постели, припоминая подробности вчерашнего вечера. "Ну, что ж... Вот и тайное стало явным. Аднан безумно рад, все рады..." - думала она отстранено, равнодушно. Видимо вчерашний нервный выплеск исчерпал все ее эмоциональные резервы. Она представила себе этот гостевой  - прелестный, как забавно сказал Аднан - домик, приободрилась и даже немножко помечтала...
В спальню вошел Аднан. Увидев, что жена проснулась, он улыбнулся и присел рядом с ней на кровать.
- Проснулась, соня? Все на свете проспала! Ты выйдешь к столу или отправить завтрак сюда? Как ты себя чувствуешь?
- Чувствую себя разбитой... - виновато опустила голову Бихтер и прошептала. - Прости меня, пожалуйста, я была так несдержанна вчера, - и губы ее опять задрожали.
- Ну-ну, успокойся, постарайся взять себя в руки. Ты ни в чем не виновата, любимая. Это все твое состояние, - Аднан наклонился к ней и поцеловал в висок.
- Сейчас позавтракаешь и мы съездим к врачу...
- А домик? Как же домик? - встрепенулась Бихтер, - Или он мне приснился?
Аднан добродушно рассмеялся.
- Нет, родная, не приснился! И я даже распорядился, чтобы все подготовили к твоему приезду.
- А Арсен-ханым не обиделась? - умоляющими глазами посмотрела на мужа Бихтер.
- Нет, конечно. Она умная женщина, все поняла, как надо... Но вначале мы все-таки съездим к твоему врачу, проконсультируемся, чтобы все было правильно, чтобы и тебе, и ребенку было хорошо... - Аднан еще раз поцеловал Бихтер и вышел из спальни.
Так и сделали. Врач популярно объяснил им все о гормональных изменениях в организме беременной женщины, увязав вчерашний нервный срыв прежде всего именно с этим. Он одобрил желание Бихтер уехать за город, на природу.
- Это лучшее решение в вашем положении, - сказал он. - Главное - это покой! И не забывайте хотя бы один раз в две недели приезжать на осмотр, а также соблюдать все мои рекомендации по питанию и образу жизни. Удачи вам и здоровья, госпожа Зиягиль...
Вернулись домой в приподнятом настроении. Бихтер взяла себя в руки, сосредоточилась, радуясь тому, что ей осталось совсем немножко потерпеть и она избавится от опостылевшего дома и его обитателей. Она быстро собрала необходимые вещи в несколько сумок, переоделась и вышла в гостиную полностью успокоенной. Мыслями она была уже не здесь, а за городом  - в прелестном домике...
В гостиной ее ожидали Аднан и Нихаль с Бехлюлем, который сегодня пораньше разобрался с делами и к радости Нихаль приехал домой посреди дня, чего не было уже очень давно.
- Ты не слишком торопишься, Бихтер? - удивленно спросила Нихаль. - Даже не дождешься Фердевс-ханым и всех остальных? Пейкер должна зайти...
- Ничего страшного, - Бихтер перебила ее с улыбкой на резиновых губах, - ты передай им мои сожаления. У меня нет желания ни с кем разговаривать. Прости, пожалуйста.
Она поцеловала Нихаль в щеку, кивнула молчаливому Бехлюлю, опустив глаза.
- Ну... До свидания. Увидимся, - и быстро вышла. Аднан с извиняющимся видом пожал плечами и поспешил за ней.
Хмурый Бехлюль молча подошел к окну и стал наблюдать за суетой во дворе. Слуги вынесли чемоданы и сумки, шофер протирал лобовое стекло  и всячески показывал свое рвение перед хозяином. Бихтер стояла в обнимку с Аднаном, положив голову ему на плечо. Аднан крепко прижимал ее к себе. Вот сели в машину на заднее сиденье и Бихтер тут же прильнула к мужу, как будто искала в нем защиту от враждебного мира. Уехали. Ворота неторопливо закрылись. Все...
Стало трудно дышать. Бехлюль сделал глубокий вдох, пытаясь снять тяжесть в груди и как-то избавиться от спазмов в горле. Странное чувство невосполнимой, огромной потери, острого одиночества охватило его внезапно. Он повернулся к подошедшей Нихаль, посмотрел на нее больными, отчаянными глазами.
- Люби меня, Нихаль... Люби! Мне так это нужно!
Ничего не понявшая Нихаль распахнула в недоумении глаза, но не стала ничего спрашивать и молча обняла его. Бехлюль судорожно притиснул ее к себе и они стояли обнявшись какое-то время, пока в комнату не вошла мадемуазель и осторожным покашливанием не вернула их в реальность...

Часть вторая
Глава первая

Поговорив вечером с братом, Арсен-ханым задумалась. С одной стороны, весть радостная, ребенок - это всегда счастье, тут сомнений не было. С другой стороны - странное состояние Бихтер. Что это? Обычные гормональные всплески, вызванные перестройкой организма, или дело обстоит хуже и именно поэтому Аднан говорил так осторожно, без подробностей. К чему готовиться? Что это за капризы - "устала от многолюдья", " хочет уединения"?
Рассуждая таким образом, она тем не менее отдала указание привести гостевой домик в идеальный порядок, проверить состояние сантехники, кухонного оборудования и наличие всех необходимых для гостьи вещей - постельного белья, полотенец, мыла и шампуня в ванной и так далее - чтобы все было безупречно.
Бешир уже больше месяца жил у Арсен-ханым, был безумно благодарен за непомерную доброту маме Арсен, как он ее трогательно называл, и почти пришел в себя. Он посвежел, окреп и только иногда вечерами, если не был осторожен и замерзал, мог слегка покашлять под укоризненными взорами  благодетельницы. Наблюдая за хозяйственной суетой с самого утра, он был удивлен и, не выдержав, поинтересовался у Арсен-ханым, чем вызвана эта беготня.
- Может быть я могу чем-нибудь помочь, мама Арсен? - спросил он с большим желанием угодить.
Арсен, мягко улыбнувшись, внимательно его выслушала и не торопясь объяснила, что ближе к обеду должны подъехать Аднан-бей и Бихтер, и в их размеренной поместной жизни могут возникнуть изменения, которые никаким образом не коснутся Бешира, и он может ни о чем не беспокоиться. Лицо Бешира осветилось счастливой улыбкой. Приезжал его обожаемый хозяин и это событие было настоящим праздником для преданного слуги.

По дороге в поместье супруги еще раз обговорили все проблемы. Бихтер с виноватым видом каялась за свою несдержанность, за капризы, а Аднан, как мог, успокаивал ее. Договорились, что все-таки зайдут к Арсен-ханым, поговорят, как положено, а уже потом она отведет их и покажет Бихтер этот становившийся с каждой минутой все заманчивей для нее гостевой домик.
Аднан, как бы хорошо ни держался, был все-таки несколько обескуражен. События развивались с непривычной для него стремительностью, и ему казалось, что он что-то упускает, недопонимает, что-то как будто выходит из-под его контроля и это его  основательно напрягало. Со стороны он казался бодрым, уверенным в себе, как обычно, но на самом деле он с трудом удерживался от растерянных расспросов. Кое-как он успокоил себя тем, что Бихтер и так, в обычном  состоянии, всегда была импульсивной и часто несдержанной, а уж теперь, в новом положении, ей и вовсе тяжело приходится.
С Инжи такого не было, с грустью констатировал Аднан. Образ первой жены со временем не то что бы стал ярче или сильно изменился - нет, конечно. Но Аднан стал несколько идеализировать покойницу. Ему вспоминалось, что и первую беременность дочерью Инжи пережила так же незаметно и нетребовательно, как и все остальное  в своей короткой жизни. Аднан не мог припомнить ни одной проблемы, связанной с первой женой, ни одного ее каприза - вплоть до ее болезни, которую она тоже умудрилась скрывать от всех до последнего...
Бихтер же совсем другое дело! И Аднан уже начал  потихоньку осознавать, что молодая жена - такая яркая, нетерпеливая, страстная и в любви, и в гневе - и беременность будет переносить по-своему, то есть так же нестандартно и непредсказуемо. И с этим нужно смириться и как-то приспособиться, потому что другого выхода нет. Бихтер носит его ребенка и сейчас самое главное - это ее здоровье. В конце концов, не так уж много она и попросила! Всего лишь покоя на пару месяцев. И ее нетрудно понять, особенно если учесть все недавние события, о которых лучше и не вспоминать. Хочется ей пожить одной - пусть поживет, успокоится, отдохнет от матери. Так-то и сам Аднан с удовольствием отдохнул бы от тещи, но скоро она покинет особняк, хвала Аллаху, как бы не сглазить ее счастье - приободрился Аднан. Именно этими словами он и собрался все объяснить сестре по приезду. Она поймет, как понимала всегда...
Бихтер сказала, что выключит даже телефон, чтобы ни мама, ни Пейкер, ни дамы из благотворительного комитета не тревожили ее звонками и пустыми разговорами.
- Пожалуйста, Аднан, скажи им всем, чтобы они не приезжали сюда, если не хотят, чтобы я нервничала, - попросила она жалобным тоном, - пусть никто не приезжает, абсолютно! А каждый вечер перед сном я буду звонить тебе, дорогой, сама и буду отчитываться за прошедший день, - тут же успокоила она мужа.
- То есть, даже мне нельзя приезжать? - с шутливой строгостью спросил Аднан.
- Нет... Ну ты приезжай, конечно... Но не часто! А! Есть же скайп, вот и будем общаться с тобой, как влюбленные подростки, -  слегка улыбнулась она, прижавшись к мужу. Аднан усмехнулся, представив себе это общение.
Чем дальше от Стамбула, тем веселее и спокойнее становилась Бихтер и глядя на нее успокаивался и Аднан.
Арсен-султан встретила их как обычно - доброжелательно, с широкой радушной улыбкой, радостным видом и добрыми словами. Она поздравила брата и невестку  и даже прослезилась слегка, расцеловывая Бихтер.
- Я очень рада, что ты решила погостить у меня. Аднан мне немножко рассказал о твоем желании отдохнуть от людского шума и суеты и лучшего места для этого ты не найдешь, дорогая невестушка, - мягко и ласково говорила она, обращаясь к Бихтер, и голос ее успокаивал, обволакивал искренностью и добротой, идущей, казалось, прямо из сердца.
Бихтер смущенно улыбалась, кивала головой, как послушная девочка, благодарила и со всем соглашалась.
Они не торопясь пообедали на свежем воздухе, выпили кофе и Арсен-ханым пригласила брата и Бихтер пройти к гостевому дому.
- Я вижу, что тебе не терпится, - улыбнулась она.

Горничные славно потрудились с утра. Они вылизали домик до блеска, садовник расчистил дорожки в саду и  срезал свежие розы, которые расставили в вазах по всему и в самом деле прелестному дому - лучшего слова и не подберешь. Он был выстроен в одном стиле с хозяйским домом, но выглядел нарядной  игрушкой, окруженной роскошным садом, в котором росли старые могучие оливы, вовсю цвели весенним цветом персиковые, абрикосовые, пышные апельсиновые и невысокие  лимонные деревца. Рядом с домом стояла беседка, оплетенная виноградником, который уже выпустил яркие молодые резные листочки. Сам домик был увит плетущимися розами, усыпанные бутонами и начинающими распускаться небольшими, собранными в гроздья, махровыми пушистыми цветками. Запах от всего этого великолепия был ошеломительным...
Дом стоял на небольшом холмике и на высоком фундаменте. При нем была терраса, выходящая на рассветное солнце, перед ним - густая, аккуратно подстриженная лужайка. С террасы открывался чудесный вид на сад, на цветочные клумбы и на синеющий вдалеке густой лес.
Комнат было немного: просторная гостиная с удобными диванами и креслами, оригинальными светильниками и с камином, обложенным диким камнем, с пушистыми коврами, расстеленными на некрашеных деревянных полах; уютная спальня с чудесной мягкой кроватью, покрытой симпатичным лоскутным одеялом в деревенском стиле; небольшая, но удобная столовая, объединенная с  кухней, которая была оборудована всем необходимым. В ванной комнате привлекало внимание огромное, во всю стену, окно из стекла с односторонней прозрачностью. Можно было спокойно принимать ванну и наслаждаться видом из окна, не опасаясь быть увиденной с обратной стороны. Такое же окно было и в спальне, но оно было задрапировано плотными занавесками. В комнате становилось уютно и спокойно, когда наступал вечер и их задвигали.
Стояла ничем не нарушаемая тишина. Слышно было только пенье птиц, шум ветвей. Изредка откуда-то издалека ветерок приносил лай пастушьих собак и еле уловимое мычание коров. Абсолютный, райский покой, о котором можно было только мечтать и которого так не хватало измученному сердцу Бихтер...
Это был настоящий сказочный домик, в котором могла жить, к примеру, Белоснежка... Или Рапунцель... Или Бихтер... Почему бы и нет?



Арсен с приятной улыбкой на лице показывала комнаты, попутно рассказывая о некоторых обитателях домика, в разное время гостивших у нее.
- Здесь есть телефон, связанный с центральной усадьбой прямой линией. Ты можешь в любое время позвонить туда, если что-то потребуется, - показала Арсен на оригинальный, антикварный на вид телефонный аппарат, - Я определю тебе в помощь тихую спокойную горничную. Она не будет тебе досаждать, не переживай, - успокоила она Бихтер, уловив протест в ее глазах, - приготовит еду... Приберется в комнатах... Ты ее даже видеть не будешь!
- Спасибо огромное, Арсен-ханым, - с робкой благодарностью улыбнулась Бихтер, - мне так неприятно, что я вас беспокою, но...
Арсен перебила ее с шумным и несколько преувеличенным возмущением:
- Ах, оставь, милая! Какие беспокойства? Я очень рада, что могу тебе чем-то помочь. Ведь мы одна семья! Устраивайся, родная, не будем тебе мешать. Не забудь про телефон в гостиной...
Аднан обнял и расцеловал Бихтер на прощание, шепнув ей на ушко, что будет приезжать как можно чаще и чтобы она не скучала. Бихтер молча кивала головой. Сил и желания что-то говорить в ответ не было совсем.
Слуга внес чемоданы Бихтер, и муж с золовкой, наконец, ушли. В доме воцарилась долгожданная тишина. Бихтер постояла, прислушиваясь к своим ощущениям. Внутреннее напряжение пока не отпускало ее, но оно уже было не таким невыносимым, как в стамбульском доме, где нужно было следить за каждым словом, жестом, за каждой улыбкой и взглядом. Где нужно было находиться в постоянной готовности принять  и достойно отбить неприятное или двусмысленное слово, любой выпад со стороны каждого обитателя особняка кроме, пожалуй, Аднана и Бюлента.
Бихтер успокоенно вздохнула, огляделась с удовольствием и принялась внимательно разглядывать дом, в котором ей предстояло жить ближайшее время. Ей все понравилось практически сразу же! И темные балки на потолке в гостиной - под старину, и деревянные некрашеные полы, то ли воском натертые, то ли отполированные специальной мастикой и отсвечивающие мягким блеском. Ее внимание привлекли многочисленные светильники и огромная люстра, свисающая с балки посреди гостиной, выполненные в одном своеобразном стиле. Талантливый кузнец, настоящий художник и мастер своего дела, выковал их из тяжелого металла, но выглядели они сделанными из легкого кружева и смотрелись просто невесомо и очень изящно. Стекла окон в верхней части были заменены цветными витражами, которые  придавали всей комнате праздничный, радостный вид.
И спальня, в которой вся мебель была деревянная и может быть даже и в самом деле старинная, приглянулась Бихтер своим простодушным очарованием. Она неторопливо разложила свои вещи в просторном шкафу и резном комоде, на котором стояло зеркало в красивой и тоже резной деревянной раме.
По всему дому витал чудесный тонкий аромат чайных роз. Легкий  ветерок из открытых окон колыхал кружевные занавески. Тикали часы. И никого. И тишина...
Бихтер блаженно опустилась в кресло и стала просто, ни о чем не думая и не беспокоясь, наслаждаться этой тишиной...

Арсен и Аднан, не торопясь, прогуливались по садовым дорожкам и разговаривали.
- Да, дорогой... Ты можешь ничего не объяснять, я все поняла, только взглянув на несчастную девочку, - с сочувствием  покачав головой, сказала Арсен-ханым. - Такая худенькая, бледная, личико осунулось, на нем одни глаза! И это выражение лица... Даже не знаю, как сказать... Затравленное, что ли? Напуганное, напряженное... Ты не хочешь отвести ее к психологу? - осторожно спросила она брата.
- У меня была такая мысль... Но давай подождем пока. Может быть ей и в самом деле не хватает простого покоя? Здесь у тебя она отдохнет от всех, придет в себя немножко и потом мы решим, как поступить, - задумчиво ответил ей Аднан. - Знала бы ты, как я терзаюсь! Вместо того, чтобы просто поговорить с ней, я устроил эту слежку, измучил девочку подозрением, оскорбил недоверием... Представляю себе ее страдания и места себе не нахожу! И теперь она в таком состоянии из-за меня. Чувствую себя просто извергом, - посетовал он расстроенно.
- Не мучь себя, Аднан! Не терзай напрасно! Ты ни в чем не виноват! - успокаивала его Арсен. - Хельми все слишком правдоподобно устроил. Да так, что догадаться о его коварстве никакого ума не хватило бы. Это большая удача, что Нихат смог добраться до самого центра интриги и разоблачить ее... Успокойся, дорогой. Давай думать о будущем, о приятном. Зачем грызть себя? Это не продуктивно...
Аднан согласился с ней. И в самом деле, какой смысл проклинать себя снова и снова? Надо думать о том, как все исправить и улучшить, как сделать так, чтобы подобного не повторилось.
- Ты все-таки настаиваешь на судебной тяжбе с Оналом? - спросила Арсен после некоторого молчания.
- Я уже не знаю,- растерянно признался Аднан. - С одной стороны, хочется разделаться с этим подлецом раз и навсегда, но с другой стороны, опять будет шум, газетчики раздуют сенсацию на пустом месте... Этого не хочется больше всего! Тем более, что придется тревожить Бихтер, а это сама знаешь...
- Да. Ты прав. По-моему, лучше отпустить ситуацию, приняв кое-какие меры по безопасности. Хильми практически разорен, его репутация уничтожена, в деловом мире никто не захочет с ним сотрудничать. Он еще долго не сможет поднять голову, если вообще сможет...
- Пусть доживает свой век в позоре: без денег, без жены и сына, без внуков. Мне этого достаточно, - жестко подтвердил ее слова Аднан.
Они еще прогулялись немножко, обсудили детали завтрашнего совещания и распрощались, довольные друг другом.
Аднан почувствовал большое облегчение, уезжая из поместья, как и всякий раз после общения с любимой умницей-сестрой. Он настроился на приятный душевный лад. Бихтер будет жить под мягким, осторожным присмотром вдали от сплетен и суеты. Нервы ее успокоятся, она поздоровеет на свежем воздухе. А впереди еще полным полно приятных хлопот, связанных со свадьбой дочери. И Аднан углубился в размышления...

Часть вторая
Глава вторая

Аднан вернулся домой к ужину. За столом он был неразговорчив, выглядел уставшим, постоянно и подолгу задумывался о чем-то, как будто проваливался в свои мысли. Но на все вопросы  отвечал подробно, спокойно и даже улыбался встревоженным детям.
Он объяснил желание Бихтер уединиться и никого не видеть ее беременностью и гормонами.
- Все в порядке, дети, так бывает довольно часто, не переживайте... Тетя Арсен отлично устроила ее в гостевом домике.
Нихаль успокоилась, глядя на улыбающегося отца. Бехлюль молча выслушал и решил, что все к лучшему. На этом этапе жизни планы Бихтер очень его устраивали и совпали с его планами. В ее отсутствие ему было легче, проще, так как не приходилось дополнительно контролировать свои эмоции.
После ужина Аднан ушел в мастерскую, чтобы привести мысли в порядок за работой, которая всегда его успокаивала и настраивала на мирный лад. Но проработал он недолго и решил просто пораньше лечь спать. День был хлопотливым, напряженным и он был вымотан и морально, и физически.
Он уже совсем было собрался лечь, но позвонила Бихтер.
- Спокойной ночи, дорогой. Я позвонила, чтобы сказать тебе эти слова...
- Как ты? Все хорошо? Тебя ничего не беспокоит?
- Все отлично! Я в раю. Это именно то, о чем я мечтала. Спасибо тебе, любимый... Я много гуляла, а теперь хочу спать.
- Спокойной ночи, любимая... Пусть Аллах оберегает твой сон, - и с этими словами окончательно успокоившийся Аднан положил трубку и тоже стал готовиться ко сну. Пока все шло неплохо и можно было расслабиться...

Весь остаток дня после отъезда Бихтер Бехлюль провел в мрачном расположении духа, хотя внешне это было незаметно. Постепенно он смог справиться  и как-то подавить в себе неожиданно  остро нахлынувшее чувство сиротства, одиночества, которое выплыло откуда-то издалека, из самых глубин его души, из самого мрачного уголка памяти, где он надежно спрятал тяжелые воспоминания детства. Как и всегда, он был внимателен, любезен со всеми, шутил и дурачился с Бюлентом, улыбался Нихаль, выслушивал ее жалобы на руку, на скуку, на брата, на все на свете и целовал ее в лобик по установившейся привычке. А где-то внутри шевелилась грызущая тоска, от которой невозможно было отмахнуться или как-то обмануть ее. Его не покидало ощущение, что он только что похоронил какую-то очень важную часть своей жизни, то, что не вернешь никогда, то, что могло принадлежать лично ему и что было или могло стать его счастьем, история которого была искусственно прервана, убита обстоятельствами...
После ужина позвонил Омер и напомнил ему о мальчишнике у их общего друга-приятеля. О готовящемся празднике Бехлюль знал еще на прошлой неделе и тогда же отказался от дурацкой пьянки по идеологическим соображениям - он в то время наслаждался своей правильной и упорядоченной жизнью. Но послушал Бехлюль уговоры Омера, подумал немножко, вздохнул пару раз глубоко и понял, что рад возможности убежать  по старой холостяцкой привычке из дома, оставив в его стенах все проблемы, и развеять печали где-нибудь в баре или клубе, или вот хотя бы и так - на мальчишнике. Давненько он не пользовался своей знаменитой уловкой "Бехлюль качар". Пора вспомнить.
Нихаль тоже обрадовалась, услышав о приглашении Омера, и собралась было сопровождать жениха.
- И куда ты собираешься? На мальчишник? - развеселился Бехлюль. - Решила пересмотреть установленные  традиции? Нет, дорогая... Мальчишник только для мальчиков. А ты у нас кто? Правильно... Ты девочка и моя маленькая принцесса, - и он щелкнул Нихаль по хорошенькому носику - не больно, но обидно.
Зато тут как тут подскочил Бюлент. Он не оставлял надежду на то, что однажды Бехлюлю надоест его нытье, он уступит доводам Бюлента и возьмет его с собой к друзьям на взрослую вечеринку.
- Я! Я мальчик! - завопил он. - А принцессы с поломанными руками пусть сидят дома и ждут нас у окошка. Правильно же? - глаза его засверкали от неукротимого веселья и он начал пританцовывать от нетерпения.
- Перестань, Бюлент! Успокойся немедленно! - разозлилась  Нихаль и уселась в кресло, отвернувшись от всех с обиженным видом.
- Нет, ну вы только посмотрите на этого бездельника! - рассмеялся Бехлюль,- прекрасно понимает, что никуда не пойдет со мной, но упорно не сдается!
Нихаль молчала, поджав обиженно рот и борясь со слезами. Только сегодня днем ее счастью не было предела, ведь Бехлюль так крепко прижимал ее к себе и просил ее любви. И вот пожалуйста! Как раз теперь, когда она готова проявить эту любовь, он собирается на какую-то вечеринку под видом мальчишника. Специально, чтобы не брать ее! Губы ее задрожали, но она взяла себя в руки. Не очень-то и хотелось...
Бехлюль чутко уловил ее настроение и все равно решил не сдаваться. Но и уйти, оставив ее в таком состоянии, тоже было нельзя. Он подошел вплотную к ее креслу, оперся руками на подлокотники и низко склонился к ее лицу.
- Ну, хватит... Не дуйся, любовь моя... Ну-ка, посмотри на меня!
Нихаль медленно подняла на него глаза. Ласково   улыбаясь, проникая манящим взглядом  прямо во влюбленное сердце девушки, Бехлюль произнес медленно, вкрадчиво, вполголоса, как заговорщик.
- Не преувеличивай... Обещаю тебе, я быстренько отмечусь, чтобы никого не обижать, и вихрем обратно... Ты даже соскучиться не успеешь...
Нихаль, как зачарованная, смотрела  в лукаво искрящиеся синие глаза и завороженно кивала головой, соглашаясь.
- Обещаешь? - произнесла она непослушными губами, затаив дыхание.
- Клянусь!  -  Бехлюль мягко поцеловал ее длинным нежным поцелуем в любимое место - в лобик, резко выпрямился, развернулся и легкой энергичной походкой вышел из комнаты, оставив усмиренную поцелуем Нихаль сидеть в кресле.
- Бехлюль качар!
В этот момент он и сам не верил тому, что так торжественно пообещал...

Лихо вылетев со двора на своей ласточке, Бехлюль ощутил давно не испытываемый подъем. Внутри все звенело и радовалось от мысли, что сейчас он оторвется на полную катушку без посторонних взглядов, без внутреннего напряжения, сможет освободиться хотя бы на вечер от постоянного самоконтроля, от бесконечной готовности соответствовать новому образу - образу порядочного семьянина, заботливого и любящего жениха, перспективного бизнесмена. Хотелось веселиться, дурачиться без всякой мысли о последствиях, почувствовать себя вновь беззаботным легкомысленным Бехлюлем - любимцем девушек и заводилой в компании ребят.
С этим настроением он и вошел в зал известного ночного клуба, где уже собрались почти все его друзья и целая толпа молодых веселых бездельников - завсегдатаев подобных вечеринок, готовых смеяться, пить, шуметь и безобразничать где угодно и по любому поводу. Бехлюль огляделся вокруг в предвкушении раздолбайского холостяцкого заплыва. Увидев невдалеке группу однокурсников, которые окружили виновника торжества и дружно ржали над какой-то явно неприличной шуткой, он подошел к ним с громкими приветствиями. Ребята тут же бросили жертву розыгрыша и стали радостно отвечать ему, обнимая, хлопая по плечам и насмешливо восклицая.
-О! Явился! Мы уж твое лицо стали забывать... Совсем погряз в учебе... Забыл друзей... Штраф ему за опоздание! - орали они возбужденными голосами.
- Еще чего! Никаких штрафов, - начал отбиваться от них Бехлюль. - Впереди вся ночь и я хочу выйти отсюда на своих ногах!
- Тогда с тебя анекдот или какой-нибудь прикол! У нас такой закон сегодня: тот, кто отказывается пить, рассказывает что-нибудь смешное!
- А-нек-дот! А-нек-дот! - начали скандировать, как болельшики на футбольном матче, довольно пьяные и возбужденные ребята.
"Не отстанут ", - подумал Бехлюль. - "А напиваться что-то не хочется так быстро..."
- Ну, ладно, вот вам анекдот, только отвяжитесь, - согласился он с улыбкой, - Брокколи говорит - я похож на дерево, грецкий орех - а я на мозг, гриб - а я на зонтик, банан - а я не играю...
Что тут началось! Тупой школьный анекдот уложил всех наповал. Ребята ржали, как безумные - до икоты, до слез, некоторые и в самом деле повалились на пол.
- Обкурились что ли? - растерялся Бехлюль. - Да-а... Отвык я что-то от настоящего мужского веселья, - пробормотал он себе под нос и решил найти местечко поспокойнее, удивляясь и самому себе, и друзьям. Взяв у замученного официанта высокий бокал с охлажденным пивом и прихватив блюдечко с солеными фисташками, он отправился бродить по залу. Увидев в углу у барной стойки никем не занятое место, он неторопливо уселся и начал прихлебывать пиво, разглядывая веселую компанию со смешанным чувством.
Что-то как-то не получалось у него с весельем. Оживление, с которым он ехал сюда в предвкушении отвязной вечеринки, потихоньку спадало, стало остывать. Пить не хотелось, похабные шуточки друзей раздражали, да и само их веселье стало казаться неискренним, наигранным, каким-то натужным. Они и смеялись, и пили, и дурачились, как по обязанности, без души - так казалось трезвому и разочарованному Бехлюлю.
"Старею что ли?", - подумал он с недоумением. Посидел вот так, поразмышлял удивленно о своем загадочном настроении, хмыкнул огорченно и, раз уж веселье не идет, решил не издеваться над собой и уйти с этого праздника жизни. Не обращая ни на кого внимания, Бехлюль вышел из клуба, постоял немного на свежем воздухе, раздумывая, куда же направиться. Ему подогнали машину со стоянки, он сел за руль и понял, что ни ехать куда-то в другое место, ни возвращаться домой ему  не хочется. Медленно вырулил на шоссе и поехал, не задумываясь о направлении.
С каждым поворотом он мрачнел все больше и больше, понимая, что от грусти которая засела в его душе, ему сегодня уже не избавиться. Прежние развлечения стали казаться ему тупыми, бессмысленными, как-то вдруг разом опротивевшими. Съехал вниз по набережной  к морю, вышел из машины и долго стоял, бездумно подставляя лицо свежему соленому ветерку, пока не замерз. Посидел в машине немного, согреваясь... Разозлился на себя, резко дал по газам и помчался домой. Что  происходит, в конце концов? Растерянный и обескураженный, он успокаивал себя тем, что все это временно, просто нервы сдают после недавних событий и скоро все придет в норму.
Ему было невдомек, что грусть, поселившаяся в его душе, означала, что он  просто начал взрослеть.
И грусть эта навсегда...

Какое-то время после ухода Бехлюля Нихаль просидела в мечтательной задумчивости. На лице ее застыла улыбка, глаза были широко раскрыты и смотрели в никуда. Очнувшись  потихонечку, она пошла наверх. Спать ей не хотелось, но можно было почитать, погонять по интернету в поисках интересных новостей. Или просто составить план на неделю. События ускорялись, времени становилось все меньше и меньше и нужно было обо всем позаботиться, все продумать, чтобы все шло гладко, планомерно, без внезапных и так нелюбимых ею сюрпризов.
Время без Бехлюля тянулось медленно. Бюлент и папа уже давно уснули. Нихаль задумалась о Бихтер, о ее странном состоянии, слегка пожала плечами... Кто их разберет, этих беременных? Ну, пусть выздоравливает. Особой помощи в предсвадебных хлопотах Нихаль от нее и не ожидала и даже ощутила некоторую радость при мысли о том, что в доме не будет мачехи, которая несмотря на внешнее дружелюбие, продолжала задевать Нихаль и своей фальшивой искренностью, и непонятным характером в целом, и что уж там скрывать - яркой красотой и  уверенностью в себе.
Хорошо, что папа успокоился после ее возвращения, это главное, конечно, но и то, что Бихтер не будет постоянно мелькать перед глазами, тоже очень и очень радовало Нихаль. В доме остались практически только свои: Фердевс-ханым пропадала целыми днями, а то и ночами, устраивая свою личную жизнь, Бихтер вообще за городом  - то есть все почти так же, как и раньше, в прежние годы. И даже лучше, потому что счастливее...
В открытой книге не перелистнулось ни одной страницы - так глубоко Нихаль задумалась.
Послышался шум въезжающей во двор машины. Нихаль подбежала к окну. В распахнутые ворота медленно въезжала машина Бехлюля. Так рано? Нихаль и удивилась, и обрадовалась несказанно - Бехлюль и в самом деле вернулся быстро, как и обещал!
Нихаль выпрямилась с достоинством,  решив не показывать своей радости перед Бехлюлем. Она уже не маленькая девочка, а взрослая женщина. "Пусть он не думает о себе слишком много", - горделиво приободрилась она и не торопясь спустилась в гостиную, где с самым невозмутимым видом небрежно расположилась в кресле перед телевизором, нашла какую-то программу и с серьезным и внимательным лицом стала смотреть на экран, ничего не понимая из увиденного, потому что изо всех сил прислушивалась к каждому шороху и скрипу во дворе и на первом этаже.
Но Бехлюль что-то не торопился. Нихаль просидела так довольно долго, недоумевая, и, наконец, не выдержала и отправилась на поиски жениха.
А Бехлюль, заехав во двор, просто никак не мог заставить себя зайти в дом. Он увидел свет в гостиной и в спальне у Нихаль и понимал, что его ждут и, может быть, даже высматривают у окна. Надо было взять себя в руки, настроиться на свою новую обыденность, чтобы научиться находить радость хотя бы в том малом и уже точно незыблемом, что у него осталось в жизни - семья, дядя, Нихаль. Нихаль... Любящая нежная девочка, прелестная юная женщина, ставшая то ли жертвой его дурацкой жизни, то ли  заложницей покоя и стабильности в семье, вызывающая смешанное чувство жалости, нежности и своеобразной любви...
Он медленно вышел из машины и пошел дальше, в глубину сада, сел на скамейку и стал потихоньку раздумывать над своей дальнейшей жизнью. Что толку вспоминать и бередить раны? Все закончилось, кануло в прошлое, которое не вернуть и не исправить.
Бехлюль поднял глаза на окна Бихтер - темно, света нет... И Бихтер тоже нет. Все в прошлом, все забыто...
Он услышал твердые шаги и увидел приближающуюся к нему Нихаль, которая удивилась, увидев жениха.
- Бехлюль? А почему ты не идешь домой? У тебя все в порядке?
- Все хорошо, красавица моя... Иди сюда, посидим немного на свежем воздухе, - и он похлопал рукой по скамейке рядом с собой. - Поговорим, наконец, о наших планах спокойно...
Нихаль, не скрывая радости, села рядом с ним, обняла его здоровой рукой, прижалась к нему и положила голову на плечо. Бехлюль обнял ее и стал ласково поглаживать по голове, перебирая пальцами гладкие шелковистые волосы.
- Мы славно с тобой заживем, любимая. Тихо, спокойно, дружно. Я уверен в этом...
- А я и не сомневалась в этом никогда, - рассмеялась  Нихаль негромко, - вот сыграем свадьбу, потом медовый месяц, а потом... - и она мечтательно подняла к небу глаза.
- Америка? Ты и в самом деле хочешь уехать в Америку?
- Да. Очень-преочень! У нас полкласса разъехались - кто куда. Кто во Францию, кто в Германию. Но в основном в Штаты. И я хочу. Ну, ты же знаешь... Я всегда об этом мечтала, но боялась, что папа не отпустит. А уж с тобой...
- Ну, в Америку, значит, в Америку. Когда тебе снимают гипс?
И разговор принял деловой характер. Они обсудили все детали будущей недели, подробности переезда в Америку и дальнейшего устройства там. И надолго замолчали...
- Говори!
- Нет, ты говори...
И опять наступило молчание. В конце концов, Нихаль не выдержала и рассмеялась уже во весь голос.
- Мы с тобой как будто уже серебряную свадьбу сыграли, Бехлюль! Даже поговорить не о чем! Все знаем друг про друга...
- Да, - негромким эхом отозвался задумчиво Бехлюль, - все знаем...
Так же в обнимку они вернулись в дом, поднялись на третий этаж, и пожелав спокойной ночи, разошлись по своим спальням, страшно довольные друг другом...

Часть вторая
Глава третья

События и в самом деле понеслись, как с горы покатились - в ускоренном темпе. Нихаль сняли гипс, чему она безмерно обрадовалась, тем более, что появилась отличная причина для веселой вечеринки в клубе и потом на дискотеке. После праздничного марафона Нихаль отсыпалась почти сутки, а Бехлюль как ни в чем ни бывало пошел и на занятия, и в холдинг, чтобы не отстать от дел и быть полезным дяде. Нихаль только поражалась его неиссякаемой энергии.
Назначили день свадьбы и вот тогда-то Нихаль, наконец, и узнала, что такое проблемы. Прежде всего это выбор места для проведения торжества. Хотелось чего-то оригинального и одновременно шикарного, чтобы память о свадьбе осталась на всю жизнь. Нужно было продумать сценарий свадьбы, позаботиться о меню, о музыке. Ну, тут оказала неоценимую помощь Фердевс-ханым, у которой были связи и знакомства по всему гламурному Стамбулу. Она подняла на ноги все фирмы, занимающиеся организацией торжеств и устроила жесткий кастинг. У Нихаль только глаза на лоб лезли от идей, которыми засыпали ее креативные дизайнеры во главе с Фердевс-ханым. После долгих многодневных споров и согласований план по проведению свадьбы в черновом варианте был одобрен. Но это не исключало дальнейших изменений и доработок, в соответствии с постоянно меняющимися требованиями невесты  и новыми идеями Фердевс.
Особенно долгие споры были вокруг места проведения свадьбы. Рестораны, отели, банкетные залы и прочие общепринятые площадки были отвергнуты сразу и с негодованием. Слишком банально - так сочла Нихаль. Слишком маленькие залы и простовато для фешенебельной свадьбы - это компетентное мнение Фердевс-ханым, которой овладело желание произвести фурор на весь Стамбул хотя бы свадьбой Нихаль, раз уж она отказалась от своей.
- А что, если особняк Эсмы-султан? - с воодушевлением воскликнула она и глаза ее загорелись.
- Это тот самый особняк, в котором  мы провели выпускной бал? - замерла Нихаль. - О... Неужели это возможно?
И она бросила умоляющий взгляд на менеджера.
- Скажите мне, что это возможно! Я знаю, его трудно заполучить, но может быть есть не занятый день и мы его снимем?
Менеджер сверилась с записями и обрадовала Нихаль. Нужно было внести задаток и роскошный вместительный культурный центр, устроенный на исторических развалинах особняка Эсмы-султан зарезервируют для свадьбы Нихаль и Бехлюля.
Фердевс-ханым проницательно посмотрела на Нихаль, многозначительно  улыбнулась и произнесла заговорщическим тоном вполголоса:
- Я так тебя понимаю... Ведь  тот вечер забыть невозможно. У меня перед глазами стоит эта волшебная картина - ты и Бехлюль... Принц и его принцесса... Вы просто созданы друг для друга - такая гармоничная пара! - И она закатила глаза в преувеличенном восхищении.
Нихаль мечтательно улыбнулась, глаза ее повлажнели, но она справилась с собой. А ночью, перед тем, как заснуть, она с наслаждением вспоминала их с Бехлюлем триумфальное появление на том балу под вальс Шостаковича, все восхищенные и завистливые взгляды, направленные на нее: мальчишки смотрели восхищенно, а девчонки  ревниво и завистливо. А уж с каким восторженным обожанием они выставились на Бехлюля! А он никого не видел, ничего не замечал вокруг себя, потому что его глаза были устремлены на Нихаль. А потом он подарил ей розу. И теперь в этом же счастливом зале будет ее свадьба! "Это очень символично, между прочим", - деловито решила Нихаль," - можно сказать, что в тот раз была просто репетиция нашей свадьбы..."









Нихаль не замечала, как пролетают дни. Вечерами она пыталась пересказать подробности своих хлопот Бехлюлю, но он быстренько начинал ее целовать и весело отказывался слушать.
- Я доверяю тебе во всем, моя красавица. Вот как ты захочешь - так все и будет! Я знаю, у тебя изумительный вкус, иначе ты бы не выбрала  меня, - шутливо отбивался он от настойчивой невесты.
После таких слов оставалось только рассмеяться и отстать от парня, который и в самом деле был занят, как никогда в жизни: учеба, работа, поручения Аднана, то есть беготня, суета, увеличенные нагрузки...
Но на подбор модели свадебного платья и снятие мерок для смокинга Нихаль его вытащить смогла, вернее даже заставила, пригрозив, что свадьбу отменит, если он сию минуту не поедет с ней в салон. И топнула ножкой. Бехлюль шутливо изобразил смертельный испуг и согласился выделить для этого важного мероприятия целый час из своего плотного графика. И этот час он провел с огромным удовольствием, любуясь Нихаль, которая меняла одно платье за другим и была просто ослепительно хороша, он в своей жизни ничего красивее этого зрелища не видел и так и заявил об этом всем окружающим, прежде чем убежать на внеплановое совещание, затеянное Аднаном. В итоге выбор платья тоже остался на Нихаль, которой взялась помогать верная Пелин.
Аднан, наконец, определился с домом в подарок любимой дочери. Он выбрал прекрасный особняк, выходивший фасадом на набережную Босфора в одном из аристократических районов Стамбула. При доме был неплохой сад, оранжерея и довольно большой бассейн.
Нихаль пришла  в полный восторг от папиного подарка  и слышать не хотела об отказе, так что Бехлюль спорить не стал - нашел время поехать и полюбоваться домом. Особняк поразил его размерами и королевской лестницей, ведущей из холла на второй этаж. Нихаль принялась бегать по комнатам и голосок ее звенел от счастья.
- А здесь будет твой кабинет! Прямо рядом с нашей спальней... А напротив - гостиная и столовая... Ах, Бехлюль, как же я счастлива! Неужели это все правда и это и в самом деле наш с тобой дом?
Бехлюль радовался, глядя на возбужденную Нихаль, на ее восхищенные глаза и изо всех своих сил старался найти в себе хотя бы отзвук счастья, которым она была наполнена до краев. Нет слов, дом отличный, огромный и даже просто жить в таком доме - уже удача. Но откуда-то изнутри поднималась холодная волна отрицания. Его цеплял этот роскошный подарок почему-то. Он твердо знал, что долго еще не сможет позволить себе купить подобный дом. Наследство от покойного дяди и довольно высокая зарплата в холдинге позволили бы снять или даже купить со временем очень и очень неплохую квартиру. Но не особняк, нет. Неприятное, царапающее его самолюбие чувство не давало ему порадоваться подарку от чистого сердца. Это была очередная дядина милость, его щедрость. Бехлюль не имел к этому дому абсолютно никакого отношения.
Но что оставалось делать? Целью всей своей жизни он поставил счастье Нихаль. А она довольна, это видно по каждому жесту, слову, по каждому взгляду сияющих глаз. Значит и он доволен. Только так и никак иначе.
Еще бы забыть, с каким ощущением безумного, всепоглощающего  счастья  он выбирал тот домик в Риве для Бихтер...
И Бехлюль крепко сжимал челюсти, отгоняя запретные воспоминания.

Шок - вот, что испытала Фердевс, узнав о добровольном заточении Бихтер на следующий день после ее отъезда. Шок, незамедлительно перешедший в негодование.
- Этого не может быть! - воскликнула она возмущенно. - Вы ничего не перепутали? Я не могу поверить, что она не хочет меня видеть. Я бы поверила насчет кого-нибудь другого, - она обвела многозначительным взглядом всех, собравшихся за обеденным столом, - но меня?
- Я не хочу, чтобы Бихтер волновалась и нервничала в таком положении. Она достаточно испугала всех своим обмороком. Вы хотите повторения? - пытался утихомирить ее Аднан.
- Вздор! Никто не может мне запретить видеть дочь. Я немедленно звоню Пейкер и мы едем в поместье. Пусть Бихтер скажет эти слова, глядя мне в глаза...
Фердевс-ханым после помолвки с Четином почувствовала себя настолько независимой, что осмелилась открыто, перед всеми выражать недовольство зятем. И все это отметили и быстро переглянулись. Аднан гневно повел челюстью, открыл было рот, чтобы ответить ей и поставить на место, но сдержался.
Фердевс, не медля ни минуты, встала из-за стола, пожелав оставшимся приятного аппетита, и удалилась, выпрямив спину и надменно задрав подбородок.
Аднан тяжело вздохнул и покачал головой. Не связывать же тещу и в самом деле, если она слов не понимает? Пусть едет. Но кое-какие меры он все-таки предпринял. Он вышел вслед за Фердевс-ханым и уже из кабинета позвонил сестре с предупреждением о гостях. Пытался дозвониться и до Бихтер, но она, как и следовало ожидать, телефон отключила.
Не прошло и двух часов, как Фердевс-ханым и Пейкер подъехали к поместью. Арсен, предупрежденная братом, связалась по внутренней связи с Бихтер и объяснила ей ситуацию. Та растерялась вначале, но быстро пришла в себя.
- Арсен-ханым, я вас очень прошу, не надо их приводить сюда. Я и в самом деле не могу и не хочу ни с кем видеться и разговаривать... Пожалуйста... - в голосе Бихтер зазвенели слезы.
- Да... Конечно, милая... Я постараюсь им объяснить и передам твою просьбу, но не уверена, что...
- Да, понимаю... Маму трудно убедить. Ну, в любом случае, я ухожу гулять и они меня не застанут, - быстро проговорила Бихтер и положила трубку.
Арсен недовольно нахмурилась. Ее возмутила роль посредницы, которую ей навязывали таким бесцеремонным способом. Она помолчала, постукивая ладонью по столу, обдумала ситуацию и решила все пустить на самотек. Пусть сами разбираются между собой, она в этих непонятных играх участвовать не собирается. Но просьбу, конечно, передаст, а дальше ее не касается...
Приехавшие вскоре Фердевс и Пейкер не задержались в гостиной Арсен-ханым надолго, попросив отвести их к Бихтер. Арсен-ханым отдала распоряжение одной из горничных проводить гостей на место.
Фердевс быстро  пошла по садовой дорожке, гневно сжав губы и совершенно не обращая внимания на красоту, окружавшую ее. Пейкер, бросив виноватый взгляд на Арсен-ханым, пробормотала смущенные извинения и бросилась вдогонку за матерью.
- За кого они нас принимают? Неужели она решила, что мы тут связали Бихтер или надели на нее кандалы и удерживаем  насильно, как в тюрьме? Просто невероятное неуважение... - возмутилась Арсен и пошла за ними следом, чтобы вмешаться, если что-то пойдет не так. Здоровье будущего племянника на первом месте и выше обид, решила она.
Мать с дочерью зашли в домик, но никого там не застали кроме смущенной девушки, прислуживавшей Бихтер. Она извинилась перед важными гостьями и протянула им сложенный листок бумаги - записку от госпожи.
"Мама и Пейкер, у меня все в порядке, не переживайте. Сейчас я на прогулке и не вернусь до вашего отъезда. Прошу прощения, но пока я не готова с кем-то видеться. Бихтер", - прочитала записку Фердевс, приготовилась было высказаться, но быстро поняла, что любой комментарий неуместен и только выставит ее в невыгодном свете. Мило улыбнулась зашедшей в дом Арсен.
- Ах, эта Бихтер... Она всегда что-нибудь выдумает! Такая затейница... - Улыбнулась еще шире и принялась извиняться перед хозяйкой, - я надеюсь, вы нас простите за настойчивость. Просто я, как мать, не могу быть спокойной в то время, когда... - тут она замялась, подыскивая правильные слова.
Арсен-ханым мысленно усмехнулась и с вежливой улыбкой кивнула головой:
- Я понимаю ваши тревоги. Но не беспокойтесь понапрасну...
И разговор перешел на нейтральные темы. Фердевс похвалила уютный домик. - Ну, я осталась довольна тем, как она устроена... Здесь тесновато, конечно, но ведь это же не на всю жизнь, я полагаю?
Уже по дороге домой Фердевс дала волю  гневу, вывалив все свое возмущение на голову несчастной Пейкер, которая бросила детей на няньку и сейчас ни о чем другом думать не могла.
- Как она посмела так меня унизить? Неблагодарная... Ах, знала бы ты, сколько всего я сделала ради нее! Их брак давно бы развалился, если бы не я, - Фердевс вытирала платочком злые слезы и никак не могла успокоиться.
- Мама, перестань! Бихтер сама знает, что ей лучше. Я бы тоже не отказалась пожить там во время беременности! Как впомню всю эту нервотрепку, пока я носила Дурука... Зла уже не хватает - вмешалась в ее жалобы раздраженная Пейкер. Вечные проблемы матери и Бихтер, высосанные из пальца, стали  выводить ее из равновесия.

Бихтер же, с удовольствием прогулявшись по окрестностям, которые начала потихоньку изучать, вернулась домой без малейшего угрызения совести. Отчет горничной доставил ей еще одно удовольствие - уже с оттенком злорадства. Все-таки, чем приятна беременность? Можно делать все, что хочешь и все вынуждены с тобой считаться, не могла не отметить она выгоды своего положения.
Отдохнув после прогулки, она  сходила к Арсен-ханым  - извиниться и поблагодарить ее за терпение и понимание.
Бихтер действительно была благодарна золовке за  деликатность, с которой та подошла к ситуации - и, в самом деле, довольно непростой и даже своеобразной. Арсен-ханым ни разу не позволила себе никакого бестактного вопроса или двусмысленного взгляда. Она восприняла состояние Бихтер, как нечто само собой разумеющееся, и просто, без лишних слов предоставила ей кров и дала возможность успокоиться и отдохнуть.
Уже выйдя от Арсен, Бихтер встретила Бешира, который уступил ей дорогу и вежливо поздоровался, слегка поджав глаза и опустив глаза. Бихтер приостановилась было, подумала, что наверное было бы уместно спросить его о здоровье, но промолчала - не захотела портить себе удовольствие от вечера. Постояв немного у террасы, она неторопливо зашагала к себе. Бешир задумчиво проводил ее прищуренным взглядом и так же неторопливо прошел к себе.
После инцидента с мамой дни Бихтер покатились неторопливой чередой. Тошнота понемногу отступила, появился аппетит и первое время Бихтер попросту ела и спала, причем не разбирая времени суток. Она ничего не могла с собой поделать:  сон одолевал ее с неукротимой силой. Кое-как продрав глаза и умывшись, она выходила на прогулку в сад, постепенно расширяя географию своих путешествий. Домой возвращалась голодная, как боксер после тренировки, а после еды глаза ее тут же слипались. Бихтер махнула рукой на свое состояние, устав бороться и со сном и с аппетитом.
Голова была пустой, безмятежной и нарушать эту безмятежность не хотелось ничем. Она отключила телефон, не смотрела телевизор, не выходила в интернет - то есть жила в полном информационном вакууме, нисколько не страдая от отсутствия новостей. Каждый вечер она звонила Аднану, докладывала ему о своем здоровье, уверяла, что с ней все в порядке, передавала всем приветы и вешала трубку. Аднан тоже берег ее и не настаивал на более подробных или длительных разговорах.
Потихоньку сон и аппетит пришли в норму, и у Бихтер появилось свободное время. Видимо, сонливость была вызвана защитными механизмами ее психики. Стрессы и нервное напряжение последнего времени здорово ее истощили, наступил некий предел и она чисто интуитивно выбрала самый лучший способ восстановить душевное равновесие - крепкий сон, хороший аппетит, тишина и одиночество. "Как в хорошем санатории для нервно-больных", - однажды вдруг подумала развеселившаяся Бихтер, - "Сама себе мучитель - сама себе врач, так получается".
Около десяти дней она провела вот так, в одиночестве, если не считать безмолвную и неслышную горничную, которая появлялась и исчезала, оставаясь почти незамеченной.
Потихоньку Бихтер начала заходить к Арсен на чашечку чая, а то и оставалась на ужин, но старалась не задерживаться первое время. Увидев у золовки большую и со вкусом подобранную библиотеку, она стала брать у нее книги - и современные бестселлеры, и мировую классику, как-то прошедшую мимо нее в ранней молодости. Но беллетристика ей быстро наскучила. В книгах, в основном, описывались романтические чувства героев, а к такого рода эмоциям Бихтер стала относиться очень скептически и даже с презрительной усмешкой и с большим недоверием в последнее время.
А может просто опасалась смягчиться вдруг, расслабиться и потерять над собой контроль? Может быть и так тоже. В любом случае, она решила держаться подальше от лирики и потихоньку перешла на публицистику и даже на популярные экономические книги, с удовольствием отметив, что не растеряла знаний, полученных в университете.
Иногда она засиживалась у Арсен-ханым допоздна и та с огромным удовольствием рассказывала Бихтер о тонкостях ведения бизнеса в Турции, припоминая смешные истории и хитроумные ходы, позволявшие вести дело, оставаясь в рамках закона и в то же время не разоряться и даже увеличивать прибыль. В условиях современной Турции деловой человек должен был проявлять чудеса смекалки, предвидения, гибкости и определенной жестокости, чтобы оставаться на плаву.
- Ах, дорогая, если бы все было так просто, как написано в учебниках... - весело говорила Арсен, - но с другой стороны, все это очень захватывает и придает жизни такой интерес! Или как сейчас говорят - драйв. Что ты!
И Арсен замолкала, многозначительно  покачивая головой.
Расходились они после таких дружеских разговоров очень довольными и друг другом и славно проведенным вечером. Бихтер вдруг поняла, что втянулась в эти вечерние посиделки с Арсен на ее террасе или в доме у камина, который растапливали, если становилось прохладно. А Арсен после каждой такой беседы с изумлением убеждалась, как непроста Бихтер, как своеобразно, оригинально и остроумно мыслит ее красивая головка. "Видимо она  в отца", - решила Арсен,-" если бы он не был таким слабохарактерным, он бы далеко пошел, умный был, но мягкий, нерешительный. Умом в отца, а характером и силой воли явно в мать", - и Арсен рассмеялась, вспомнив растерявшуюся Фердевс, которая, наверное, впервые в жизни не нашла слов, чтобы хоть как-то сохранить лицо в последний свой визит...

Часть вторая
Глава четвертая

Аднан навещал жену каждые три-четыре дня. Он готов был приезжать и чаще, но чувствовал напряжение Бихтер, скованность и некоторую зажатость при общении, поэтому решил терпеливо ждать улучшений.
И улучшения появились. Бихтер стала потихоньку приходить в себя и это было слышно в ее веселом, уверенном голосе, когда она звонила вечерами пожелать спокойной ночи мужу. Да и внимательно и незаметно  присматривающая за ней Арсен подробно информировала Аднана о всех видимых переменах и в самочувствии Бихтер, и в ее поведении. Она с удовольствием пересказывала Аднану подробности их спонтанных вечерних посиделок и бесед. Аднан удивленно пожимал плечами: неужели это беременность пробудила в жене такие странные интересы? Раньше он ничего подобного не замечал за ней. Решил не обращать внимания. Мало ли странностей у беременных женщин? Некоторые, как он слышал, мел едят! "А моя жена увлеклась экономикой", - посмеивался он над ее новым увлечением.
Пару раз отвез ее на прием к врачу, который с удовлетворением отметил все перемены к лучшему. Будущая мамочка и чувствовала себя хорошо, и выглядела отлично, и анализы были великолепными. Аднан даже намекнул Бихтер на возвращение домой, но наткнулся на такой гневный и категорический отказ, что решил больше не затрагивать эту тему...
Бихтер понимала, что ее душевный покой и равновесие очень относительны и пока она живет вдали от особняка с его обитателями и не сталкивается с теми, кто ее раздражает - все идет неплохо. Но рисковать этим покоем ради того, чтобы проверить свою реакцию на возвращение, ей не хотелось. Пусть все идет без нее. А потом свадьба, ОНИ уедут в медовый месяц и в вожделенную Америку - вот тогда можно будет проверить себя переездом в стены стамбульской тюрьмы. Именно тюрьмой ей казался любимый дом мужа...
А Нихаль со своими помощниками, добровольными и нанятыми, носилась по Стамбулу, как безумная. Нужно было контролировать продвижение ремонта нового дома, выслушивать  дизайнеров и не забывать при этом о собственном мнении, с которым тоже были проблемы: слишком много противоречивого хотелось одновременно, и зачастую одно решение отменяло другое, и один стиль перебивался другим. В общем, полный хаос. Мадемуазельль взяла часть проблем с домом на себя, но легче от этого не стало.
В один из таких суматошных дней Нихаль пришло в голову сделать оригинальный фильм о свадьбе, смонтировав в нем все, что ей было дорого: эпизоды их добрачной дружной жизни в особняке, поздравления родных и близких, какие-то моменты, показывающие их подготовку к свадьбе, саму свадьбу и так далее.
Целыми днями она пропадала в студии звукозаписи, потому что было решено все эти эпизоды пустить под музыку в ее исполнении на фортепиано. А сколько нервов было потрачено, пока выбирали нужные композиции! Зато качественно и профессионально записали диск и выпустили его ограниченным тиражом в роскошной упаковке на память для всех близких Нихаль. А Бехлюль даже забрал один такой диск к себе в машину.
- Буду слушать тебя за рулем и наслаждаться! Как будто бы с тобой разговариваю или пригласил тебя на свидание... - ласково сказал он, глядя в глаза невесты. Нихаль расстрогалась, но задорно ответила:
- Я бы предпочла настоящее свидание! Могли бы хоть в клуб пойти или в ресторан... Или просто прогуляться, -  и она тут же cникла, расстроившись из-за понимания того, что они в этой суете не могут позволить себе такой роскоши, как свидание...
Аднан, мадемуазель и даже Фердевс-ханым уговаривали ее пожалеть себя, побольше нагружать своих помощников и как-то ослабить контроль и надзор над всем и вся, но Нихаль и слышать не хотела о послаблении или отдыхе. В ее жизни все должно было быть идеально! А лучше, чем она сама, никто этого не сделает.

Каждый из членов семьи приготовил небольшое трогательное поздравление. Снимали в разных интерьерах - в комнатах, в саду. Фердевс-ханым отнеслась к съемкам со всей ответственностью, начав готовиться к ней заранее. Был выбран эффектный наряд, над лицом потрудились косметологи, над прической - парикмахер с мировым именем. Она сияла, как кинозвезда, произнося текст поздравления глубоким выразительным голосом и с тщательно продуманными и выверенными интонациями.
Мадемуазель несколько раз срывала съемку, потому что никак не могла взять себя в руки и начинала плакать, вспоминая маленькую Нихаль. Но в итоге все получилось и операторы настаивали на завершении процесса, чтобы приступить к монтажу первой части, но все затягивалось из-за отсутствия Бихтер. Нихаль уже была близка к истерике и как-то за ужином, не сдержавшись, высказалась звенящим от негодования голосом.
- Я никогда и ни о чем не просила Бихтер до сих пор! И сейчас просить не собираюсь! Если она не считает нужным для себя приехать сюда хотя бы на двадцать минут, чтобы...
Голос ее сорвался и она замолчала. Все за столом тоже примолкли и посмотрели на Аднана.
- Успокойся, сладкая. Ну, конечно, Бихтер приедет... Завтра же! Нужно было просто предупредить меня о графике съемок и я бы все скорректировал. Ты напрасно придаешь такое значение этим мелочам...
- Это не мелочи, папа! Это моя свадьба... И если даже ты считаешь МОЮ свадьбу мелочью, то что я еще могу сказать? Какие у меня тогда могут быть  претензии к Бихтер?
- Все, дорогая, успокойся! Я сказал, что все урегулирую и на этом закончим трагедию, - строго ответил ей Аднан.
Нихаль сдержалась, молча кивнув головой и поблагодарив отца, но позже, в своей комнате она дала себе волю и мадемуазель с трудом ее успокоила.
- Поймите меня правильно, мадемуазель, - пылко объясняла она Дениз-ханым, - свадьба уже вот-вот, а ничего не готово! Еще столько всего нужно сделать! А Бехлюль все взвалил на меня, его невозможно поймать: то он на занятиях, то он в офисе, то готовится к экзаменам, - голос ее опять задрожал.
- Ну, успокойся, моя золотая. Ему ведь тоже нелегко, - утешала ее мадемуазель, удивляясь тому, что защищает Бехлюля, - Аднан-бей говорит, что он полностью контролирует какой-то проект и заменить его некем. Это же бизнес, а не прихоть...
- Все равно! Пусть тогда  папа освободит Бехлюля! Мы должны начать репетицию нашего танца, в конце концов. Что я, по-вашему,и танец буду сама с собой танцевать, потому что Бехлюль-бей видите ли занят? Может он и на свадьбу не сможет прийти, занятый наш?
- Ты уже выбрала музыку для танца? - ласково улыбнувшись, перевела мадемуазель разговор.
- Да... Это вальс Шостаковича из Джазовой сюиты, - сразу смягчилась Нихаль.
- О! Достойный выбор, - похвалила ее мадемуазель, - эта мелодия что-то значит для тебя! Я угадала?
- Угадали... - мечтательно улыбнулась Нихаль. - Ах, мадемуазель, это такие чудесные воспоминания...
И она рассказала Дениз-ханым о подробностях выпускного бала, о своих переживаниях, о взглядах и нежных словах Бехлюля в тот вечер.
- Я хочу повторить это чудо! Представьте, мы будем в том же зале танцевать свой вальс, но уже как муж и жена, вспоминая, как все начиналось... Мне это кажется ужасно символичным...
Нихаль окончательно успокоилась. Да и в самом деле, что уж так переживать? Все идет по плану: их с Бехлюлем дом преображается на глазах и работы в нем  даже опережают установленный график, сад с клумбами, газонами и бассейном приведен в порядок, заказанная мебель вот-вот прибудет, все мелочи продуманы - все будет хорошо! А сегодня она не смогла себя удержать в руках, просто потому что устала - вот и все.
Бехлюль после вечернего срыва Нихаль почувствовал угрызения совести. Он отлично понимал, что должен разделить предсвадебные хлопоты с ней или хотя бы поддержать ее морально, раз уж не может сделать это физически из-за катастрофической нехватки времени и поэтому после ухода мадемуазель он зашел к Нихаль, чтобы поговорить с ней и хоть как-то успокоить. Нихаль в общем-то уже притихла, но при виде Бехлюля глаза ее опять стали колючими. Посыпались упреки, претензии, обиды...
- Да... Ты права, любимая... Я не принимаю участия в подготовке и нет мне прощения. Но ты просто скажи мне, что делать? Я же ничего не понимаю в таких вещах! Все-таки первый раз женюсь, опыта нет - сама понимаешь..., - он говорил серьезно, но глаза его лукаво искрились  и он с трудом сдерживал смех. Нихаль тоже не выдержала суровый тон и рассмеялась.
- Ну да... Ты в первый, а я, видимо, в третий! Уже профессиональная невеста! - воскликнула она, окончательно развеселившись.
- Ах, вот даже как? Оказывается, я не все знаю про свою будущую жену? Оказывается, я у тебя четвертым буду... Или каким? - Бехлюль сдвинул сурово брови в веселом негодовании, - ну-ка колись, подруга, рассказывай, делись опытом, чтобы я не опозорился, когда в следующий раз буду жениться...
И они начали дурачиться. Бехлюль растрепал ее волосы, она отбивалась от него диванной подушкой. А потом, когда уже успокоились, Бехлюль поклялся исправиться прямо с завтрашнего же дня.
- Завтра после занятий я полностью в твоем распоряжении, любовь моя. Только заеду в офис... Или нет, лучше позвоню, оставлю распоряжения и я весь твой. Командуй!
- Лучше позвони. А то как заедешь, так там же и останешья... Вот даже не подозревала я, что ты окажешься таким трудоголиком! - ревниво упрекнула его Нихаль.
-Это все ты виновата! - улыбнулся ей Бехлюль, - это ради тебя я хочу добиться успеха. Помни это всегда.
Глаза Нихаль смягчились и весь ее боевой настрой куда-то испарился.
- Ну ладно... Ты приезжай завтра и мы все решим. Завтра съемки последнего эпизода и нужно будет отобрать музыку для каждого фрагмента...
Нихаль устроилась поудобнее в его объятиях и продолжила.
- Ты слушаешь мой диск?
- Ого! И еще как! Он у меня на постоянном повторе, между прочим. Так что ты всегда рядом со мной, даже если мы далеки друг от друга, - ласково проговорил Бехлюль, несколько приукрашивая истинное положение вещей. Жемчужные шопеновские переливы   настраивали его на романтический лад и в голову начинали лезть мысли и образы, от которых ему бы хотелось избавиться, поэтому в основном он слушал жесткие роковые композиции, порой делая звук очень громким, чтобы отогнать ненужные в его положении видения и воспоминания, но об этом ведь  вслух не скажешь. А Нихаль вон расцвела от его признаний! "Значит, все правильно," - пришел к  логичному выводу Бехлюль. - " И это не ложь. А если и ложь, то во спасение..."

Бихтер была очень недовольна тем, что ей придется появиться в особняке, хоть и на двадцать минут, как сказал Аднан. Но делать нечего, свадьба есть свадьба.
А потом, приняв этот факт, как неприятную необходимость, вдруг развеселилась и решила похулиганить.
"Раз уж так дело поворачивается", - насмешливо подумала она, - "устрою незабываемые гастроли. Пусть смотрят потом мое поздравление всю жизнь и наслаждаются..."

На следующий день Бехлюль приехал, как и обещал - сразу же после занятий. Перед домом стоял спецфургон, значит съемочная бригада еще здесь. В холле ему навстречу вниз по лестнице кубарем скатился Бюлент с вытаращенными от притворного ужаса глазами.
- Что случилось? - подхватил его Бехлюль, - куда ты несешься?
- Тихо... Тихо... - еле сдерживая смех произнес Бюлент, - а то Нихаль услышит...
- И? Что, если услышит? Где она? - продолжил  расспрашивать озадаченный Бехлюль.
- Она у себя в комнате заперлась. Злая, как... Вон, за ухо меня дернула! - пожаловался мальчик и заржал во все горло.
- Так... Рассказывай, - нахмурился Бехлюль.
- Ну... В общем, приехали эти... Как их там... А Бихтер еще не пришла. Они аппаратуру устанавливали... А тут Бихтер как зашла! Вааай... А они растерялись так и один говорит, а это кто ? Ваша младшая сестренка? У Нихаль спросил! Ты представляешь? Что началось... А я засмеялся, а она разозлилась... И вот... - Бюлент начал давиться смехом.
- Ничего не понял! Почему сестренка, почему Нихаль обиделась? - по-прежнему недоумевал Бехлюль.
- Иди сам посмотри, только громко не удивляйся, а то и тебе от Нихаль попадет...
Заинтригованный Бехлюль поднялся в гостиную, где вольготно расположились ребята из съемочной группы. Они устанавливали аппаратуру, регулировали свет, звук, проверяли отражатели - в общем, работа кипела. На подлокотнике кресла сидела Бихтер, закинув ногу на ногу и весело наблюдая за их суетой.
Бехлюль растерялся. Он не видел Бихтер больше двадцати дней, но сохранил в памяти ее образ  в день отъезда - потухшие глаза, бледная, измученная, заплаканная и вздрагивающая от любого шума тень прежней яркой красавицы.
Сейчас перед ним сидела молоденькая задорная девчонка со смеющимися зелеными глазами. Легкий ветерок из окна шевелил прекрасные каштановые волосы, которые приобрели какой-то солнечный, медовый оттенок. Лицо слегка округлилось, исчезли синяки из-под глаз, а губы дрожали в дразнящей полуулыбочке, которая вместе с сияющими насмешкой глазами заставила Бехлюля оцепенеть. Это была Бихтер из его ночных видений. Та Бихтер, которая мучила, изводила  его порочной улыбкой, бросая из-за плеча то ли манящий, то ли прощальный взгляд. Наваждение какое-то...



- Бихтер? Добро пожаловать... Давно не виделись... Как ты? Все в порядке? - растерянно промямлил Бехлюль.
Бихтер легко поднялась, выпрямилась, подошла к Бехлюлю почти вплотную.
- Здравствуй, Бехлюль, - все с той же дразнящей улыбкой произнесла она и поцеловала его в щеку, положив руки ему на плечи и на мгновение прижавшись к нему и обдав его теплом своего тела, легким запахом волос, солнца, духов и какой-то прямо весенней свежестью. Ошеломленный Бехлюль замер, но смог взять себя в руки и быстро отстранился. Прочистив горло легким покашливанием, спросил еще раз, забыв, что уже задавал этот вопрос:
- Как ты? Все в порядке?
Бихтер продолжала улыбаться своей улыбочкой, не сводя с него веселых глаз.
- У меня все хорошо, как видишь. Вот, приехала на съемки... Ребята, у вас все готово? - обратилась она к операторам.
- Да, госпожа... Можно начинать.
Она вернулась к креслу и села в той же позе, в которой застал ее Бехлюль - на ручку кресла, закинув ногу на ногу. Глаза Бехлюля зажили своей, отдельной от его разума жизнью. Он внимательно рассмотрел прелестные, загоревшие и  будто позолоченные солнцем гладкие стройные ножки, обутые в белые открытые туфельки на танкетке и оголенные выше всяких приличий, до полного безобразия, до нехватки кислорода в мужском организме, который забыл, как дышать. Светлые легкие шортики не оставляли места для фантазий, били сразу и наповал, лишая смотрящего остатков воли. Топ нежных расцветок подчеркнул высокую грудь и открыл чудесную, атласно мерцающую кожу плеч, покрытых таким же золотистым загаром. Вся Бихтер с головы до ног и обратно была совершенством и от нее было трудно отвести глаза.





Оператор начал съемку, но тут же приостановил с возгласом.
- Стоп! Мы снимаем шедевр и все должно ему соответствовать! Мне нужен ветер!
Ассистенты засуетились, забегали под его требовательным взглядом. Притащили какой-то то ли ветродуй, то ли промышленный вентилятор и сделали ветер. Волосы Бихтер стали слегка развеваться, обнажая высокую, изогнутую в лебединой истоме шейку и смотреть на это не было никаких сил. Бехлюль окаменел, стоя на одном месте и не сводя тяжелых глаз с Бихтер. Он понимал, что выглядит подозрительно, если не сказать - непристойно, что выдает себя с головой, но не мог оторваться от этого потрясающего зрелища, бьющего по нервам, по всей его мужественности, и разносящего в клочья все клятвы и обещания, которые он себе надавал. А ведь до сих пор он был почти уверен, что уже справился со своей тягой к ней, что осталось еще чуть-чуть и она перестанет его мучить по ночам, приходить к нему во сне и дразнить его улыбкой и вызывающим взглядом порочных глаз.
А Бихтер наслаждалась ситуацией... Улыбнулась, томно, по-кошачьи изогнулась, слегка откинувшись на спинку кресла, оперлась на локоть и начала произносить приготовленный заранее  текст в камеру.
- Я желаю Нихаль и Бехлюлю любви... - помолчала, задумавшись и склонив голову набок. - Пусть эта любовь не оставляет их... Останется навеки такой же, как сейчас... Как сегодня... На всю оставшуюся жизнь, - проговорила она мягким бархатным голосом и с такими волнующими интонациями, что парнишка-ассистент, стоящий рядом с Бехлюлем, шумно выдохнул и переступил ногами.
Это казалось невероятным, но от молодой женщины шли просто зримые волны страсти, порока, чего-то запретного, и от этого еще более остро желанного...
Наконец, режиссер скомандовал отбой. Все было снято и ребята быстренько стали сворачиваться. Наваждение закончилось. Бехлюль смог перевести дыхание и вернуться в реальный мир. Когда все ушли, он уже совсем почти успокоился и, стараясь не смотреть на Бихтер, спросил ее.



- Ты уже насовсем вернулась? Или еще...
- Нет, конечно! Я просто приехала для съемок. Аднан сказал, что из-за меня нарушаются ваши планы, - она улыбнулась с легкой, еле заметной насмешкой, - этого я допустить никак не могла и вот я здесь. Но я не задержусь! - продолжила она весело. - Схожу к Нихаль, поговорю с ней и тут же обратно, в свой санаторий, - рассмеялась она задорно.
Бехлюль оживился от новости, что Бихтер уезжает и его покою больше ничего не будет угрожать.
- Пойдем вместе, - с энтузиазмом воскликнул он, - я как раз собирался подняться к ней.
Направившись к выходу, они вдруг увидели Нихаль, которая стояла в дверном проеме и мило улыбалась, хотя глаза ее оставались ледяными.
- Можете не торопиться... Я уже здесь. - Она подошла к Бехлюлю, крепко обняла его и поднявшись на цыпочки расцеловала. - Здравствуй, любимый! Я рада, что ты не забыл о своем обещании. У нас куча дел на сегодня. Нужно поторопить мебельщиков, проследить за выполнением..., - и тут она приостановилась и воскликнула, как будто только что увидела мачеху, - Ой, Бихтер... Извини, пожалуйста, я совершенно не подумала о тебе. Но ты же останешься хотя бы на день?
Все это время Бихтер внимательно и с каким-то веселым сожалением смотрела на Нихаль, которая изо всех сил держала лицо и демонстрировала все свои дипломатические навыки, будто это  не она часом раньше вылетела из гостиной, еле поздоровавшись с Бихтер.
Бихтер покивала головой своим мыслям, улыбнулась непонятной улыбкой и успокоила бедную невесту.
- Нет. К сожалению, мне придется уехать. Я бы с радостью осталась  помочь и тебе, и Бехлюлю в ваших хлопотах, но я, увы, не в том состоянии...
Нихаль ощутимо расслабилась и ответила мачехе так же вежливо, но уже без того напряжения, с которым она никак не могла справиться до сих пор.
- Спасибо за беспокойство. И не переживай! У меня много помощников и мы  управляемся без проблем. А теперь и Бехлюль подключился, - и она бросила на жениха взгляд, полный нежности, - так что...
- Ну, тогда попрощаемся и я поеду. Не отвлекайтесь, меня проводит Бюлент.
И Бихтер в обнимку с Бюлентом, который начал шумно высказывать свое недовольство ее отъездом и напрашиваться в гости, вышла из гостиной. Бехлюль с усилием воли оторвал глаза от удаляющейся Бихтер. Он все боялся, а может быть и ждал, что она обернется и посмотрит на него тем взглядом, который ему снился по ночам, но, слава святым пророкам, этого не случилось, и можно было перевести дух. Он обнял Нихаль, прижал ее к себе покрепче, будто хотел набраться от нее мужества, и с наигранной бордостью воскликнул:
- Так! Я в полном твоем распоряжении и готов к подвигам. С чего начнем?
Но Нихаль задумчиво произнесла, будто и не услышала его.
- Бихтер хорошо выглядит, правда? Ей пошел на пользу отдых в поместье... По ней и не скажешь, что она беременна - так похорошела. Помолодела даже... Ты не находишь?
- Да? Вот не обратил внимания... Бихтер и Бихтер! Ничего особенного, - пожал плечами с равнодушным видом Бехлюль, - Не отвлекайся, у нас не так уж много времени, вечером мне надо заниматься.
Нихаль молча и внимательно смотрела на него, будто пыталась разглядеть что-то, будто не слышала его.



- Эй! Красавица! - засмеялся Бехлюль, - Очнись! Ты меня слышишь? Если завтра все сложится удачно, я на этой неделе получу диплом!
Нихаль виновато улыбнулась и тихо произнесла:
- Я рада... Ну, тогда иди вниз, я быстро переоденусь и поедем...
Бехлюль поцеловал ее в лобик, ласково погладил по голове и спустился вниз. И только сев в машину, он смог как-то расслабиться. Как, скажите, жить в таком напряжении? Как удержать себя в рамках, если приходится испытывать такие потрясения? Рана, как выяснилось только что, не заживала, кровоточила по-прежнему и Бехлюль, сцепив зубы, думал только об одном: скорее бы уже эта чертова свадьба, да уехать в эту чертову Америку или еще куда подальше, чтобы наконец начать новую жизнь, избавиться от этого проклятия, от этого дьявольского наваждения...

Часть вторая
Глава пятая

Бихтер ехала домой и внимательно прислушивалась к своему настроению. Гастроли удались и даже более, чем удались. Она всего лишь собиралась  записать поздравление молодоженам на долгую память, а тут вдруг жертвенный барашек Бехлюль подоспел дополнительным бонусом. Как можно было пропустить такую роскошную возможность унизить его, ткнуть его носом в реальность, вернуть  из мира фантастических грез о светлом будущем в позорное настоящее? И у нее это получилось, да... От ее глаз не ускользнуло ни волнение Бехлюля, ни растерянность и даже отчаяние во взгляде, которым он смотрел на Бихтер все время общения и съемок.
Казалось бы, можно торжествовать. Но торжествовать не получалось. Ничего нового она не узнала и даже наоборот, укрепилась в мысли, что мужчина, которого она любила, все такой же малодушный трус, добровольно выбравший рабство и даже получающий от этого выбора удовольствие. Бихтер вдруг поняла, что сочувствует Нихаль. Связать свою жизнь с человеком, который начал отношения  с тобой с  обмана, подчиняясь  интригам, и готов обманывать и впредь, если судить по его сегодняшнему состоянию - незавидная доля. В конце концов, верность - дело  совести, и измена Бехлюля - просто вопрос времени...
Она пожалела о своем кокетстве. "Зачем я дала ему повод? Теперь он считает, что он меня волнует и я завлекаю его, потому что хочу добиться чего-то," - подумала она сокрушенно. Но все равно мысль о том, что Бехлюль по-прежнему и так очевидно неравнодушен к ней, грела ей душу, придавала ей уверенность в собственных силах, питала ее злорадство и еще больше усиливала желание изменить жизнь. Как-то в ней уживалась эта двойственность - и стремление вычеркнуть Бехлюля из своей жизни, и радость при виде его волнения и нестойкости.
Но, как бы ни были приятны эти размышления,  Бихтер все-таки заставила себя переключиться на другие проблемы. Нихаль и Бехлюль - это прошлое, это чужая жизнь, которая ее никак не должна касаться. "Буду думать о том, что относится только ко мне," - сжала она губы и задрала подбородок, - "Например, о своем гардеробе..."
И приятные мысли о необходимости обновить гардероб постепенно заняли место размышлений о ничтожности бывшего... Да, вот именно - бывшего возлюбленного.
Бихтер решила съездить к хозяйке небольшого, но очень стильного и дорогого ателье, у которой она до сих пор заказывала свои вечерние наряды. Через каких-то двадцать пять дней свадьба, а она еще не продумала свой внешний вид. Да и о новой одежде в связи с изменением фигуры тоже нужно позаботиться. Скоро уже начнет расти живот и будут нужны новые, удобные, и в то же время красивые вещи. Что-то она решила купить готовым, а что-то можно сшить и в ателье у знаменитой госпожи Джерен, которая обладала и стилем, и шиком, и пользовалась огромной популярностью у дам из высшего общества.
У Аднана отлегло от сердца, когда он узнал о планах Бихтер. Все-таки женщина, занимающаяся своим внешним видом и обновлением гардероба, более понятна и привычна, ведь желание красиво выглядеть - это ее естественное состояние, ее сущность и можно уже говорить о норме, о том, что Бихтер приходит в себя после нервного срыва.
Он выделил жене машину и шофера для всех ее передвижений и потребовал от нее не ограничивать себя в расходах, искренне надеясь, что расточительность и сам процесс шопинга оживит его королеву и она вернется к нормальной жизни среди людей, то есть, вернется к нему и они опять заживут себе на радость - в своем доме, как и должно быть.
На следующий день Бихтер поехала в ателье к Джерен-ханым, чтобы обсудить модные тенденции, выбрать правильный силуэт и определить график примерок. А потом можно и по бутикам. Бихтер даже оживилась, предвкушая грандиозный поход в Акмеркез. Вот уж там она найдет все! Днем, в середине недели там не встретишь много знакомых. "Да и ладно! Пусть хоть весь светский Стамбул там соберется," - усмехнулась про себя Бихтер. - "Свое удовольствие я все равно получу".
У Джерен-ханым ее встретили  как постоянную и щедрую клиентку -  с почтением, переходящим в восторг, и сразу же провели в кабинет к владелице салона. Она была не одна. Из кабинета доносился веселый смех и оживленный разговор. Бихтер вошла с вежливой улыбкой на лице и с извинениями за то, что помешала беседе.
- Бихтер-ханым! Добро пожаловать, моя дорогая. Как вы можете помешать? Что вы!  
Госпожа Джерен радостно всплеснула руками и кинулась расцеловывать Бихтер, позабыв про свою собеседницу, но тут же спохватилась и по всем правилам хорошего тона стала их представлять друг другу:
- Хочу познакомить вас, Бихтер-ханым, это моя хорошая младшая подруга Басар. Она только вчера прилетела из Италии и пересказывает мне  новости и сплетни тамошнего модного мира... - Джерен лукаво улыбнулась.
Молодые женщины обменялись любезными фразами и пожали друг другу руки. Джерен трещала без умолку и Бихтер даже слегка поморщилась, потому что совсем забыла об этой особенности Джерен - о ее любви к пустой болтовне. Правда, слушать ее было интересно: все последние новости, забавные истории, веселые сплетни и смешные анекдоты лились изо рта Джерен нескончаемым потоком. При этом она была очень умной женщиной, отлично понимала, с кем и о чем можно говорить, о чем лучше промолчать, а на что прозрачно намекнуть, многозначительно приподняв брови. Словом, искусный политикан, везде находящий свою выгоду, интересная собеседница и великолепный мастер своего дела - вот, что вкратце можно было сказать о Джерен.
Новая знакомая, Басар, с любопытством рассматривала  Бихтер. Получив в ответ холодный взгляд, она извинилась и с улыбкой сказала:
- Прошу прощения, просто я часто видела ваши фото в журналах. Бихтер Зиягиль - икона стиля, первая красавица Стамбула. А в жизни вы еще красивее. Вас одевать - это большая удача!
Джерен-ханым вмешалась  со своими объяснениями:
- Ох, я же не сказала самого главного! Басар - известный стилист, модельер. Она работала по контракту со знаменитым продюсерским центром, одевала актеров во многих нашумевших сериалах...
Бихтер вежливо улыбнулась и равнодушно пожала плечами.
- Извините... Не смотрю сериалы...
- Да кто их смотрит вообще? Дело же не в этом... Дело - в деле... - рассмеялась Джерен-ханым, - Басар нарасхват! А теперь после Милана и Лондона - и вовсе!
Бихтер внимательно посмотрела на молчаливую, улыбающуюся Басар. Красивая женщина, отметила она, волосы превосходные, глаза, фигурка точеная... Спокойная, держится с достоинством...
- У вас ателье? Чем вы занимаетесь кроме костюмирования сериалов? - решила поддержать разговор Бихтер. Басар понимающе улыбнулась и ответила спокойным мелодичным голосом:
- Ничем. Пока присматриваюсь... Есть планы открыть ателье и бутик при нем, но пока это только планы...
- Конкурентка моя! - развеселилась Джерен, - мне бы ее выгнать отсюда культурно, а я ее поддерживаю, подталкиваю, чтобы не робела. Всё доброта моя... В нашем деле нужно быть пожестче, я так считаю!
Тут Джерен спохватилась.
- Ох, что-то я слишком много разговариваю... Бихтер-ханым, спасибо, что не забываете про меня. Как раз сейчас у меня завоз новых тканей. Такая роскошь... Такой выбор! Вы хотите заказать что-то?
Бихтер улыбнулась.
- Да... Хочу. Скоро свадьба моей падчерицы и есть еще кое-какие планы.
Джерен-ханым оживилась в предчувствии большого и щедрого заказа, глаза ее заблестели
- Басар, как ты удачно зашла! Поможешь нам, у тебя всегда самые свежие новости моды и вкус, какой нужно!
И работа закипела. Женщины обложились журналами. Басар резкими, уверенными штрихами стала набрасывать контуры моделей, отмечая попутно цвет, фактуру тканей. Бихтер вносила свои поправки, принимая или отвергая предложения Басар, которая порой выдвигала слишком уж авангардные идеи.
В итоге пришли к полному взаимопониманию и обговорили все детали будущего наряда с учетом беременности Бихтер. Живот пока не выделялся, но талия немного округлилась и Бихтер не хотелось подчеркивать ее обтягивающим платьем.
Джерен-ханым шумно поздравила Бихтер с радостными событиями - и свадьбой почти дочери, и с беременностью. Басар молчаливо присоединилась к ее поздравлениям, мягко улыбнувшись.
В какой-то момент Бихтер расслабилась, неприятное напряжение, охватившее ее при виде незнакомой женщины, куда-то исчезло и она стала шутить сама и смеяться шуткам неугомонной Джерен. От Басар исходила просто магнетическая сила и покой, уверенность, говорила она негромко, мягким тоном, но с твердыми интонациями деловой женщины. Остроумно шутила, оставаясь при этом такой же спокойной и непроницаемой, и только прекрасные черные глаза слегка посмеивались.
Вся ее интеллигентная и в то же время независимая манера держаться казалась очень привлекательной, располагала к себе и потихоньку Бихтер почувствовала себя очень комфортно рядом с ней, будто они знакомы уже давным-давно и вот встретились после долгой разлуки.
Басар не задержалась и, попрощавшись, ушла почти сразу же после обсуждения. Джерен-ханым проводила ее до дверей и вернулась к Бихтер. Лицо ее приняло скорбное выражение, она сочувственно покивала головой и стала вкратце пересказывать историю приятельницы.
- Такая умница... А талант какой редкостный! И фантазия богатая, и вкус изысканный, и крой понимает, как бог! Но вот не везет ей... - тут Джерен умолкла на минутку, зорко вглядываясь в глаза Бихтер, чтобы определить, слушает ли та, интересно ли ей... Ага, интересно! И тут же продолжила:
- После десятилетнего брака разошлась, бедняжка! Представляете? И жили неплохо, вроде бы, ни в чем не нуждались... Он тоже из хорошей семьи, не бездельник. Но вот не захотел дать ей больше самостоятельности! Не любят турецкие мужчины умных женщин... А она за что ни возьмется - все получается! Да как еще красиво, грамотно, продуманно... Начались обиды, всякие придирки, скандалы...
Бихтер поймала себя на том, что внимательно и с огромным интересом слушает откровения Джерен-ханым. Та тоже, заметив неподдельную заинтересованность собеседницы, приободрилась и стала рассказывать дальше.
-Там много всего понамешано в их разводе, в двух словах не расскажешь. Но потеряли оба! Он остался без умной помощницы, а она совсем одна, без поддержки... Еще хорошо, что детей не было!
Джерен шумно вздохнула, возмущенно поджала губы .
- Наши политики на каждом углу кричат: Турция - форпост цивилизации на мусульманском Востоке, почти европейское государство! В Евросоюз рвутся... - она насмешливо улыбнулась, потом обиженно прищурилась, вспоминая личные обиды скорее всего. - Спросите у меня и я вам расскажу, что за Европа тут у нас! Женщина как была никем, так никем и осталась! Европа... Тоже мне...
- Ну, почему же? - попыталась ей возразить Бихтер, - я знаю довольно много успешных деловых женщин. Да и вы тоже не бедствуете, у вас очень неплохо дело поставлено...
- Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, - торопливо постучала по дереву Джерен. - Дело идет, ничего не скажу плохого, не буду гневить Аллаха! Но ведь я могла бы развернуться гораздо шире. И силы есть, и ума хватает, не буду скромничать. Но нет. Нельзя. Все пути наверх закрыты! Все перекрыто мужчинами! Пока я скромно  сижу в своем ателье - никто не против, а сунься я поглубже - тут же получу. Всё, поверьте моему слову, абсолютно всё занято мужчинами. А хотите правду?
Бихтер кивнула головой. Разговор с темпераментной болтушкой Джерен-ханым стал ее забавлять.
- Так вот я вам вот что скажу! За каждой, абсолютно за каждой нашей успешной и деловой женщиной стоит какой-нибудь мужчина. Отец, муж, сын, брат - кто угодно. А если их нет, то просто друг или покровитель есть непременно. Ну, это так говорится - друг, покровитель... А на самом деле... Жизнь - это  не сериал, поверьте мне, это гораздо круче...
И Джерен махнула рукой обиженно.
- И что же Басар? Она делала попытки наладить собственный бизнес? - спросила Бихтер нетерпеливо.
- Ну, как сказать... Конечно, пыталась! Она дипломированный дизайнер, училась заграницей - в Лондоне, Милане, куча дипломов, сертификаты - сами понимаете... Работа для нее есть всегда! Она очень востребована на рынке труда в своей сфере. Но бизнес дальше вот такого ателье и пары бутиков не получится. Да и то! С чего-то же нужно начинать? Я уже смеюсь и прямо ей говорю: дура, найди покровителя!
- А она что?
- А она гордая - вот что! Не хочу, говорит, связываться с мужчиной ради денег. Унижает ее это, видите ли... Прямо, как я в молодости, - глаза Джерен смягчились, она горделиво улыбнулась, - вот и получается, что в нашем европейском форпосте женщина в одиночку ничего выдающегося добиться не может...

Домой Бихтер возвращалась, перегруженная впечатлениями. В торговый комплекс она так и не попала - не хотелось шума, да и нужно было разобраться с новыми мыслями. Как-то ее зацепили горькие и искренние признания Джерен-ханым.
До сих пор Бихтер и не задумывалась о подобных проблемах и даже не подозревала о них. Она выросла в достаточно типичной турецкой семье и, если не вдаваться в подробности, то жили они с сестрой  припеваючи. Папа занимался бизнесом и финансами, мама - светской жизнью и личными успехами. Бихтер и Пейкер учились в престижных частных школах и в не менее престижных университетах, не задумываясь о деньгах и их происхождении ни на минуту. Пейкер закончила стамбульский университет, Бихтер и вовсе училась в Америке, в Лос-Анджелесе. Обе они знали, что со временем выйдут замуж и будут вести такой же, привычный им образ жизни, как и все благополучные женщины их круга. Картинная галерея Пейкер была не столько источником заработка или каким-то продвинутым бизнесом, сколько отдушиной для кипучей энергии Пейкер и местом приложения ее пристрастий, а также оправданием ее диплома искусствоведа. И со стороны это выглядело очень достойным занятием для старшенькой Йореоглу и только добавляло уважение к семье.
На тот крайний случай, если замужней женщине или дочери богатого отца вдруг станет скучно и ей захочется какой-то деловой суеты, существовали благотворительные комитеты и фонды. Бихтер с легкой усмешкой вспомнила свою бурную деятельность в подобном комитете. Но что это было на самом деле, если задуматься? Та же ярмарка тщеславия богатых бездельниц, которые пристраивали деньги, заработанные их мужьями, и кичились друг перед другом величиной вкладов. Пусть даже эти деньги и в самом деле приносили общественную пользу - все равно это не бизнес, а скорее форма досуга.
Бихтер мысленно перебрала всех успешных деловых женщин своего круга. Да... Получалось, что Джерен-ханым была права! Так и есть! За каждой стоит или муж, или сын или еще кто-то, о котором многозначительно говорят "друг"...
И даже глава огромного и богатейшего холдинга "Шентюрк-групп" - всего лишь вдова, получившая от мужа в наследство его долю акций фирмы. Она сколько угодно может разыгрывать из себя бизнес-вумен, не пропуская ни одного заседания, но что она без сына и зятя, которые реально ведут дела холдинга?
А золовка Бихтер? Умнейшая женщина, которую Аднан вполне заслуженно называет султаншей, отдавая должное ее уму, потрясающей компетентности и грамотности - даже она стоит в тени брата! Именно Аднан - глава фирмы и ее реальный представитель. И совсем не от того, что Арсен-ханым не может быть достойным руководителем - вот уж нет. Просто так принято, так удобно и может быть даже выгодно.
Да... Есть, о чем подумать. Бихтер и не заметила за этими размышлениями, как они  приехали в поместье, так глубоко она задумалась. В голове начали складываться пока еще смутные, но очень и очень интересные проекты и фантазии...

Вечером за ужином Аднан поделился с близкими новостями. Оказывается, он беседовал с врачом Бешира и тот посоветовал отвезти больного в горный санаторий. Лечение принесло огромные улучшения его здоровью, но для закрепления результата и для полного излечения неплохо было бы провести пару месяцев в санатории для легочных больных в районе Улудага.
Нихаль очень обрадовалась.
- Папа, ты же не откажешься от помощи Беширу? Это же не так дорого? - спросила она отца, глядя на него жалобными глазами и сложив умоляюще руки, - пожалуйста...
- Ну, конечно, я оплачу лечение, как ты могла сомневаться, сладкая? Бешир мне дорог так же, как и тебе...
- Как и всем нам, - пробубнил Бюлент обиженным голосом, - я тоже хочу, чтобы Бешир выздоровел...
- Да! Совершенно верно, как и всем нам, - Аднан подхватил реплику и посмотрел на сына с мягким одобрением.
Мадемуазель не отрывала откровенно восхищенного взора от Аднан-бея. Сердце ее было переполнено любовью и благодарностью к шефу. "Какой он рыцарь!", - с благоговением подумала она. - "Рыцарь без страха и упрека. Благородное сердце!"
Бехлюль промолчал, хотя и обрадовался. Чем дальше от семьи Бешир, тем спокойнее. И он перевел разговор на деловые рельсы.
- Бешир уже знает о твоих планах? - спросил он дядю.
- Да. Я разговаривал с ним и он уже собирается. Завтра или послезавтра его нужно будет отвезти. Я уже выделил машину...
- Давай я сам его отвезу! А что? Почему бы и нет? Я его привез сюда из Таллина, я и в Улудаг отвезу, - предложил Бехлюль.
- А как же твой последний экзамен? - забеспокоилась Нихаль.
- Экзамен завтра с утра, диплом через два дня получу. Так что завтра после обеда, если не буду нужен в офисе - я в распоряжении Бешира, - улыбнулся ей Бехлюль.
- О! Я тогда тоже с вами поеду! - обрадовалась Нихаль, но тут же сникла, вспомнив об очередной примерке платья и прочих неотложных предсвадебных хлопотах.
- Ничего, не расстраивайся, - успокоил ее Бехлюль, - поедешь на ферму со мной и сможешь попрощаться с ним и тут же вернуться. Я тоже не задержусь, как только устрою его - сразу же и обратно.
- И я! И я поеду попрощаться! - обрадовался Бюлент, - я по Бихтер соскучился. Вот она обрадуется, когда увидит меня...
Мадемуазель тоже собралась ехать со всеми, чтобы проводить Бешира. Решили ехать на двух машинах. Довольные принятым решением, они разошлись по комнатам. Нихаль поднялась к себе, а Бехлюль остался с Аднаном обсудить кое-какие перестановки и улучшения в проекте, который он добросовестно курировал.
Отношения Бехлюля и Нихаль складывались очень непринужденно, дружно, практически без конфликтов. Бехлюль с облегчением понял, что для Нихаль главное - не сама любовь, а ее формальное подтверждение. То есть ей вполне хватало поцелуев в лобик, объятий, шутливых и ласковых разговоров и простых признаний в любви, которые уже автоматически и без затруднений слетали с языка Бехлюля. Достаточно было назвать ее любимой, красавицей, приобнять слегка - и она расцветала, смягчалась и веселела. Физическая сторона любви ее никак не задевала и после памятной ночи на яхте почти никаких попыток или намеков на близость от нее не последовало и на этом этапе ее холодность вполне устраивала Бехлюля. А уж когда они поженятся и уедут на край Земли, все наладится, отрегулируется естественным образом - так успокаивал себя Бехлюль, отгоняя воспоминания о Бихтер.
Последняя их встреча перевернула все в его душе, весь с таким трудом налаженный покой и комфорт. Он стал отчетливо понимать, что просто так заставить себя забыть Бихтер не получается, и вряд ли получится. С этим чувством ему придется жить еще долго, если не до конца жизни. Он не хотел думать или анализировать причины ее демарша в день съемок: хотела ли она просто поиздеваться над ним или же, не выдержав, открылась таким способом ему, разоблачила себя, свое влечение и любовь вопреки всему тому, о чем она так уверенно говорила до сих пор - это уже было неважно для него, потому что он и без этого твердо знал, что Бихтер любит его и борется с собой. Он пришел к выводу, что во всей этой ситуации есть что-то неправильное, сумасшедшее и в то же время прекрасное, даже изысканное. Они не могут принадлежать друг другу, но это не мешает им друг друга любить, скрывая свое чувство от всех...
С этим надо жить, просто похоронив в сердце надежды, потому что вместе им быть не суждено. Он давно уже перестал бороться с собой и мысль о том, что завтра он, может быть, увидит ее хотя бы издалека, приободрила его, настроила на романтический и печальный  лад...

Часть вторая
Глава шестая

Успешно сдав последний экзамен, Бехлюль ехал домой в приподнятом настроении. День складывался очень удачно: тесты были пустяковые, погода отличная, небольшие тучки скрадывали яркое солнце и приятная прохлада веселила дополнительно. И даже пробок не было! Сплошной зеленый свет. Как будто где-то наверху согласовали маршрут Бехлюля и работу светофоров...
При мысли о том, что сегодня он, возможно, увидит Бихтер хотя бы мельком, его охватывало легкое волнение. Всякий раз, как он вспоминал об этом неожиданном подарке судьбы, он расплывался в радостной улыбке и тут же одергивал себя... Но ведь увидеть, рассмотреть, вспомнить любимое лицо - это же не грех? И опять улыбался в предвкушении...
Не то чтобы он забыл ее лицо - нет, конечно. Как можно забыть? Просто хотелось свежих впечатлений и подробностей о ее жизни в имении. Дядя рассказывал о ее буднях: многочасовые прогулки в одиночестве, книги, музыка и долгие беседы с Арсен-ханым. Но до дрожи в сердце хотелось самому увидеть эти милые подробности ее затворнической жизни. Где она гуляет? По каким тропинкам бродит? Что за книги читает? И волнение опять охватывало его сердце...
А дома выяснилось, что дядя занят и не сможет поехать. Мадемуазель тоже отказалась под вымышленным предлогом, сказав, что попрощается по телефону. Так что поехали втроем - Бехлюль, Нихаль и Бюлент. Веселое настроение Бехлюля заразило и Нихаль с Бюлентом. Шутки, взаимные подколки и насмешки прерывались взрывами хохота. Ехали быстро, под громкую музыку. Бюлент, сидевший на заднем сидении, пытался даже изобразить танцевальные па, Бехлюль отстукивал ритм по рулю обеими руками и орал во все горло на  английском знаменитую бессмертную  композицию Smoke on the water. Нихаль  была счастлива и беспечно смеялась. Не заметили, как и приехали. Ввалились в дом так же весело, как и ехали. Бюлент сразу же повис на Бешире и забросал всех вопросами:
- А где Бихтер? Я так соскучился по ней! Она придет с Беширом прощаться?
Арсен-ханым даже слегка прикрыла уши ладонями, чтобы "убавить громкость" его восторженных криков, обняла всех по очереди, перецеловала, поздоровалась и стала отвечать на вопросы неугомонного племянника:
- Не знаю, дорогой! Она, вроде бы, в Стамбул собиралась, может даже уехала уже...
- Нет! Мы бы ее встретили по дороге, - уверенно запротестовал Бюлент. Нихаль пожала плечами, и приподняв насмешливо брови, спросила у тети.
- Королева Бихтер не сможет прийти сюда и поздороваться с нами?
Арсен укоризненно нахмурилась и с мягкой строгостью в тоне попеняла Нихаль:
- Ну, зачем ты так, дорогая... Ты же знаешь, в каком состоянии она приехала сюда! Захочет - придет. Не захочет - тоже ничего страшного. Значит, так надо было...
Нихаль передернуло, но она все-таки  смолчала.
- Тогда пойдем сами к ней! Сделаем ей сюрприз! Вот она обрадуется... - загорелся Бюлент идеей, - можно же, тетя?
- Конечно, можно! А вы найдете дорогу?
- Найдем! Давай, Нихаль, давай! Догоняйте меня, - заторопил Бюлент сестру и выскочил за дверь.
- Пойдем? - спросила Нихаль у жениха.
- Можно... - равнодушно ответил ей Бехлюль, - заодно прогуляемся по саду.
И они в обнимку вышли вслед за Бюлентом. Бешир тоже вышел на террасу и проводил их долгим задумчивым взглядом.
Нихаль и Бехлюль вскоре догнали Бюлента, который то и дело отвлекался на спеющие абрикосы и позднюю черешню. Нихаль пришлось крепко ухватить его за руку, чтобы он не объедался немытыми фруктами.
- А вот и домик! - воскликнул глазастый Бюлент, - прямо как из волшебной сказки!
Дом и в самом деле был чудо, как хорош. Розы, оплетшие его, цвели вовсю и дом казался целиком сделанным из розовых цветов, только окна сверкали на солнце прозрачными стеклами и цветными витражами.
Постучали в дверь - тишина... Вошли - никого не видно и не слышно. Со спинки кресла свисает легкая шаль, на столе лежит раскрытая книга. В комнате стоит запах духов Бихтер, но ее самой нет.
Пока Бехлюль разглядывал гостиную и с удивлением перелистывал забытую на столе книгу, Нихаль прошла вглубь и еще раз позвала Бихтер. Из дверей спальни вылетела  девушка, видимо служанка, и, извинившись, сообщила им, что госпожи нет дома, она уехала в Стамбул сразу же после завтрака и будет только к вечеру. И что господа велят ей передать? Все было сказано торопливой скороговоркой и виноватым тоном...
- Ничего. Просто скажите, что мы заходили, - ледяным тоном ответила ей Нихаль и они ушли...
Бехлюль ощутил такое острое разочарование, будто и в самом деле ожидал от этой встречи чего-то необычайного. Но он быстро взял  себя в руки и, не подавая вида, что огорчен, весело сказал:
- Тем лучше! Времени мало и в самом деле. Быстрее выедем - быстрее вернусь...
Прощание не затянулось и вскоре машина с Бехлюлем и Беширом отъехала от дома. Бешир был взволнован и боролся со слезами. Его распирало  чувство искренней любви, своеобразного счастья и даже ликования. Он гордился собой. Да и как не гордиться? Благодаря ему была счастлива Нихаль. В семье Зиягилей мир и благоденствие. Аднан-бей, спокоен, весел и тоже счастлив, судя по его виду.  А проницательность? Ведь своим  хорошо продуманным поведением он  смог перевоспитать и поставить на путь истинный даже этого бездельника и негодяя Бехлюля. Даже мама Арсен поражена и не может нарадоваться переменам в племяннике! И экзамены все сдал, и на работе от него только польза. И невдомек им всем, что за всеми этими переменами стоит он, Бешир, что это только его заслуга. Бехлюль еще десять лет учился бы в университете, тратил  дядины деньги и позорил его благородное имя, если бы не твердость духа Бешира, который вмешался и вернул на честный путь и Бехлюля, и Бихтер, которая, по его мнению, пала жертвой бесстыдника. Она всего лишь женщина. Какой с нее спрос?
А сейчас стараниями Бешира все наладилось, все идет правильно, как должно идти. Бихтер-ханым беременна, сидит дома, носа не высовывает, как и полагается. Нихаль вся светится от счастья, которое и есть единственное лекарство для Бешира. Если бы ради благополучия семьи Беширу пришлось умереть, он сделал бы это, не задумываясь...
Вот приблизительно с такими мыслями  ехал  Бешир  и сердце его наполнялось тихой гордостью за себя.  
Ехали молча. Из динамиков лилась прекрасная музыка - Шопен в исполнении Нихаль. Бехлюль не без задней мысли поставил именно этот диск в магнитофон, в надежде, что Бешир узнает репертуар Нихаль и ее игру и будет молча слушать музыку, да и лишний раз убедится, с какой нежностью и преданностью относится Бехлюль к своей невесте...
Уже вечерело, когда они подъехали к санаторию у подножия Улудага. Бехлюль сразу же прошел к главврачу с документами. Их уже ждали и комната для Бешира был готова. Бехлюль помог отнести вещи  и, внимательно рассмотрев номер, остался довольным увиденным. Наступила неловкая  пауза и Бехлюль первым нарушил молчание:
- Ну, что... Прощай, брат Бешир! Выздоравливай и не держи зло на меня... - он помолчал и вдруг, неожиданно даже для самого себя, воскликнул с горячностью. - Ты даже не представляешь, как я благодарен тебе!  Ты спас меня от бесчестия и позора, вернул мне радость в жизни, вернул мне дядину любовь, которую я чуть не потерял...
Бешир сурово молчал и стоял, сохраняя горделивую осанку, но слова Бехлюля и весь его проникновенный и искренний тон все-таки тронули его.
- Я счастлив по-настоящему, - продолжил так же горячо Бехлюль, -  рядом со мной счастливая Нихаль - что может быть лучше? Я клянусь тебе от всей души, что дядя и Нихаль увидят от меня только правильные и благородные поступки. Может, ты думаешь, что это все пустые слова и я так говорю из страха разоблачения? Нет! Поверь мне! Эти слова идут из самой глубины моего сердца... Я люблю дядю, люблю Нихаль, и их покой и счастье - единственная цель моей жизни, ничего другого для себя я не хочу...
Голос Бехлюля дрогнул и глаза наполнились слезами.
- Прощай, брат! Выздоравливай... Хочу увидеть тебя в следующий раз здоровым и счастливым, - вытер слезы Бехлюль и обнял Бешира, прощаясь. Бешир помолчал какое-то время, борясь с собой, и наконец решился:
- Подожди... Мне нужно кое-что отдать тебе. Я не хочу больше хранить это у себя... Возьми и решай сам, как с этим поступить. Я поверил тебе и очень хочу и дальше  верить в то, что ты сделаешь все ради счастья Нихаль. Просто знай, я - твоя совесть...
С этими словами Бешир протянул Бехлюлю диск с записью их с Бихтер свидания в домике у моря.
- Что это? -  спросил Бехлюль, недоумевая.
- Это последнее материальное доказательство твоего бесчестия, копий больше нет. Уничтожь его сам, похорони прошлое ради будущего.
Бешир опустил глаза, презрительно скривил губы, и брезгливо, сквозь зубы, объяснил Бехлюлю, что это за видео и каким образом он смог заснять это непотребство.
Бехлюль застыл на месте, потеряв дар речи. Он с трудом удерживался, чтобы не избить, не убить подонка Бешира на месте. Только подумать! Опасность разоблачения была гораздо весомее и убедительнее, чем он даже мог предположить. А еще больше его взбесила мысль о том, что самое счастливое воспоминание его жизни оказалось испохабленным, вывернутым наизнанку! Сколько раз Бешир просматривал это видео, прокручивая его вновь и вновь? О чем он думал в это время? Как же он торжествовал, наверное, ощущая себя всесильным хозяином судьбы Бехлюля и Бихтер! Кем он себя возомнил, этот гад, который заставил плясать перед собой всю семью, который сломал своей больной головой жизнь Бехлюлю за одну минуту?
Бехлюль рухнул на кресло  и молча обхватил голову руками, стараясь не дать волю захватившим его чувствам и только тяжелое дыхание выдавало его состояние. Бешир же все понял по-своему. Со смешанным чувством жалости, презрения и злорадного удовлетворения смотрел он на поверженного Бехлюля сверху вниз.
Молчание затянулось и Бешир, откашлявшись, сказал, горделиво выпрямившись.
- Прощай. И помни, что я тебе сказал. Я - твоя совесть отныне...



Отъехав от санатория на несколько километров, Бехлюль решил перевести дух и остановил машину на обочине. Гнев его притих и он слегка остыл. Просто ему нужно было собраться с силами, обдумать все и решить, как жить дальше.
Унижение, которое он ощутил только что, не с чем было и сравнивать. В душе перемешалось все: и стыд, и отчаяние, и гнев, и оскорбленное самолюбие, и обида. Обида на судьбу, которая поставила его перед таким жестоким выбором - честь или любовь. Стыд. Невероятный, обжигающий, переворачивающий все внутри от одной только мысли, что он осмелился опуститься до такого низкого обмана. Гнев и ненависть к ублюдку Беширу, который смог хладнокровно сделать подлость и играть Бехлюлем, как марионеткой, превратил его жизнь в шоу, заставил пресмыкаться перед собой. Что может быть унизительнее?
Фердевс-ханым и то вела себя честнее. Она с самого начала догадалась, что к чему, понимала все и противостояла событиям с открытым забралом, хоть и выбрала в качестве орудия защиты Нихаль. Ах, Нихаль...
Страдания с новой силой скрутили Бехлюля. Бедная девочка! Она стала разменной фигурой в грязной игре взрослых подонков. И как ни размышляй, как ни выкручивайся, но самый грязный подонок здесь совсем не Бешир, а сам Бехлюль. Ясное понимание этого просто опрокинуло Бехлюля. Слезы подступали к глазам и Бехлюль никак не мог взять себя в руки.



Прошло довольно много времени, пока Бехлюль успокоился настолько, чтобы можно было управлять автомобилем. Он неторопливо поехал вниз по горному серпантину, чувствуя себя обессиленным и полностью опустошенным. На его счастье ему вскоре попался придорожный мотель с рестораном. Заказав виски и какую-то еду, он прошел в номер, не забыв прихватить с собой сумку с лэптопом. Заказ принесли быстро. Бехлюль запер дверь за официантом, задвинул на окнах жалюзи и начал просмотр...
После  первых же кадров стало трудно дышать. Опять возникло ощущение, что ему не хватает воздуха, он никак не мог сделать глубокий вдох и это состояние стало мучить его...
Скорее всего, камера дрожала в руках то ли испуганного, то ли возбужденного Бешира, и картинка была неустойчивой, изображение прыгало. Но Бехлюль все отчетливо увидел: горящий камин, Бихтер, распростертую на полу в томном изнеможении и самого себя, склонившегося над ней с выражением страстной муки и обожания на лице. Он что-то говорит ей, страдая, погибая от невыразимых чувств, гладит ее по лицу, нежно целует и... Камера резко вильнула в сторону и наваждение закончилось.
С исступленным желанием рассмотреть все внимательно, чтобы полностью вспомнить, восстановить в памяти тот вечер и последующую ночь, Бехлюль смотрел и смотрел эти несколько кадров, как завороженный...



Увиденное заставило его страдать еще больше, но он не останавливал просмотр до тех пор, пока слезы не хлынули потоком по его лицу. Сразу же стало легче дышать и успокоившись немного он лег на кровать и уставился в потолок широко открытыми глазами, глубоко задумавшись...
Всего несколько мгновений сворованного счастья перевернули всю его жизнь. По сути, больше и вспомнить-то нечего и некого. Все многочисленные девчонки и женщины, с которыми он развлекался, промелькнули пестрым невнятным хороводом. Он не помнил и просто не хотел вспоминать ни одну из них. С кем-то это были довольно длительные отношения, кто-то оставался в его жизни на час... Или на ночь... Целью жизни было одно: доставить себе радость, удовольствие, пощекотать себе нервы и потешить самолюбие. Какая любовь? Не верил он в любовь, смеялся над теми, кто влюблялся и страдал из-за этого.
Были женщины, которые манили его к себе, возбуждали, делали жизнь яркой, интересной, но ни про одну из них он не мог сказать - вот, это она, это та, рядом с которой я живу по-настоящему, ощущаю смысл своего появления на свет, это именно та женщина, жизнь с которой оправдывает все несправедливости мира, которая заключает в себе все отмеренное судьбой счастье. И когда, наконец, наступил несчастный или счастливый миг, когда он ясно понял, что перед ним женщина всей его жизни, отчетливое понимание того, что она никогда не будет ему принадлежать, тут же омрачило этот восторг! И  коротенькие мгновения абсолютного счастья, пережитые в домике у моря - по сути всего лишь иллюзия, несбывшаяся мечта об этом  счастье...
Что там сказал Бешир? Похорони прошлое ради будущего? Нет. Ни  за  что. Невозможно забыть то, что было между ними, пусть даже страдание переполнит его душу. Бехлюль твердо знал, что его спасение в том, что он будет помнить каждое мгновение того времени, когда Бихтер была в его объятиях, каждую ее улыбку, нежное или насмешливое слово - все то счастье, которое ему повезло испытать. И совсем не важно, что память об этом будет приносить только боль. Он предпочтет переживать каждый момент, находясь в адской агонии, чем похоронить прошлое, похоронить свое счастье...
Бехлюль провел бессонную ночь в мучительных воспоминаниях и раздумьях, не прикоснувшись ни к еде, ни к выпивке. Рано утром, едва рассвело, он собрался, спрятал диск в нагрудный карман и поехал в Стамбул. Он уже знал, что сделает с диском. Хранить его при себе было опасно, уничтожить - невозможно. Поэтому он решил снять банковскую ячейку и сложить в ней памятные вещи, связанные с Бихтер - диск, прежде всего, и ту злополучную цепочку с кулоном, которую он вначале выбросил в окно, а потом совершенно случайно нашел и спрятал, не в силах с ней расстаться...

Узнав от Аднана о том, что завтра Зиягили в полном составе приезжают в имение проститься с Беширом, Бихтер ощутила легкое волнение, в груди появился холодок, как перед прыжком с большой высоты. Она посидела в растерянности и некоторой тревоге, прислушиваясь к себе. Нет. Нельзя распускаться и сворачивать с избранного пути, позволяя ненужным волнениям бередить душу.
Лучший способ избежать тех, кто ее тревожит - уехать из поместья заранее. Так она и сделала.
Прежде всего, нужно было заехать к Джерен-ханым на примерку, а уже потом, не торопясь и с максимальным удовольствием, побродить по торговым залам Акмеркеза, поход в который сорвался в прошлый раз. Бихтер наслаждалась чувством независимости, полной свободы и еще раз похвалила себя за мудрое решение уехать из дома под предлогом возможного нервного срыва. Никто на нее не давил, не раздражал. Она могла делать все, что ей заблагорассудится и не беспокоиться при этом о чьем-то мнении.
Вот и сейчас, когда Зиягили то ли искренне, то ли лицемерно собираются в поместье, чтобы проводить "принца" Бешира в санаторий, Бихтер с чистой совестью будет делать то, что нужно в первую очередь именно ей. Красота!
Джерен-ханым уже сделала черновую работу. Выкроенные куски были сметаны, шифоновая драпировка  раскроена и собрана в крупные складки. Бихтер примерила платье и оно село идеально. Все-таки закройщицей Джерен была классной, этого у нее не отнять. Слегка подкорректировали длину, отметили уровень декольте, прикинули как лучше расположить складки шифона на груди, бедрах и на спине, насколько высоко поднять талию.
В целом уже было понятно, как выглядит платье, и оно уже нравилось Бихтер. Договорились о следующей примерке и Бихтер с облегчением убежала от надоедливой болтушки Джерен, которая в этот раз досаждала своими расспросами и сплетнями совсем уж бестактно.
Побродив по торговому комплексу и купив себе кучу разных приятных вещичек от легких льняных костюмчиков, цветастых хлопковых сарафанов для прогулок по окрестным полям и лугам, широкополой соломенной шляпки и стильных солнцезащитных очков до красивого нижнего белья и всякой косметической ерунды, Бихтер решила отдохнуть в одном из многочисленных ресторанчиков при центре. Она уже заказала себе горячий шоколад, как вдруг увидела знакомое лицо.
- Басар? - обрадовалась Бихтер, - Какая неожиданная встреча!
- Добрый день! - широко и так же радостно улыбаясь, откликнулась Басар. Бихтер пригласила ее к столику, и та с видимым удовольствием согласилась, заказав себе большую чашку чая с молоком.
- Привыкла в Лондоне к такому чаю, - с легкой насмешливой улыбкой объяснила свой выбор Басар, - хороший и правильно сваренный кофе там найти сложно и я отвыкла от него, зато пристрастилась к чаю по-английски.
- Ну, как вы? Как продвигаются ваши дела с ателье? - с любопытством принялась расспрашивать ее Бихтер. - Вы ведь не отказались от своих планов?
- Разумеется, не отказалась, - энергично кивнув головой, ответила ей Басар и уклончиво уточнила, - правда, не все складывается так, как хотелось бы... Есть кое-какие загвоздки...
- Какие именно? - продолжила расспросы Бихтер. Басар внимательно посмотрела на нее и несколько недоверчиво прищурилась.
- Вам действительно интересно?
- Да. А почему вас это удивляет?
- Ну... Прежде всего, потому что женщины вашего круга редко проявляют интерес к практической стороне вопроса...
- Видимо, я выбиваюсь из стереотипов, - рассмеялась с удовольствием Бихтер, - нет-нет, не думайте ничего такого. Просто у меня после нашей встречи у Джерен появились кое-какие мысли о собственном бизнесе...
Басар вежливо улыбнулась в ответ, но взгляд ее посерьезнел, она слегка напряглась и стала слушать Бихтер с очевидным вниманием.
- После вашего ухода мы поговорили с Джерен-ханым и она поделилась со мной некоторыми подробностями...
- Ох, могу себе представить, что наговорила эта болтушка! - смутилась  Басар, - ей только попадись на язычок..
- Нет! Не беспокойтесь, никаких сплетен, только общеизвестные факты, - поспешила успокоить ее Бихтер. Они помолчали немного и Бихтер продолжила деловито:
- Через две недели свадьба падчерицы, и я очень занята, сами понимаете, - соврала она, не моргнув глазом, но ведь постороннему человек всего не объяснишь. - А вот сразу после свадьбы мне хотелось бы поговорить с вами подробнее... Разумеется, если вы не получите более выгодного предложения...
Басар вежливо улыбнулась и спросила с недоумением:
- Простите, но я не совсем поняла, а что конкретно вы хотите предложить?
Бихтер спохватилась.
- Ах, да... Только поймите меня правильно! Это не прихоть скучающей бездельницы. Это реальное предложение о развитии совместного бизнеса. Для начала это ателье и бутик при нем. Можно будет шить как индивидуально, на заказ, так и создать собственную линию одежды со временем, выйдя на более высокий уровень производства... Если вы согласитесь, то детали можно будет обговорить позднее.
- Заманчивое предложение. Но вы учитываете объемы первоначальных капиталовложений?
- Разумеется, я думала об этом. Для начала, для старта то есть, деньги будут, и можно не беспокоиться об этом, - тут же загорелась Бихтер, которая и не планировала этот разговор, откладывая его и  встречу с Басар на более позднее время, хотя бы после того, как она сможет убедиться в лояльности Аднана, но ее уже несло, - а в дальнейшем это вполне в моих силах подогнать инвесторов и так далее. Это будет вполне современное, грамотно продуманное и обустроенное предприятие. Я, может быть, не очень хорошо разбираюсь в модных тенденциях и направлениях... Разве что чисто в потребительских рамках, не профессионально... Но менеджмент, маркетинг и многое другое в плане организации бизнеса мне по плечу, я думаю. Как минимум, на начальном этапе. А дальше будет видно...
- Хм-м... Вы меня очень заинтересовали... И даже очень! - воодушевилась и Басар. - Но нужна поддержка, знаете ли... Деньги - это полдела, увы...
- Поддержка тоже будет. Прежде всего, это мой муж - глава холдинга "Зиягиль-групп". И кроме того, я попробую заручиться поддержкой будущего мужа матери. Это известный инвестор господин Четин Оздер.
- О... Это просто невероятно... И так неожиданно, - растерянно пробормотала  Басар.
- Ничего невероятного, поверьте! - уверенным тоном ответила ей Бихтер. - Вот моя визитка и дайте мне ваш номер телефона. После свадьбы созвонимся и обсудим все в деталях. Учтем все!
И молодые женщины, воодушевленные открывшимися перспективами, начали подробный разговор, обсуждая новые совместные планы. Глаза у обеих разгорелись, они забыли о времени. Давно Бихтер не чувствовала себя так легко и свободно в разговоре с ровесницей. Между ними моментально возникло такое взаимопонимание, такая приязнь друг к другу, которые она испытывала разве что в университете с подругами, давным-давно и в другой жизни. Басар была не похожа на ее стамбульских приятельниц и коллег по Благотворительному фонду - унылых, жеманных и однообразных сплетниц и снобок. Остроумная, очень компетентная и уверенная в себе, она легко завоевала недоверчивое сердце Бихтер. Расстались они почти подругами. К следующей встрече Бихтер пообещала составить  максимально полный бизнес-план на ближайшее время. Басар взяла на себя творческие моменты развития.
Бихтер удивилась самой себе. Смутные мечты и невнятные размышления в тишине садов поместья Арсен-ханым вдруг обрели четкость, конструктивность. Она была вдохновлена этой случайной встречей и  разговором, возникшем спонтанно, на интуиции и приведшем к таким чудесным результатам и договоренностям...
По дороге домой Бихтер прокручивала в голове события дня, вспоминала воодушевление Басар, ее здравые предложения и идеи, а также полное и всестороннее владение темой будущего бизнеса, можно сказать изнутри. Как выяснилось, та знала лично или просто по роду деятельности всех ведущих модельеров и владельцев крупных ателье, салонов мод и даже фабрик по пошиву верхней одежды. В основном производители использовали лекала от знаменитых модных домов, покупаемые за бешеные деньги или полученные по франшизе. Были и такие, кто прикрывался известными брендами, гоня контрафактную продукцию, ни мало не переживая при этом за штрафные санкции. Ну, у этих поддержка была на поднебесном уровне, как пошутила Басар. Прибыли при такой постановке дела при минимуме затрат были баснословными. Но и риск определенный был тоже. Стоило только измениться политической конъюнктуре или не сойтись в распределении доходов, взрыв и разорение было неминуемым. Рисковать и подставлять репутацию и честное имя не хотелось. Значит надо было продумать оптимизированную схему и производства, и выплаты налогов с учетом всех тонкостей ведения бизнеса именно здесь, в Турции.
Мозг Бихтер лихорадочно работал, голова горела чуть ли не в буквальном смысле слова. Было понятно, что в первую очередь нужно заручиться поддержкой основного инвестора, то есть собственного мужа. У семьи в последнее время большие расходы, связанные с замужеством Нихаль. Один роскошный особняк для нее, его грандиозная реконструкция и ремонт вместе с обстановкой, обошелся Аднану в кругленькую сумму. Да и сама свадьба со всеми выдумками Нихаль и Фердевс тоже стоила очень недешево.
Бихтер глубоко вздохнула и крепко задумалась. Уже хорошо зная манеру Аднана подходить к решению каждого вопроса системно, основательно, она понимала, что с налету эту крепость не взять. Нужна подготовка, нужно заинтересовать Аднана. Но чем? Возможными будущими прибылями? Уже смешно. Аднан вряд ли поверит, что дело будет приносить устойчивую прибыль, что это не просто каприз беременной жены.
"Значит подойду с другой стороны", - решила Бихтер, довольно цинично представив себе весь ход предстоящих уговоров мужа с "другой" стороны.
Отступать от идеи начать собственный бизнес она не собиралась ни за что.
А уже ночью, готовясь ко сну, она вдруг поняла, что за весь день ни разу не вспомнила ни о Бехлюле, ни о своей несчастной судьбе. Значит, она все делает правильно...

Часть вторая
Глава седьмая

События  шли своим чередом. Внезапно снялись с места и переехали в США Нихат с Пейкер. Ну, как внезапно? Жизнь между молотом и наковальней, то есть между отцом и Аднаном, порядком вымотала Нихата. Ему надоело быть постоянно крайним в сложном противостоянии двух смертельных врагов, конца которому не предвиделось вовсе.
Взвесив все свои шансы, обсудив ситуацию с Пейкер, которая горячо поддержала мужа, Нихат принял выгодное предложение от друзей из Нью-Джерси. Крупной строительной компании были нужны высококлассные специалисты, обозначился карьерный рост.
Терять было нечего, а в себе Нихат был уверен всегда. Собрались быстро, распрощались с близкими и родными и вместе с Айнур-ханым улетели за океан, к новой жизни...
Четин и Фердевс и вовсе преподнесли сюрприз. Они вдруг пропали, а через несколько дней вернулись уже супругами Оздер! Оказывается, Четин увез в Вену свою любимую Фердевс на личном самолете и устроил ей незабываемое бракосочетание - праздник, о котором Фердевс  рассказывала впоследствии с многозначительным восторгом, расширяя в упоении глаза.
Она перебралась в огромный особняк мужа полновластной хозяйкой и тут же начала обдумывать планы реконструкции и переделки жизненного уклада слуг и домочадцев. Но пока только внимательно приглядывалась и отмечала слабые места в предвкушении долгой и интересной битвы.
Единственный пункт, огорчающий и даже несколько унижающий Фердевс в ее счастье - это брачный договор, о котором никто из близких не знал и не узнает, пока Фердевс жива! Она возмутилась было вначале, но потом, обдумав как следует свою незавидную и довольно неустойчивую роль приживалки в доме богатого зятя, решила смириться с судьбой и все-таки подписала унизительный для ее женской гордости контракт.
Ну и ничего! Подумаешь... Эта бумажка ей не будет помехой! Уж в себе  и в своем уме она не сомневалась никогда. Самое главное - она добилась сохранения брака младшенькой, который трещал по швам и непременно лопнул бы, если бы не ее ум, проницательность и мастерство интриганки.
Теперь с легкой душой можно было заняться и своими делами. Что-что, а наполнить смыслом жизнь миллионера Фердевс сможет, как мало кто другой в этом мире! Порой от блестящих перспектив у нее дух захватывало и начинала  кружиться голова...

Бехлюль после девяти лет мучений в университете получил диплом бакалавра и это выдающееся событие отметили в ресторане шампанским. Наслушался насмешек и язвительных пожеланий на годы вперед - отбивался, как умел!
А за неделю до свадьбы в голову Нихаль пришла замечательная идея отметить день рождения любимого. Как он ни сопротивлялся, но его все-таки смогли затащить на грандиозную вечеринку, устроенную в его честь в пентхаузе знаменитого отеля.
Главным сюрпризом был подарок Аднана - красавица яхта, о покупке которой семья мечтала уже давно. Все сделали тайно и Бехлюль узнал о подарке уже на причале в марине. Обалдел он здорово, потому что и мечтать не мог о таком роскошном подарке для себя.  Тем не менее, вот в его руках документы на яхту и ключ зажигания, а перед глазами - белоснежная красавица.





Праздник решили продолжить там же, на яхте, где уже вовсю орудовали друзья Бехлюля, приготовившие ему отдельный подарок. Омер, Али и еще парочка однокурсников прикрывали спинами какое-то громоздкое сооружение, и как только Бехлюль с остальными приблизились к ним, они на счет раз-два-три расступились и быстро отошли в сторону.
На палубе перед глазами Бехлюля и остальных гостей на высокой ножке стоял огромный круглый аквариум, в котором плавала подсвеченная хитроумно встроенными светодиодными лампами золотая рыбка - роскошный вуалехвост. Рыбка сверкала в ярко освещенном аквариуме и казалось, что она перенеслась туда прямиком из известной индийской сказки - настоящая Волшебная Золотая Рыбка.
Бехлюль усмехнулся и стал внимательно разглядывать многозначительный подарок, пока девчонки и Нихаль ахали и восхищались оригинальным сюрпризом. Сразу же столкнулся взглядом с  Омером, который не отводил насмешливых глаз от Бехлюля, выдвинув челюсть вперед с таким дерзким видом, что у Бехлюля мгновенно зачесались кулаки и ему захотелось напомнить теперь уже точно бывшему другу недавнюю драку почти по такому же поводу. Но он сдержался. Подошел вплотную к довольно неустойчиво стоящему аквариуму и слегка толкнул его кулаком, как будто проверял реакцию рыбки. Аквариум зашатался, но устоял. Бехлюль подтолкнул его еще раз и он с грохотом повалился с неустойчивого постамента. Сам аквариум не разбился, но вода из него выплеснулась щедрой волной и брызги разлетелись во все стороны. Ребята притихли, напряглись, девчонки взвизгнули. А рыбка лежала на палубе и отчаянно билась, сверкая нарядным хвостом. В конце концов она ускользнула за леера в открытое море вместе с потоками воды из ее временного  прибежища.
- Ах, Бехлюль... - расстроилась Нихаль, - зачем ты это сделал? Такую красоту испортил...
- Свобода превыше всего, - с  усмешкой проговорил Бехлюль, не отрывая тяжелого взгляда от Омера. - Правда же, Омер?
Омер понял, что перегнул палку на этот раз и решил быстренько замять инцидент.
- Правда, брат! - воскликнул он торопливо, - пусть плывет в море к своим друзьям! У нее, можно сказать, тоже день рождения сегодня! И за это надо выпить...
Все рассмеялись с облегчением и веселье продолжилось, как ни в чем ни бывало...
В Бехлюля как будто бы вселился злой и неутомимый бес: он пил, танцевал, шутил и сам смеялся своим шуткам до хрипоты. Не обошел своим вниманием ни одну девчонку и даже с Пелин потанцевал, чего она еще долго не забудет. В конце концов утомленные гости начали потихоньку расходится и наступил момент, когда на яхте остались только Бехлюль и уставшая от безумной вечеринки Нихаль.
Не слушая уговоров Нихаль, Бехлюль завел мотор, снялся с якоря и не торопясь вышел в открытое море.
- Не бойся, куколка! - возбужденно орал он притихшей девушке, - Капитан Бехлюль еще никогда не садился на мель и сейчас не опозорится!
Нихаль махнула на него рукой, развеселившись, пусть делает, что хочет - его праздник.
- Хочу остаться с тобой наедине, - объяснил он свое желание отплыть подальше от берега. - А то знаешь, как бывает? Думаешь, что ты один, а за тобой из-за угла шпионят разные подонки...
Нихаль озадаченно пожала плечами.
- Какие шпионы в открытом море? Кому мы нужны? Что ты несешь, дурачок...
- Какие-какие... Морские! А какие еще? Не сухопутные же... - поразился ее бестолковости пьяный Бехлюль. Ну, правда, хоть и пьяный, но штурвал он держал крепко и ориентировался на воде отлично, подогнав яхту на свое обычное место, где и решил отдать якорь.
Пока Бехлюль возился на палубе, Нихаль спустилась в кают-компанию и с удовольствием принялась разглядывать дорогую отделку каюты, обитые кожей мягкие диваны, барную стойку и все вокруг. Она притихла от восхищения и почувствовала себя по-настоящему счастливой. Немного смущало непонятное поведение Бехлюля... Странный он какой-то! Ведь специально опрокинул аквариум. А ребята старались, готовили сюрприз, Омер даже поздравление в стихах написал...
"Надо будет попозже взять у него почитать это поздравление", - решила Нихаль, - " Омер вообще умница и такой остроумный парень, тонкий такой... Почему у них с Бехлюлем не клеятся отношения в последнее время? Жаль, если разойдутся... С ним так весело всегда..." - с этими мыслями Нихаль села в удобное кресло, налив себе бокал красного вина. Пригубила, задумалась...
В таком виде и застал ее вошедший в кают-компанию запыхавшийся Бехлюль.
- Прошелся по всем тайным местам, но шпионов так и не обнаружил, - доложил он смеющейся Нихаль, - Или их и в самом деле нет, или они хорошо маскируются...
- У тебя паранойя, милый...Успокойся уже и иди ко мне!
Бехлюль многозначительно улыбнулся тягучей ухмылочкой и выразительно посмотрел на нее исподлобья.
- Ты предлагаешь выпить? Отлично...
- Ну... И выпить тоже... То есть не только выпить! То есть, что я хотела сказать?... Ой, ну ладно тебе! - смутилась окончательно Нихаль и Бехлюль заржал с удовольствием. Прихватив из бара бутылку виски, он предложил Нихаль продолжить экскурсию и полюбоваться другими каютами тоже. Вот спальней, к примеру. Почему бы и нет?
Спальня тоже поразила воображение и отделкой, и в большей мере грандиозной кроватью...
- Ого...- присвистнул  в восхищении Бехлюль, - вот это я понимаю... Масштабы впечатляют! Люди очень грамотно подошли к проблеме комфортного сна...  Надо ее немедленно проверить на прочность! - торжественно заявил он,- только подожди! Я задвину жалюзи поплотнее... Мало ли...
- Ну, точно! У тебя паранойя!  - воскликнула окончательно развеселившаяся Нихаль.
- Ты ничего не понимаешь, куколка... Верь мне! Я твой капитан... Я знаю, что делаю...
Убедившись, что все наглухо закрыто, Бехлюль разлил по бокалам виски и предложил тост за вечную и чистую любовь. Нихаль с восторгом поддержала, но ограничилась вином.
Выпив, Бехлюль постоял, покачиваясь, закрыл глаза, потом присел на кровать. Нихаль направилась в душ, он пробормотал с закрытыми глазами:
 - Не задерживайся там, рыбка моя золотая...
И вырубился. На этом закончились подвиги капитана Бехлюля...
Нельзя сказать, что Нихаль сильно расстроилась, увидев на постели крепко спящего Бехлюля, хотя его поведение насторожило ее и, может быть, даже разочаровало, как осторожно она пыталась определить свое состояние. Весь вечер Бехлюль вел себя странно, эта сцена с аквариумом, его злое веселье. Нихаль довольно тонко понимала все оттенки его настроения и сегодняшнее поведение жениха не вписывалось ни в одни рамки. Увез в открытое море и уснул...

Проснулась рано. Полежала в задумчивости и решила выйти подышать морским  воздухом на палубе и поразмышлять на свежую голову. До свадьбы несколько дней и в целом можно не беспокоиться, все идет в заданном темпе, без сбоев, но проконтролировать необходимо все равно. Ничего нельзя пускать на самотек  - это Нихаль знала точно. В ее ежедневнике все было расписано не только по дням, но и по часам. Именно такой подход к делам приносил максимальную отдачу. Это ей было известно еще со школьной поры. Организованность, контроль и ответственность - вот основа успеха  и хорошего жизненного тонуса. Мысли о ночных страстях, а вернее об отсутствии таковых, она выкинула из головы тут же, не желая больше рассуждать о том, что и так понятно. Нервы, напряженность, усталость последних дней скорее всего и вызвали такой эффект - полный разнобой и несоответствие в ощущениях и желаниях...
Нихаль сварила себе кофе и поднялась наверх, в рубку, из которой открывался отличный вид на море и на город, вольно раскинувшийся по высокому гористому побережью. День начался отлично и сегодня можно было доделать очень многое из того, что было отложено из-за подготовки ко дню рождения Бехлюля.
А Бехлюль тем временем проснулся от того, что замерз. Он лежал  поперек кровати, одеяло и подушки валялись на полу, голова раскалывалась, все тело ныло как после хорошей драки, мучила жажда - в общем все говорило о жестком похмелье. Он поморщился, припоминая некоторые подробности вчерашнего вечера - гнусный подарок Омера и все, что за этим последовало и при мысли о том, что ему еще предстоит как-то смотреть в глаза Нихаль, стало и вовсе плохо. Что на него нашло? Нужно как-то исправлять положение... Но как? Решил импровизировать по ситуации...
Умылся холодной водой, натянул джинсы, футболку и отправился на поиски невесты. Запах свежесваренного кофе привел его в рубку, где он увидел задумчиво сидящую Нихаль и ему опять стало не по себе. Вот о чем она так напряженно думает? Бехлюль приготовил виноватый вид и тон, и уже открыл было рот для покаянных извинений, но Нихаль обернулась и с улыбкой встала ему навстречу.
- Проснулся, соня? Я думала, до вечера спать будешь после вчерашнего... А сегодня столько дел! Не до сна...
- Доброе утро, любимая, - быстро сориентировался озадаченный Бехлюль, - дай мне только придти в себя, и я готов на любой подвиг.
- На любой, говоришь? - засмеялась Нихаль, - Ну, смотри... Ты сказал, а я услышала! Имей в виду, сегодня репетируем свадебный вальс, так что отговорки не принимаются!
- А зачем его репетировать? Ты сомневаешься в моих способностях? - попытался пошутить Бехлюль, но шутка успеха не имела.
- Сомневаюсь? В целом - нет. Но не хотелось бы никаких импровизаций. Все должно идти по установленному сценарию...
- А я хотел предложить тебе остаться на яхте на весь день... Позавтракаем на палубе... Позагораем... Поплаваем... Красота! Свобода...
- А! Кстати, насчет свободы! Ты зачем вчера аквариум опрокинул? Во-первых, обидел Омера, а, во-вторых, вуалехвост живет в пресной воде и ты погубил рыбку, а не даровал ей свободу. Двоечник... - И Нихаль нежно улыбнулась моментально принявшему виноватый вид Бехлюлю.
- Прости меня за вчерашний день, прости...Сам не знаю, что на меня нашло? - начал каяться Бехлюль, но тут же встрепенулся, - Вот! А я о чем? Давай поныряем, поплаваем... Может еще не поздно, и мы спасем рыбку от смерти?
Он изо всех сил старался удержать выражения раскаяния на лице, но глаза его смеялись. Нихаль поддалась его веселью, разулыбалась, но упорно стояла на своем.
- Нет. Рыбке уже не поможешь. Да и дел много...
- С ума сойти... Я и забыл, какая у меня деловая невеста... - сокрушенно произнес Бехлюль, обнимая ее за плечи и целуя в лобик. - Дай мне хотя бы  кофе выпить, маленькая госпожа ...
И начался очередной день, наполненный заботами и суетой...

День начался удачно и для Аднана. Он успешно провел плановое совещание и, проехавшись по объектам, так вдруг затосковал по Бихтер, что не заезжая домой, решил ехать в поместье.
Бихтер обрадовалась его приезду, как маленький ребенок! Глаза ее засияли, она кинулась к нему с поцелуями, повисла на шее.
- Ты знал! Ты чувствовал, что я ужасно хочу тебя видеть! Боже мой, как же я рада... - сбивчиво шептала она, обхватив его лицо ладонями и целуя в щеки, в лоб, в глаза, в губы - куда попадала. Аднан крепко обнял ее, прижал к себе и они долго стояли в обнимку, будто встретились после долгой разлуки.
- Давай вместе поужинаем, а потом погуляем! Ты вспомнишь, как здесь чудесно, какой сад, какой воздух волшебный... - щебетала сияющая от счастья Бихтер, заглядывая ему в лицо.
У Аднана перехватило дыхание, он просто смотрел на нее любящими глазами и соглашался со всеми ее предложениями, молча кивая головой.
Поужинали в беседке, неторопливо выпили кофе и пошли гулять. Вечер только-только  начинался, стояло длинное летнее предзакатное время. Небо отсвечивало всеми цветами, начиная от от густо-синего на востоке и заканчивая оттенками багряного, красного и нежно-розового вперемешку с таким же нежным голубым на западе. Земля отдавала набранное за день тепло, но дул легкий ветерок и в воздухе не было городской бензиновой духоты, поэтому дышалось легко, привольно. Они и не заметили, как закончились садовые дорожки и под ногами зашуршала высохшая от дневного зноя полевая трава. Запахло полынью и той особенной пряной горечью, которой бывает наполнен воздух от летнего разнотравья - знакомые Аднану с самого детства запахи. Из-под ног стремительно вылетали кузнечики, расправив разноцветные гофрированные крылышки, вовсю звенели цикады...
Настроение полностью соответствовало прекрасному вечеру. В его душе утвердился покой, умиротворенность, полная уверенность в том, что это счастье - навеки и ничто не сможет его нарушить  или как-то омрачить.
Гуляли молча, иногда обменивались мягкими, подобревшими взглядами. Да им и в самом деле было хорошо вдвоем. Нагулявшись до полной усталости, решили вернуться домой.
А в гостиной Бихтер, обнимая мужа и ласково заглядывая ему в глаза, попросила остаться с нею хотя бы до завтрашнего дня. Она так соскучилась по мужу! А утром они бы вместе позавтракали и уехали в Стамбул: он в холдинг, а она на заключительную примерку платья и, может быть, к маме еще заглянет. У Аднана опять перехватило дыхание. О таком повороте дел он и мечтать боялся! И он порадовался за себя, поздравив себя за терпение, за молчаливое ожидание. Прошло каких-то два месяца и перед ним стоит и смотрит на него любящими глазами его красавица-жена, желанная как никогда раньше. Все приходит к терпеливому в свое время, за все награда сторицей тому, кто имеет терпение...
Утром после завтрака Аднан взял руки Бихтер в свои и умоляюще глядя ей в глаза попросил.
- Любимая... А может хватит уже? Может вернешься домой? Ты выглядишь отлично, беременность протекает великолепно, без проблем, она тебя только украсила... Ты такая спокойная, уравновешенная... Я не устаю любоваться и радоваться этим переменам... Вернись, а? Мне так плохо, так одиноко без тебя...
Бихтер не отрывала от него ласкового взгляда, но молчала, будто собиралась с мыслями. Аднан принялся целовать ей руки, поочередно - то левую, то правую.
- Знаешь, я тоже иногда так хочу вернуться! Но потом как представлю себе эти унылые лица, так... - и она замолчала.
- Унылые лица? Ты о ком говоришь?
- Ну... о Сулеймане-эффенди, например. Который уже еле двигается от старости и так страшно пыхтит и таращит глаза, когда разговаривает... О Джамиле, этой наглой и бесстыжей лгунье, его дочери...
Аднан удивленно приподнял брови и лицо его стало серьезным, почти суровым. Он освободил руки Бихтер и строго выпрямился.
- Ой... Прости! Прости, прости, прости меня, - зачастила, затараторила Бихтер, шутливо хлопая себя по губам, будто наказывая за неосторожно вылетевшие слова. - Я совсем забыла о твоем отношении к этой семье... Все! Молчу... Я хорошо усвоила твои уроки: дети для тебя на первом месте, а семья Сулеймана сразу за ними... Или нет! Они на третьем месте, после Арсен-ханым, - Бихтер рассмеялась с горечью и продолжила подозрительно зазвеневшим голосом, - Бехлюль и я делим между собой четвертое и пятое, надо полагать...
- Замолчи, пожалуйста, Бихтер! Ну, что ты говоришь... Мне неприятно это слышать. Ты знаешь, как я люблю тебя, но не заставляй меня выбирать между тобой и детьми, - расстроился Аднан. Он уже не знал, что и думать, как переубедить Бихтер, как еще доказать ей свою любовь!
- Нет-нет, что ты, дорогой! Я не заставляю тебя выбирать и никогда не заставлю. Мне просто интересно, а когда моя девочка появится на свет, какое место займет она? Выше Джамиле или сразу же после Бехлюля? - отчаянно выпалила Бихтер и слезы наполнили ее страдающие глаза.
- Бихтер...любимая...Как ты можешь такое говорить? Если только семья Сулеймана мешает тебе вернуться домой, то я немедленно займусь этим. Мне будет очень неприятно решать  такие тонкие вопросы столь поспешно, но ты не оставляешь мне выбора!
Аднан потрясенно уставился на жену, которая вот только что была такой милой ласковой и вдруг за какую-то минуту так резко изменилась! Он обнял ее, прижал к себе крепкой рукой и продолжил:
- Запомни, Бихтер, раз и навсегда.Ты и мои дети, которых я не разделяю, всегда для меня на первом месте. Это нельзя сравнивать ни с кем и ни с чем. И больше на эту тему я разговоров не потерплю.
Бихтер прижалась к его плечу, судорожно, по-детски, всхлипнула и прошептала:
- Ради Бога, прости меня, Аднан, любимый... Сама не знаю, как это получилось. Я думала, мы этот вопрос решили еще тогда, во время моей первой беременности и вдруг на меня что-то нашло...
Аднан окончательно растерялся. Помолчав, он осторожно спросил.
- Ты действительно хочешь, чтобы я выгнал Сулеймана-эфенди?
- Нет, дорогой... Мне все равно на самом деле. Тем более, что я с ними почти не сталкиваюсь,  спасибо нашей дорогой мадемуазель -  она взяла на себя все хлопоты по хозяйству. Кстати, как ты считаешь, может стоит увеличить ей жалование? По-моему, она заслужила это, как мало кто другой...
- У меня голова кругом идет от тебя, Бихтер, - удивленно проговорил Аднан.
- Давай тогда так! Я перееду домой сразу после свадьбы, но заберу с собой горничную, которую мне уступила Арсен-ханым. Вот пусть она занимается нашей комнатой, вещами и вообще моими делами. И вторым этажом вместе с Несрин. Я ей доверяю и она меня не раздражает... И я буду еще меньше пересекаться с теми, кто мне неприятен. А что делать с остальными - решай сам! Как ты захочешь, так и будет, дорогой... - воодушевленно предложила почти успокоившаяся Бихтер.
- Ну, что же... Мне это кажется разумным, - задумчиво сказал Аднан, внимательно вглядываясь в глаза Бихтер, которая уже пришла в себя и улыбалась, вытирая легкие слезы. Он расстроганно поцеловал ее в висок, погладил по головке, как маленькую девочку и глубоко вздохнул...
А Бихтер, нежась в его объятиях, думала о том, что начало организации кампании по привлечению инвестиций положено, причем надежно, основательно. Впереди второй и окончательный этап - откровенный разговор, но уже после свадьбы.
И отказать жене после всего, что было сказано сегодня, Аднан не сможет.
Он высоко ценил свое слово...

Часть вторая
Глава восьмая

Сколько нервов потратила Нихаль, выбирая фасон платья, знала только она и ее верная подружка Пелин. Модели выбирались  и отбраковывались чуть ли не ежедневно. Наконец остановились на оригинальном платье с длинным шлейфом и  довольно коротким, срезанным впереди чуть выше коленей  подолом. Пелин ахала и восторгалась, закатывая глаза и утверждая, что и танцевать в этом платье будет гораздо удобнее и стройные ножки Нихаль только украсят наряд.
Главной своей бедой Нихаль считала маленький ростик и ей очень не хотелось выглядеть рядом с рослым, почти двухметровым женихом маленькой девочкой, разодетой в кружева, поэтому обувь выбирали, учитывая эту деталь. Выбор Нихаль поразил даже всегда готовую к экспериментам Пелин. Красивые открытые туфли на огромном каблуке и высоченной платформе, конечно, здорово удлинили ноги и добавили рост невесте, но ведь в них нужно еще и ходить! А самое главное - танцевать. Хотя бы один обязательный тур вальса. Но в целом они так гармонировали с платьем и всем обликом невесты, что Нихаль не смогла от них отказаться, решив, что будет тренироваться в ходьбе на такой высоте каждый вечер перед сном. Зато как шикарно она будет смотреться рядом с Бехлюлем!

Как бы ни тревожились, как бы ни суетились, но вот и наступил долгожданный и торжественный день...
Для свадьбы выбрали и в самом деле уникальное место. В архитектуре замка красавицы Эсмы-Султан, любимой дочери султана Абдул-Гамида I, казалось, воплотился дух стамбульского золотого века. Дворец раскинулся на берегу Босфора в окружении роскошного парка. Это был не просто дворец, а ялы, то есть особняк, расположенный прямо на набережной, с собственным причалом - привилегия аристократов былых времен. Само здание после смерти хозяйки несколько раз горело и его уже собирались сносить в новейшие времена, но умелая, чуткая  реставрация и реконструкция смогли превратить развалины в изысканное место для проведения разного рода торжественных событий - фестивалей, презентаций и дорогих свадеб.

Устроители свадьбы, возглавляемые Фердевс-ханым, не ударили в грязь лицом. В парке, в той его части, которая выходила на набережную, был воздвигнут подиум для  церемонии бракосочетания со сверкающим белоснежным балдахином. Сам подиум нарядно украсили цветочными арками, разноцветными шарами и флажками. Для гостей внизу на газоне стояли ряды таких же белоснежных стульев со спинками, перевитыми гирляндами искусственных цветов. Между рядами постелили ковровую дорожку для того, чтобы участники брачной церемонии - регистратор бракосочетания, свидетели и жених с невестой - могли пройти на возвышение.





Часть набережной неподалеку была уставлена высокими белыми столиками с легкими закусками и сладостями для предварительного приема. Для более шестисот приглашенных  подготовили огромный банкетный зал, декорированный и украшенный с небывалой роскошью.На небольшой эстраде расположился джазово-симфонический оркестр для музыкального сопровождения. В углу переливалась  яркими огнями ди-джей установка  для современной музыки.
Столы сверкали серебром, фарфором и хрусталем. Все было выдержано в едином стиле - вызывающе богато и в то же время элегантно...



Невеста была ослепительно хороша. Шелковую, расшитую кружевами фату прикрепили к высокой прическе искусно сделанным кружевным цветком, сохраненным в память о маме. На нежной шейке сверкало мамино же колье, подаренное отцом накануне свадьбы. Но еще больше, чем платье и драгоценности ее украшали сияющие счастьем широко распахнутые глаз, а неописуемое выражение лица - восторженное и одновременно несколько испуганное, растерянное - умиляло всех, кто только ее видел.
Нихаль чувствовала, как у нее трясутся колени, дрожат руки и все внутри переворачивается от волнения. Грандиозность предстоящего события, желание, чтобы все прошло идеально и безупречно, без зацепок довели ее до почти полуобморочного состояния.
Пелин изо всех сил успокаивала подругу, но и сама тоже нервничала порядком.





Бехлюль готовился к торжеству в комнате жениха. Помогал ему, а на самом деле мешал и раздражал своей настырностью и неугомонностью, Бюлент, который на ходу придумывал шутовские дополнения к традиционным церемониям - в общем, развлекался, как мог.
Бехлюль же был рассеян и боролся с подавленным настроением, которое не оставляло его со вчерашнего вечера. Друзья устроили ему развеселый мальчишник, на котором каждый отрывался во что горазд, тем более, что они никому не мешали, выйдя на новой яхте Бехлюля подальше в море. Пьяное и бессмысленное веселье отталкивало Бехлюля, не соответствовало его состоянию и еще больше усиливало необъяснимую печаль, завладевшую его сердцем.
Весь  вечер он просидел в укромном уголочке, размышляя о своей странной судьбе, раздумывая о будущем и подводя некоторые итоги своей пока еще недолгой, но богатой на резкие повороты жизни, в которой все пошло наперекосяк в последнее время. У человека, уверенно провозглашавшего свое пренебрежение к семейной жизни и не желавшего жениться вообще, в принципе, завтра  свадьба  - вот такая ирония судьбы. Как-то вдруг, не без помощи окружающих, выяснилось что формула "живу, как хочу" - это несбыточная мечта, одна из тех, которые редко совпадают с действительностью. Бехлюль изо всех сил пытался уговорить себя смириться с новым жизненным поворотом, ведь как ни сопротивляйся, все, что должно произойти - непременно произойдет. Как он ни старался избежать обязательств подобного рода, но они его настигли и теперь мало что зависело от его желаний. Перед ним по сути во весь рост стояло одно лишь огромное и  неотвратимое обязательство, поглотившее всю его жизнь, мечты, определившее его будущее раз и навсегда и не оставившее никаких иллюзий. И радости по этому поводу он испытывать не мог категорически. От желания сбежать его удерживала только клятва, которую он дал себе - очищение от греха  предательства и счастье невинной девочки, которая имела неосторожность полюбить его.

Бихтер собиралась и готовилась к свадьбе у мамы, которая устроила в одной из комнат своего нового дворца костюмерную с гримерами-визажистами, портнихами и парикмахерами. Фердевс так искренне и по-детски наслаждалась обретенными возможностями, что подсмеиваться над ней было просто невозможно и Бихтер, скрывая насмешку, с удовольствием окунулась в лихорадочную суету, устроенную матушкой.
В комнате пахло духами, цветами, расставленными повсюду в огромных вазах, свежесваренным кофе. Служанки с приклеенными улыбками носились взад и вперед, выполняя бесконечные и противоречивые указания госпожи и мысленно проклиная и ее, и свою несчастную судьбу.
Джерен-ханым лично привезла платье, которое представляло собой простую на вид конструкцию из украшенного кристаллами Сваровски платья-футляра и шифоновой драпировки. У сшитого из серебристого с  зеленоватым оттенком легкого полупрозрачного шелка платья было довольно откровенное декольте и тонкие бретельки, перекрещивающиеся на оголенной спине. Корсетный лиф слегка приподнимал пополневшую и прелестно округлившуюся от беременности грудь Бихтер и создавал необычайный эффект: грудь казалась выточенной из мрамора чудесного золотистого оттенка .
Платье довольно свободно струилось из-под груди, а удачно присобранная в широкие складки шифоновая  драпировка того же оттенка  распределена и пришита таким образом, что слегка округлившаяся талия казалась более тонкой за счет зрительно увеличившихся бедер.
Волосы Бихтер решила распустить по плечам, привычно уложив их в пышные крупные локоны. Ей показалось, что естественная простота гораздо выгоднее любой вычурной прически. Да и не любила она, когда голову утяжеляли разного рода шпильки, заколки и прочие приспособления. Красивую точеную шейку украсило бриллиантовое колье, подаренное мужем на первую годовщину свадьбы. Бриллиантовые удлиненные серьги, выполненные в том же стиле, сверкали разноцветными искрами, а удачно подобранный макияж увеличил сияющие глаза и подчеркнул свежесть прекрасной кожи. Яркая бархатистая помада на губах завершила образ Бихтер.
Фердевс была шикарна. Именно этим словом можно описать все - и ее прическу, и наряд, и общее настроение. Она была в предвкушении собственного триумфа .

Бехлюль закончил приготовления и выпроводил надоевшего своей назойливостью Бюлента к гостям. Пора было идти к невесте. Он постоял у окна, раскачиваясь с пяток на носки, раздумывая о предстоящем дне и ближайшем будущем. Горевать в целом было не о чем, да и смысла в этом не было - все складывалось отлично, хоть и достаточно предсказуемо. И как ни странно, эта предсказуемость успокаивала, настраивала на философский лад. Ему даже понравилось в какой-то момент чувствовать себя бывалым и спокойным человеком, который пожил вволю, нагулялся и решил остепениться. Видимо, чтобы прийти к этому чувству вначале нужно вдоволь помучиться с разбитым сердцем, испить чашу страданий от запретной любви до дна и только потом получить покой и уравновешенность в качестве заслуженного приза.

В ожидании Бехлюля и чтобы хоть как-то успокоиться перед церемонией, Нихаль решила еще раз пересмотреть сценарий праздника и расспросить менеджера и взволнованную Пелин об упущенных, как ей казалось, деталях. И как ни странно, но эти придирки и выяснения и в самом деле успокоили ее, привели в относительное равновесие. У нее почти получилось отбросить страхи и переживания после того, как она занялась практическими вопросами.
Именно в таком виде - деловом и озабоченном - ее и застал развеселившийся Бехлюль.
- Дорогая, забудь о проблемах... Проникнись ситуацией! Ведь сегодня наша свадьба, а ты суетишься, как шеф-повар перед банкетом! - воскликнул он, целуя разрумянившуюся невесту в лобик. Она смущенно и несколько растерянно улыбнулась в ответ и призналась.
- Ох,Бехлюль... Я так нервничаю... Я вся трясусь от страха! Не смейся надо мной, мне просто легче взять себя в руки именно таким образом!
- Красавица моя... Я даже представить не мог, что ты такая... - с искренним восхищением в голосе произнес Бехлюль, окинув ее откровенным любующимся взглядом.
- Какая? - вытянулась в струнку взволнованная Нихаль.
- Нежная... Восхитительная... Необыкновенно красивая... - перечислял Бехлюль, целуя ее то в лобик, то в висок и поправляя на ней фату.
Рука об руку они вышли в фойе и стали спускаться вниз по лестнице под аплодисменты гостей и близких. И вот тут Бехлюль растерялся, сознание его странным образом раздвоилось. Он одновременно будто смотрел со стороны, откуда-то сверху на собственную свадьбу и с ироничной горькой усмешечкой комментировал происходящее и в то же время вел себя, как и полагается счастливому жениху - улыбался довольной радостной улыбкой, шутил, целовал руки дамам и пожимал руки мужчинам, обнимался с друзьями, похлопывал их по плечам, с удовольствием принимал поздравления, не отпуская руку Нихаль и не забывая подбадривать и успокаивать ее. А другой Бехлюль, тот, что сверху, насмешничал и подзуживал: "Молодец... Улыбку шире, не забывай - ты счастлив. Сам-то хоть веришь в это?"
Все вокруг искрилось, шумело, какие-то люди что-то спрашивали, смеялись, восхищенно ахали и негромко переговаривались. Гремела музыка, отдаваясь шумом в пустой голове Бехлюля. Бехлюль номер два обратил внимание на странную ныряющую походку Нихаль. При каждом шаге она как бы приседала и резко выпрямлялась. Мысль о ее нелепой походке заняла обоих Бехлюлей надолго. И вся процедура бракосочетания прошла под назойливое жужжание этой нелепой мысли - что с Нихаль, почему она так шла? А когда регистратор торжественно вручил ему свидетельство о браке и ему нужно было поцеловать Нихаль уже как жену, в голове блеснуло радостное озарение: "Каблуки! Просто она надела обувь на слишком высоких каблуках и вот поэтому..." Эта догадка так обрадовала его, что он рассмеялся, до того нелепым вдруг показалось ему все вокруг. Гости зашумели, довольные увиденным. А увидели они сияющую в лучах прожекторов невесту и жениха, который смеялся от невыразимого счастья. Потрясающее и в высшей степени трогательное зрелище! Фотографы слепили вспышками фотоаппаратов, журналисты в спешке наговаривали тексты кто в телефоны, кто в диктофоны... У Аднана повлажнели глаза, мадемуазель прослезилась, не скрывая волнения. Даже Бюлент притих, глядя на красавицу сестру и смеющегося от восторга Бехлюля.
А Бехлюлю все продолжало казаться каким-то сумбурным столпотворением. Ведут куда-то, сажают, что-то спрашивают... Временами у него полностью пропадало чувство реальности, он уходил в себя и просто механически повторял гримасы и улыбки тех, кто к нему обращался с очередным глупым вопросом или преувеличенно радостным поздравлением.
В один из таких моментов он и обнаружил себя смеющегося и со свидетельством о браке в руках. Сознание вдруг вернулось к нему от шума поздравлений, аплодисментов и выкриков друзей. Как именно проходил обряд бракосочетания он уже и не помнил, будучи всерьез озабоченным странной походкой Нихаль, но видимо все сказал и сделал правильно, раз его до сих пор не выгнали и вот рядом с ним стоит счастливая Нихаль, восторженно смотрит на него и чего-то ждет. Чего? А! Нужно поцеловать молодую жену, сообразил Бехлюль. Жену...
Бехлюль сосредоточился изо всех сил, взял себя в руки, прошептал взволнованной Нихаль слова любви, поцеловал ее в лобик. И тут же вздрогнул от взрывов фейерверка, запущенного в их честь. Потемневшее, почти ночное небо расцветили всполохи огней, которые красиво отражались в глазах счастливой Нихаль, крепко сжимавшей руку Бехлюля...
А его мучала какая-то упущенная и почему-то очень важная для него деталь. То ли он что-то должен был сказать, сообщить кому-то, то ли увидеть кого-то. И эта недосказанность, незавершенность мысли и действия изводили его, не давали возможности воспринимать события.
Он стал напряженно оглядываться, всматриваться в лица гостей, родственников и друзей в надежде, что вот сейчас увидит и вспомнит наконец то, что не давало ему покоя все это время.
Взгляд его упал на улыбающееся лицо Бихтер, которая с удовольствием следила за всполохами разноцветного огня.Он замер. Бихтер... Веселая, счастливая, невыразимо прекрасная в своем сияющем платье. Как она может быть счастлива в эти минуты? И что-то  болезненно сжалось в его груди...
Бихтер, надо сказать, очень неплохо держалась! Она смеялась, шутила, с благодарностью принимала комплименты, радовалась восхищенным взглядам Аднана и улыбалась прибывающим бесконечной чередой гостям. Друзья, родственники, сотрудники и гости из дальних стран шли  безостановочным потоком. Торжественно прибыли несколько членов правительства с женами и даже парочка депутатов национального собрания из Анкары. И каждому надо было улыбнуться, сказать приятные слова, а то и расцеловать. У стоящих при входе на свадебную площадку Аднана, Арсен и Бихтер уже щеки болели от улыбок - как искренних, так и просто вежливых.
Наверное, только она и заметила непонятное поведение Бехлюля, его отстраненный вид, наигранное оживление и расфокусированный взгляд в никуда. Складывалось ощущение, что он никого и ничего не видит перед собой, будто играет на сцене навязанную ему роль счастливого жениха. А уж когда он по-идиотски рассмеялся посреди брачной церемонии, Бихтер и вовсе развеселилась, настолько нелепо это смотрелось со стороны. А еще больше ее рассмешила реакция гостей: все начали дружно умиляться, а самые слабые даже прослезились. Пришлось изобразить на лице приличное выражение, чтобы соответствовать общему настрою, и как-то задавить насмешливое настроение.
После фейерверка новобрачные и гости потянулись в банкетный зал, в котором уже вовсю суетились официанты и оркестр громко и торжественно играл полонез Чайковского из "Евгения Онегина".
Бехлюль и Нихаль усадили на возвышении за отдельным столом. Отгремели звуки полонеза и настал момент их первого танца. Нихаль сверилась со сценарием и проследила за свадебным хронометражом: все шло согласованно, без ненужных импровизаций и она успокоенно вздохнула. Дирижер взмахнул палочкой и в огромном зале грянули восхитительные звуки столь памятного ее сердцу вальса Шостаковича из знаменитой Джазовой сюиты.
Как и было задумано на репетиции, Бехлюль и Нихаль вышли на танцпол с разных сторон и начали медленно сближаться друг с другом в четком ритме танца. Свет в зале приглушили и они смотрелись просто необыкновенно в лучах прожекторов, как настоящие небожители, как принц и принцесса из волшебной сказки. Сердце Нихаль колотилось от волнения и осознания того, что на них устремлены сотни глаз. Бехлюль шел ей навстречу с мягкой и нежной улыбкой на лице и женщины в зале затаили дыхание при виде эффектного красавца...
А оркестр выводил прекрасную мелодию все громче, все отчетливее и выразительнее, и когда им осталось пройти буквально пару шагов, чтобы встретиться и начать свой танец, что-то вдруг случилось с Нихаль - то ли каблук зацепился за шлейф, то ли просто подвернулась нога, но она вдруг резко повалилась на пол и только молниеносная реакция Бехлюля и его стремительный прыжок спасли ситуацию. Он подхватил падающую новобрачную, не дав ей коснуться пола, и держа ее на руках продолжил кружиться под звуки вальса. Даже сидящие за  ближними столиками, не говоря уже о тех, кто сидел в отдалении, ничего не заметили или просто не поняли, решив, что так и было задумано. Раздались восторженные аплодисменты. Всем очень понравилось оригинальное и в высшей степени романтическое исполнение вальса. Пара и в самом деле выглядела впечатляюще: рослый красавец в смокинге в упоении кружил маленькую прекрасную принцессу с небрежной легкостью держа ее на руках... Пока принцесса не прошипела ему сквозь зубы, но с той же сияющей улыбкой:
- Поставь меня на пол, наконец, идиот...
Бехлюль усмехнулся растерянно, но не стал спорить и бережно поставил ее на пол.
- Продолжай танцевать, не останавливайся, - скомандовала Нихаль, не переставая нежно улыбаться.
Бехлюль послушно повел ее в ритме вальса... Раз-два-три... Раз-два-три...
- Не переживай, злюка, - проговорил он ей на ухо, наклонившись и поцеловав в щеку, - никто ничего не понял. Все идет по плану...
- Не переживай, говоришь? - чуть ли не простонала Нихаль ему в ответ, - да лучше бы я умерла перед свадьбой, чем так опозориться!
- Не преувеличивай! - рассмеялся Бехлюль. - Лучше бы ты просто надела туфли без каблуков...
- Ты еще скажи - кеды! - разозлилась Нихаль. - Все. Хватит уже, закругляемся.
Сделав для приличия еще один круг, Бехлюль обнял Нихаль, расцеловал и под аплодисменты восхищенных гостей повел ее за свадебный стол. Праздник продолжился, как ни в чем ни бывало...

Часть вторая
Глава девятая

События тем временем шли своим чередом. Оркестр переходил от одной мелодии к другой, и танцпол был заполнен парами.
К ним стали подходить по очереди с поздравлениями и радостными разговорами близкие и друзья. Разговор вертелся вокруг одной темы - их  с Нихаль счастья, отвечать на стандартные реплики было несложно и все эти разговоры не отвлекали от главной мысли, занявшей голову Бехлюля. "Да где же она?" - нетерпеливо думал Бехлюль. Почему-то ему было очень важно видеть Бихтер перед собой. Все безумие последнего года подошло к финалу. Сегодня ставилась заключительная точка, перелистывалась последняя страница и уходили в забвение дни, наполненные страстью и ощущением позора, любовью и острым стыдом. Начиналась легкая, светлая, понятная жизнь, устремленная в сверкающее будущее. Понимает ли она это? Осознает ли, какой ценой это будущее оплачено? Или же думает, что все идет само по себе, что все так и должно быть?
Бехлюля по прежнему  не оставляли горестные мысли, которыми были заполнены последние дни перед свадьбой. Теперь он попытался  оценить все происшедшее уже с высоты своего нового положения - положения солидного мужа прекрасной девушки, зятя влиятельного человека. Все складывается на редкость удачно для  него, но  все равно, радоваться искренне и от души этому факту не получается, как бы он себя ни взнуздывал. Наоборот, его упорно не оставляла какая-то растерянность, легкое недоумение. Ну как? Как вдруг получилось, что у него не осталось иного выбора в жизни кроме как жениться на девчонке, на которую он всегда смотрел, как на младшую любимую сестру, осознавая ее женскую прелесть, но совершенно не воспринимая ее в качестве возможной спутницы жизни?



Подошли и Четин-бей с супругой. Фердевс-ханым горячо расцеловала молодых и стала оживленно хвастаться своей проницательностью.
- Представь себе, Четин! Я могу считать себя богиней провидения, - заливалась она смехом, лукаво поглядывая то на Бехлюля, то на вежливо улыбающуюся Нихаль. - Я сразу увидела, что это пара! Они как будто созданы друг для друга - так гармоничны и на вид, и по воспитанию и взаимопониманию. Они еще и не думали ни о чем таком, а я уже предсказала всю их судьбу...
- Так это тебе они должны быть благодарны? - с удовольствием спросил ее Четин, улыбнувшись юным супругам. - Надо признать, что и в самом деле смотреть на вас -  наслаждение особого рода. Вы на редкость гармоничная пара...
И они, пожелав молодым всех благ, удалились. А Бехлюль вдруг вспомнил, как когда-то давным-давно, еще в другой жизни, Фердевс-ханым провела с ним беседу о том, что он, как старший брат, несет ответственность за социализацию невинной и наивной Нихаль и как горячо он согласился взять на себя эту приятную ответственность. Неизвестно, о чем он думал тогда? Ведь все уже знал о смешной влюбленности девочки, но не принял это во внимание почему-то. И даже наоборот, эта мысль льстила ему, веселила что ли, развлекала. "Да... Развлекся... Нечего сказать, помог называется девочке понять, что такое хорошо, что такое плохо", - с горечью думал Бехлюль, не забывая улыбаться и поддерживать пустые разговоры поздравляющих. Получается, что старая ведьма начала их сводить их еще тогда, имея дальний прицел. Он еще и помыслить не смел об отношениях с Бихтер, которая была для него женой дяди и запретной во всех отношениях, а Фердевс прочитала его, как раскрытую книгу. Да... Именно с этого невинного похода в клуб, можно сказать, и началась вся эта история с Нихаль, которая в итоге закончилась браком. От такого чудовищного прагматизма становилось не по себе. Ощущение, что с тобой сыграли в нечестную игру, использовали в своих целях, как лабораторную мышь, отравляло всю возможную радость от свадьбы и перспектив светлого и чистого будущего...
От внимательного и цепкого взгляда Бихтер не ускользнула ни одна подробность свадебного торжества. В отличие от приглашенных гостей, занятых скорее общением между  собой,  и разомлевших, растаявших от умиления родных и близких Нихаль, она оставалась спокойной, ироничной и наблюдала за всеми событиями, с острым интересом отмечая каждую мелочь. С легкой внутренней насмешкой она сразу же обратила внимание на ныряющую походку бедняжки Нихаль, которая перестаралась в своем желании сравняться ростом с Бехлюлем и некому было ей посоветовать, отговорить ее от этих туфель на гигантской платформе. Да и кого бы она послушала?
Вот и теперь, неторопливо попивая вишневый сок, Бихтер не спускала сосредоточенного взгляда с новобрачных, вышедших под изысканную мелодию вальса на танцпол, и, конечно же, заметила абсолютно все: и как рухнула Нихаль, не сумев удержать равновесие на такой высоте, и как мгновенно отреагировал Бехлюль, успев подхватить жену у самого пола, и как красиво и достойно он вышел из положения. Музыка гремела под сводами зала, а романтическая пара все кружилась и кружилась под восхищенные аплодисменты и сердце Бихтер сжалось от внезапно и остро подкатившего горя. Она вдруг вспомнила, что почти своими руками отдала любимого этой капризной девчонке, которая вцепилась в парня мертвой хваткой и уже никто на свете не смог бы отобрать у нее эту добычу. "О чем я думала тогда? Почему вдруг Нихаль? С какой стати? " - закипела Бихтер, уже не помня о своих клятвах и о желании забыть Бехлюля. Почему-то именно сейчас, при виде беззаботно вальсирующей, радостной и трогательно красивой пары ей стало совсем невмоготу. Что это было? Зависть? Раскаяние или может даже сожаление о бездарно загубленном счастье? Определить это томительное чувство она не смогла и только понимала, что ей плохо и откуда-то нужно набраться решимости и досмотреть этот ужасающий карнавал до конца. И поставить наконец уже точку.
А днан почувствовал перемену в ее настроении и, заботливо наклонясь, спросил:
- Тебе плохо? Что-то болит или ты устала?
- Нет, дорогой! Что ты! Просто я задумалась немного. Но чувствую себя превосходно... - рассмеялась тут же взявшая себя в руки Бихтер.
- Отлично. У меня есть сюрприз для тебя. Но если ты не в состоянии, то я его отменю, - загадочно улыбнулся Аднан.
- Что за сюрприз? - сразу же оживилась Бихтер и Аднан с довольным видом кивнул головой, оценив ее искреннюю радость.
- Сейчас узнаешь! - подмигнул он ей и дал знак распорядителю, который сразу помчался куда-то к эстраде. И в ту же минуту со сцены раздались звуки аккордеона, начавшего играть аргентинское танго - томное, чувственное, с отчетливыми и страстными ритмами. К аккордеону присоединились страдающие певучие скрипки, затем весь оркестр подхватил мелодию и звуки, бередящие душу и вызывающие озноб по всему телу, заполнили  огромный зал.
- Ну что? Покажем молодоженам, как надо танцевать? - Аднан встал перед Бихтер и церемонно пригласил ее на танец. Бихтер весело рассмеялась и с готовностью приняла его приглашение. Она даже обрадовалась, что сможет, наконец, отвлечься от мыслей, терзающих ее сердце, и где-то в глубине души ощутила некое злорадство. Пусть кое-кто посмотрит, как надо танцевать и что такое настоящий танец. Пусть вспомнит...
Они прошли в самый центр танцевальной площадки и поймав напряженный такт начали свой танец. Ритм танго был избыточно и подчеркнуто агрессивным и пара могла даже показаться кому-то гротескной. Старик и молодая красотка - зрелище на первый взгляд не самое эстетическое. Но все искупалось необычайной слаженностью и гармоничностью их танца. Бихтер чутко повиновалась  мужу, попадая в ритм его движений, угадывая именно то па, которое он только собирался виртуозно исполнить. Лицо  Аднана разгорелось строгой, серьезной страстью, восторгом от одного факта, что рядом с ним, глаза в глаза - его гордость, его красавица жена. Он плотно сжал губы, отчего усы его ощетинились и придали лицу угрожающий вид лихого кабальеро. Ноздри старого бугристого носа раздувались, когда он резко вдыхал и  выдыхал набранный полной грудью воздух. Движения старика... Нет! Какого еще старика? Аднан чувствовал себя молодым мужчиной в самом расцвете сил и обаяния. Кровь, разогретая вином и красавицей напротив, неслась по его телу шумным и мощным потоком, наполняя все пульсы свежей молодой страстью, которая заставляла его двигаться еще энергичнее, еще отчетливее отбивать резкими движениями ног, рук, головы, всем телом замысловатые ритмы великолепного  танго -  Ole guapa! Браво, красотка...
Бихтер была ослепительна. Откровенно открытое платье крутилось и развевалось легкими, свободными складками вокруг ее стройных ножек, обутых в изящные туфельки. Если раньше про нее говорили - красавица, то теперь этого слова не хватало для описания яркого света красоты, ликования и здоровья, исходящего от танцующей с упоением Бихтер. В особенно страстных переходах, когда Аднан вел ее напористо и предельно энергично, Бихтер  откидывала голову и весело смеялась. Она разрумянилась, глаза горели восторгом, на губах дрожала дерзкая, лихая улыбка. Она полностью отдалась мелодии, отлично понимая  при этом  силу своей красоты, эффект от своей  обновленной внешности. Она выкинула все суетные мысли о том, как ее танец может действовать на зрителей и покорилась новому восхитительному чувству абсолютной свободы. Этим танго она будто подводила итоги последнего года жизни, ставила окончательную точку в череде несчастий, открывала новую главу в своей жизни...
Сказать, что гости, наблюдавшие за танцем супругов, были поражены - ничего не сказать. Что уж там притворяться, женитьба пожилого Аднана на молоденькой в свое время вызвала пересуды и даже насмешки, и теперь многие прикусили острые язычки. Глаза мужчин туманились легкой завистью к удачливому мужу красавицы и одна и та же мысль в разных вариациях бродила в их головах от зрелища распаленного танцем Аднана: это фармакология так поднимает тонус или же и в самом деле таково благотворное влияние молодой жены? Переведя взгляд на Бихтер, понимали, что химия рядом с такой не нужна. Женщины же испытывали сложные эмоции в спектре от острой зависти и неприязни до неприкрытого восхищения. Но постепенно завораживающее зрелище танцующей  пары разбудило и в них желание жить, любить, быть красивой и желанной...

Шок, который испытала Нихаль от своего падения, потихоньку сбавил свою остроту. Да и не было у нее особой возможности для переживаний. Не успели они закончить танец, как начали подходить гости, друзья, завязался шумный разговор, пересыпанный поздравлениями и комплиментами - обычный вздор, который принято говорить на свадьбах и на который можно было реагировать так же стандартно - благодарить, мило улыбаться и поднимать глаза к небу, а в данном случае - к потолку. А когда их оставили в покое, наконец, Нихаль уже остыла чуть-чуть и уже вполне спокойно стала рассматривать танцующих и даже обмениваться репликами с Бехлюлем, который все это время тревожно посматривал на нее сочувствующими и внимательными глазами. И постепенно Нихаль все отчетливее стала ощущать какую-то отчужденность от происходящего. В душе нарастало чувство усталости, горечи. Свадьба, которую она ждала как волшебный праздник, вдруг потеряла свое очарование. Стала раздражать беспрерывно болтающая восторженная Пелин, сидевшая рядом с ней все это время и следившая за развитием свадебных событий по сценарию, оставленному ей менеджерами. Сердце наполнилось обидой. На кого? Ни на кого... Просто обидой. Танец, который грезился Нихаль и который она так тщательно продумывала с хореографом, так напряженно репетировала  - провалился. Ну и что, казалось бы? Разве это то событие, от которого может до такой степени испортиться настроение? Приблизительно такими словами утешала себя девушка. Но восторг, которым она была переполнена в начале вечера, остыл, очарование и радостное ожидание волшебства испарилось, и она, взяв себя в руки, стала просто дожидаться конца всему этому пафосному и шумному действу, именуемому свадьбой, чувствуя себя случайной гостьей на чужом и непонятном празднике...
Бехлюль не оставлял попыток развеселить, как-то успокоить Нихаль, понимая ее состояние. Он, как мало кто другой, знал ее чувствительную натуру и неукротимое стремление к безупречности. "Бедняжка," - думал он, - "она столько сил вложила в этот праздник, так трепетно к нему готовилась и вдруг такое..." Он  шутил, обнимал ее, нашептывал на ушко веселые комментарии, пройдясь по гостям ехидным язычком, и постепенно добился того, что она ощутимо расслабилась и успокоилась и можно было расслабиться и самому. И вот тут случился этот невероятный танец, выбивший из Бехлюля остатки самообладания - Аднан и Бихтер станцевали свое танго. Нихаль решила выйти в дамскую комнату, чтобы освежиться и привести себя в порядок, а Бехлюль вызвался ее сопровождать. Они уже направились к выходу из зала, когда раздались звуки танго. Нихаль развеселилась.
- О! Папа танцует! Давай посмотрим...
Постепенно веселое выражение лица сменилось вежливой улыбкой и она нетерпеливо ожидала финальных аккордов. Смотреть на яркую красавицу-мачеху, которая привлекла к себе восторженное внимание всех присутствующих, было утомительно, но и выйти вот так, и тем самым продемонстрировать какие-то внутрисемейные неурядицы, тоже было нельзя, поэтому она стояла и смотрела с натянутым оживлением на самозабвенно танцующую пару и не могла не осознавать, что исполнение замысловатого, сложного танца было великолепным и танцоры и в самом деле были необычайно гармоничны.
А Бехлюль окаменел. Он смотрел мрачным взглядом на Бихтер, отдавшуюся танцу, а перед глазами всплывали картины из прошлого - другое танго, другие партнеры. В голове звучали слова Бихтер, произнесенные страстным, будоражащим шепотом: "Это наш танец... Это наша жизнь... Это мы с тобой..." В сердце закипала острая обида, чувство неправильности, нечестности происходящего полностью завладело им. Это Бехлюль должен был танцевать танго с любимой на зависть всему миру. Это на него должна была смотреть сияющими глазами прекрасная женщина, именно его движениям и его рукам повиноваться страстно и покорно, с ним и только с ним стремиться стать единым целым, слиться в танце. "Это нечестно... Так нельзя... Это несправедливо," - обида волнами пронизывала его и заставляла страдать еще больше. Закончился танец под аплодисменты и Бехлюль немножко пришел в себя, вымученно улыбнулся и вяло похлопал непослушными руками...
Проводив Нихаль и Пелин в дамскую комнату, Бехлюль решил выйти на веранду, чтобы продышаться чуть-чуть и хоть как-то отвлечься от тяжелых мыслей. Веранда, довольно просторная и уставленная кадками с пышными тропическими растениями и вазами с пахучими цветами, казалась пустынной. Уже совсем стемнело и на небе повисла огромная голубая луна. С моря дул легкий бриз, освежая разгоряченное лицо и мысли Бехлюля. И ему вдруг вспомнилось, как он уже однажды стоял на этой веранде, наслаждаясь морским ветром - это было на выпускном вечере Нихаль. И вдруг позвонила Бихтер, которая смеясь и плача призналась ему в любви. Он вспомнил  тот острый восторг, который пронзил его при этих словах, то ощущение невероятного счастья, которое он на мгновение испытал. Неужели все это и в самом деле было? И чувство горького, обидного  разочарования своей судьбой опять накрыло несчастного парня...
Из дальних дверей банкетного зала вышла группка молодых ребят - каких-то гостей, решивших покурить и потрепаться на свободе. Бехлюль не хотел быть замеченным и поэтому быстро отошел в тень раскидистого пышнолистного куста, который скрыл его от всех. Ребята оживленно переговаривались, посмеивались, их разговор долетал до Бехлюля без помех, было отчетливо слышно каждое слово.
- Да...Эта женщина рождена для страсти, - покрутил головой один из них, глубоко затягиваясь сигаретой.
- Ты о ком? О госпоже Зиягиль?
- О ком же еще? Честно говоря, я еще долго буду в себя приходить после их танца... Я в глубоком нокдауне, друзья мои!
Друзья с насмешливым сочувствием похлопали парня по плечу.
- Интересно, сам Аднан-бей понимает, как ему повезло с женой?
- Ну, если ты обратил внимание, как смотрел на нее старикан, то будь уверен, он отлично понимает свое счастье...
- Да... Горячая штучка... На такую достаточно просто посмотреть - и все! Готовьте реанимацию...
Ребята загоготали и начали толкать восхищенного друга, хлопать его по плечам, подшучивать над ним.
- Нет, друзья, не надо шуток. Вы себе как хотите, а мне и в самом деле нужна срочная реанимация...
Парни дружно загалдели, предлагая несчастному различные способы для того, чтобы тот пришел в себя - от бокала виски до красивой и умелой медсестры.
- Ха! Идея с медсестрой мне кажется самой конструктивной, - рассмеялся "больной" и заныл, подражая исполнителям народных песен, - доктор... не перевязывай мне раны... приведи мне мою любимую...
Бехлюль ощутил нарастающее бешенство, в глазах у него потемнело, он сжал кулаки и чуть было не рванул в сторону молодых и беспечных парней - так захотелось ему избить, раскровянить их грязные рты, разбить их хихикающие лица отвести, наконец, душу, выплеснув на них весь свой гнев, разочарование, обиду, сути которых он не понимал до конца, считая, что рвется защитить дядину честь.
Остатками воли он сумел удержать себя, тем более, что шумная компания потянулась обратно в зал.
"Чуть было не натворил глупостей, не устроил скандал на собственной свадьбе", - расстроенно перевел дух Бехлюль. И ведь ничего особенного парни и не говорили. Он вспомнил, как сам с друзьями весело и с пикантными подробностями обсуждал каждую более-менее симпатичную женщину, попавшуюся им на глаза. "Эта компания, пожалуй, даже поприличнее нашей будет," - так успокаивал себя Бехлюль.
Постепенно гнев утих, в голове перестало шуметь и он решил вернуться в зал. Может и Нихаль уже вышла и ищет его. В конце концов, для него нет ничего важнее счастья девочки и это ее день, в сотый раз напомнил себе Бехлюль. И, взяв себя руки, он энергично устремился обратно. К молодой жене.
После танца Бихтер и Аднану пришлось выдержать натиск желающих лично сделать им комплименты. К ним подходили компаньоны Аднана с женами, гости из Анкары и Саудовской Аравии. Всем нужно было ответить, отшутиться, каждому улыбнуться. Наконец Бихтер не выдержала и вполголоса сказала мужу.
- Все, дорогой...С меня хватит. У меня рот пересох от  этих пустых разговоров. Я схожу в дамскую комнату, а ты уж как-нибудь сам отбивайся. Держи оборону! Я скоро... - и ушла, расточая улыбки во все стороны. А в коридоре, по дороге в туалет она чуть не столкнулась с Бехлюлем, который стремительно вылетел с веранды. Он резко остановился и посмотрел на Бихтер напряженными, мрачными глазами, ничего не говоря. Она слегка растерялась, но быстро пришла в себя и спросила, мило улыбаясь.
- А где Нихаль?
- Неужели ты соскучилась по ней? - язвительно скривив рот усмехнулся Бехлюль.
- Нет, не соскучилась... Просто хотела еще раз поздравить вас обоих и восхититься вашим чудесным вальсом. Вы всех потрясли, да... Романтика просто зашкаливала! Чья это была идея - твоя или Нихаль? - невинно улыбнулась Бихтер, - Вы потрясающе смотрелись...
- Моя. Рад, что тебе понравилось. А! Да... С удовольствием смотрел на ваш танец с дядей, - все с той же мрачной язвительностью, не отрывая от нее глаз, продолжил Бехлюль. - Смотрел и вспоминал кое-какие слова. Может ты напомнишь, где я мог их слышать?
Бихтер слегка напряглась и сделала попытку обойти Бехлюля, но он заступил ей путь.
- Одна девушка говорила их своему любимому, танцуя с ним... Танго, говорила она, это наш танец... жаркий... страстный... как любовь... как мы...
Бихтер на мгновение изменилась в лице, опустила глаза, но тут же выпрямилась, задрала подбородок повыше  и с усмешкой ответила  Бехлюлю, продолжающему пристально, напряженно, требовательно смотреть на нее больными глазами.
- Понятия не имею. Не увлекаюсь дамскими романами, знаешь ли. А может ты просто сериалов пересмотрел? В любом случае, ничем помочь не могу. Спроси лучше у жены. А вот, кстати, и она...
И в самом деле, дверь дамской комнаты открылась и в коридор вышли освеженная Нихаль, и что-то возбужденно говорящая Пелин. Увидев Бихтер и Бехлюля, Нихаль замерла, приостановилась, но тут же пошла в их направлении, улыбнувшись очень милой и предельно вежливой улыбкой. Расцеловавшись с мачехой она с искусственным оживлением стала восхищаться бесподобным на ее взгляд исполнением танго, утверждая, что этот танец затмил всю свадьбу, так он был прекрасен...
- Спасибо, дорогая! - улыбнулась ей Бихтер, - но это не ко мне. Все комплименты твоему отцу... Ведь что такое танго по сути? В нем все, как в жизни... Танго - танец настоящего мужчины. Он ведет за собой женщину, он уверен в себе, в своих силах, в своих чувствах... У него надежные, крепкие руки, сильная воля, твердый характер, - голос Бихтер зазвенел, она прерывисто дышала и с трудом справлялась с волнением, с желанием высказаться, наконец, выплеснуть все, что наболело, освободиться от мучительных переживаний. - Он помнит о том, что он в ответе за женщину рядом с ним. И в танго... И в жизни...
И резко сменив тему, она спросила у растерявшейся от ее монолога Нихаль.
- Когда вы уезжаете? Аднан мне что-то говорил, но я не запомнила...
Нихаль ответила на вопросы, они поговорили еще немного о чем-то незначительном, светском и разошлись в разные стороны.
- Кто мне скажет, что это сейчас было? - возмутилась Нихаль, раздувая ноздри, - я уже видеть ее не могу. Гиена! Слова просто так не скажет, искренне ни поздравить, ни улыбнуться не может...
Бехлюль стоял молча. Каждым  словом своей запальчивой, острой речи Бихтер хлестала его наотмашь...

Часть вторая
Глава десятая

Свадьба была в самом  разгаре, когда подали лимузин, чтобы отвезти молодоженов в их новый дом. Ехали молча, устав от впечатлений. Бехлюль нежно приобнял за плечи Нихаль, она положила голову ему на плечо, но думали каждый о своем. В голове Бехлюля картины танго перемешивались с обжигающими словами-плевками Бихтер и больше никаких подробностей со свадьбы он не помнил. Нихаль же старалась вообще ни о чем не думать, пытаясь настроиться на позитивный лад, как-то взять себя в руки, но глубокое разочарование никак не оставляло ее. Свадьба провалилась. Стоило ли так напрягаться все это время, если все пошло не так, как было задумано и самый прекрасный момент ее жизни превратился в пародию? Вдобавок, оставленные на свадьбе вопреки ее решению, журналисты уже наделали кучу снимков и уже сегодня ночью в интернет-таблоидах, а завтра с утра на всех страницах утренних газет будут снимки ее позора. И свадьбу будут вспоминать не в связи с ее пышностью или элегантностью, а только из-за этого позорного танца. Хорошо хоть уезжают уже завтра вечером и не надо будет так уж долго переживать ужас последующих обсуждений...
В попытках хоть как-то уловить романтическую волну, она подняла глаза на Бехлюля, но тот унесся мысленно куда-то очень далеко, сохраняя на лице какое-то странное и грустное выражение - то ли устал, то ли тоже переживал за провал. И Нихаль начала постепенно заводиться. "Конечно,"- думала она, - "легко жить вот так. Пришел на свадьбу почти как гость, не ударив пальцем о палец, не сделав для приготовления ничего абсолютно! Даже на репетиции пришлось загонять силой. И на примерку! А теперь сидит с грустным лицом, как будто это не свадьба, а горе всей его жизни... Просто невероятно!" И возмущение Бехлюлем стало побеждать разочарование. Виновный был найден.
Дом встретил их сиянием огней. У дверей стояли приехавшая со свадьбы пораньше мадемуазель и Несрин с Шаесте. Они подготовили все для молодоженов и теперь просто ожидали их, чтобы отдать им ключи и тактично удалиться. Нихаль, тяжело вздохнув, взяла себя в руки и с милой улыбкой приняла их восторженные поздравления. Бехлюль тоже старательно улыбался и даже пошутил, обрадовав засмущавшихся женщин. Они сразу же и уехали на поджидавшем их автомобиле. Бехлюль повернулся к Нихаль и с нежной улыбкой на лице произнес.
- Ну, что, женушка! Начинается новая жизнь в новом доме?
Он распахнул входную дверь и собрался было подхватить Нихаль на руки, но она, к его удивлению, резко запротестовала.
- Ох, Бехлюль... Хватит, ради Аллаха. Ты еще не устал носить меня на руках?
- Я только начал! Так что придется тебе привыкать. Потому что я собираюсь делать это всю жизнь, начиная с сегодняшнего дня, - приподнятым тоном воскликнул Бехлюль, сверкая  улыбкой.
- Ну, будем считать, что ты на сегодня план уже выполнил и торжественный пронос меня в дом отменяется, - ровным тоном, не предвещавшим ничего хорошего, проговорила Нихаль и, намотав  мешающий ей шлейф на руку, зашла в дом. Обескураженный Бехлюль зашел вслед за ней, запер двери и тут же присвистнул от удивления, потому что и в самом деле обалдел, увидев все перемены в доме, который сиял свежим роскошным ремонтом, элегантностью и шиком. Даже не вдаваясь в детали, можно было оценить масштабы переделок - они были грандиозными. Не оставляя попыток развеселить Нихаль, как-то расшевелить ее, он пошутил, поднимаясь вместе с ней по преображенной и ставшей от этого еще более королевской лестнице на второй этаж и поддерживая ее под локоть, чтобы она не оступилась в своих неудобных туфлях.
- Ого! А это точно наш дом? Ты ничего не перепутала? У меня в памяти совершенно другие интерьеры...
- Нет. Я не перепутала, - голос Нихаль дрогнул. - И если бы ты хотя бы просто из любопытства, хотя бы однажды, хотя бы разочек, хотя бы на пару минуточек заглянул сюда до свадьбы, то ничему не удивлялся бы! - стала накручивать, взвинчивать себя Нихаль, - Но откуда... Тебе это не нужно. Этот дом был нужен только мне - вот такое у меня сложилось ощущение, Бехлюль...
И голос ее задрожал еще больше. Бехлюль растерялся. Как-то не так начинается их семейная жизнь, не с того. Не то что бы он мечтал о чем-то конкретно или представлял себе благостные картинки семейного быта, но и к ссоре с первых же минут он не был готов, и поэтому сделал вид, что не заметил натянутого тона Нихаль. Надо как-то исправлять положение.
- Ты моя умница, - произнес он самым нежным тоном. - Красавица  моя! Я просто глазам не поверил, увидев такие преобразования. Ты прирожденный дизайнер! Этому не научишься! С таким вкусом  нужно родиться!  - и он повернулся к девушке с восторженным видом. Нихаль отвела взгляд в сторону.
- Ну, тогда показывай, где у нас что! - продолжал шутить Бехлюль, не сдаваясь. - Ты будешь моим экскурсоводом в этом роскошном музее. Так... Где, интересно, у нас спальня? Может, начнем эксурсию прямо с нее? И там же и закончим?  - подмигнул он ей лукавым глазом, не прекращая широко улыбаться.
Нихаль молча пошла впереди него и, открыв дверь в спальню, приглашающим жестом предложила Бехлюля зайти в комнату. Бехлюль опять собрался подхватить молодую жену на руки и хотя бы в спальню внести ее так, как принято - на руках. Но нет. И в этот раз Нихаль увернулась.
- Пойми же меня, - нервно воскликнула она, - Я не хочу! Мне это неприятно! Я сразу же начинаю вспоминать то, что я хочу забыть! Неужели так трудно меня понять? - истерично воскликнула она дрожащим голосом. И вот тут Бехлюль растерялся окончательно. Он понятия не имел, что делать, как успокоить бедную девочку, которая слишком близко к сердцу приняла этот незначительный эпизод на свадьбе. Он подошел к ней, крепко обнял и слегка покачиваясь, как в вальсе, стал вполголоса успокаивать ее.
- Ну, перестань... Все ведь прошло замечательно... Мне даже понравилось... Да и всем понравилось... Ты слишком большое значение придаешь какой-то ерунде...
- Почему ты, именно ты говоришь, что это ерунда? - возмутилась Нихаль, отстранившись от него, - Это  не ерунда. Не так я видела свою свадьбу, когда готовилась к ней. Совсем не так!
- Ну и что, что не так! Получилось даже лучше. Я лично в восторге, - продолжал успокаивать ее Бехлюль,- иногда импровизация бывает лучше любого заготовленного плана, поверь мне!
Он с мягкой улыбкой опять привлек девушку к себе и вкрадчиво проговорил, используя последние аргументы, которые его никогда не подводили и наверняка утешат ее.
- Иди ко мне... Я знаю, что поможет тебе забыть обо всем... Я рад, что эта свадьба, наконец, закончилась и мы остались с тобой наедине. Я люблю тебя, ты любишь меня... Разве нам нужно что-нибудь еще? Я соскучился по тебе... Любовь моя... Красавица... Давай я помогу тебе снять все это!
И он стал неуклюже снимать с нее фату, прикрепленную каким-то замысловатым способом к прическе.
- Так... Осторожно, потерпи чуть-чуть... Еще немножко... Что за  странная конструкция! Это наверное специально придумали, чтобы помучить жениха! - засмеялся он.
- Оставь в таком случае и не мучься! - отрезала Нихаль, которая категорически не хотела понимать Бехлюля то ли из какого-то упрямства, то ли таким образом пытаясь сбросить с себя раздражение.
- Нихаль... Ну перестань же... Что с тобой? Посмотри! Ведь это наш вечер, мы с тобой остались одни, а ты капризничаешь, как маленький ребенок. Я понимаю, ты устала, измучена, но ведь во всем должна быть мера...
Бехлюль расстроился. Он уже не знал, что говорить, что делать, чтобы наконец прекратились эти непонятные капризы.
- Ну хорошо... Не переодевайся тогда. Оставь все, как есть и давай поговорим о том, что тебя напрягает на самом деле.
И он плюхнулся на нарядную кушетку у окна, всем своим видом выражая терпение и сострадание. Но Нихаль как будто не увидела его приглашающий жест, не услышала его рассудительные слова. Она принялась нервно ходить по спальне из конца в конец, нетерпеливо отбрасывая ногой дурацкий шлейф. Остановилась, посмотрела вниз на туфли и расплакалась. 



Вытерла слезы и гневными движениями избавилась от них, от злополучных виновников ее провала, раскидав их по углам. Со стороны это выглядело довольно забавно. Девчонка бегает по комнате босиком, путаясь в ставшем еще более нелепым  шлейфе. Бехлюль сидел молча и наблюдал за всем, как за абсурдным спектаклем. Он не знал, что делать, что говорить, как усмирить, чем утешить Нихаль. Это уже напоминало не просто ссору, по всем ощущениям надвигалась настоящая истерика, которую нужно было остановить любыми способами. Но как?
- Откуда она взялась на мою голову? Как получилось, что она стала главным героем в моей жизни?  - рыдала Нихаль. А Бехлюль смотрел на нее ничего не понимающими глазами.
- Ты о ком? Нихаль... Остановись, пожалуйста, прошу тебя, прекрати... Подожди. Выпей воды! - и он вскочил с кушетки, засуетился в поисках графина с водой.
- Не хочу пить! Я ненавижу ее... Она отобрала у меня отца... Бюлент жить без нее не может! Оставалась бы на ферме своей, раз беременна! Зачем она приперлась на свадьбу? Я знаю зачем... Чтобы опозорить, чтобы еще раз унизить меня... - и слезы хлынули по разъяренному лицу. Нихаль просто обезумела. Ее трясло, она уже не могла остановиться.
- Она специально вырядилась, как не знаю кто и устроила это шоу с танго - я это точно знаю. А папа? Папа, как заколдованный ... ничего не видит, ничего не замечает, - размазывала Нихаль  слезы по щекам вместе с потекшей тушью и румянами.
- Чего она добивалась? Все пялились на нее... И ты... И ты, как все... У меня просто слов нет описать, как ты пялился! Я со стыда сгорала... Лучше бы я умерла, прежде чем испытать все это, - новый поток рыданий заглушил страшные слова.
Бехлюль напрягся. Пора прекращать концерт, а то все это может плохо кончиться. Терпение тоже не безгранично, а истерика начала принимать такие опасные обороты...
- Нихаль, не говори глупостей! У тебя паранойя! Никто ничего специально не делал. Оркестр стал играть танго, дядя пригласил свою жену - что тут такого? Почему ты думаешь, что это было подстроено? Кем?! Когда?! И зачем, в конце концов?! Какой в этом смысл?! - Бехлюль сорвался на крик, разозлившись. Глубоко вздохнул, взял себя в руки, подошел к ней, пытаясь обнять и успокоить. Не тут-то было. Нихаль вывернулась из его объятий.
- Не смей ее защищать! Не смей! Вот объясни мне, дурочке, что такое она потом несла в коридоре? На что намекала? Как это у нее получилось так похвалить папу, что я почувствовала себя идиоткой? - гневно раздувая ноздри спросила его Нихаль.
- Я и думать не хочу о ее словах... Мне плевать, что она говорила, как танцевала, о чем думала... Я не хочу говорить о ней в наш первый день, в первую ночь... - с этими словами Бехлюль приблизился к жене и сделал еще одну попытку нежно ее обнять. Как ни странно, она замолчала и притихла. Все еще прерывисто дыша, она почти спокойным голосом попросила его оставить ее в покое, дать ей время придти в себя.
- Выйди, пожалуйста, Бехлюль. Я хочу побыть одна...
Бехлюль постоял молча, покачал головой,  резко повернулся,  вышел из спальни и, не сдержавшись, хлопнул дверью.
Выйдя в гневе за порог спальни, он огляделся.  Напротив него сияла светом в распахнутых дверях стильно обставленная гостиная и Бехлюль направился прямиком туда в надежде найти какой-нибудь алкоголь. Ему требовалось выпить, чтобы хоть как-то сбросить бешенство, хоть немного расслабиться и попытаться спокойно обдумать сложившуюся ситуацию. Осмотревшись острыми глазами вокруг, он с облегчением заметил в углу  барную стойку с бокалами, разнообразными бутылками и графином, заполненным скорее всего виски, если судить по цвету. Он быстро наполнил стакан  и выпил залпом, не разбирая вкуса и запаха напитка и только по тому, как привычно обожгло горло, и по приятному теплу в груди он понял, что выпил виски. Облегчения выпитое не доставило и он наполнил стакан еще раз.
В комнате стоял тяжелый спертый дух: пахло новой мебелью, цветами, расставленными повсюду, вдобавок все эти запахи перебивались довольно специфической вонью от недавнего ремонта и разнообразных ароматических химических средств для уборки, да  так, что возникало впечатление, что это не  жилой дом, а гостиничный номер. К тому же  было очень душно и Бехлюлю не хватало воздуха, он никак не мог сделать глубокий вдох. Он подошел к окну, выходившему на море и попытался открыть раму, но механизм заело и, поставив бокал с остатками виски на какой-то столик, он рванул раму на себя изо всех сил, что-то в ней треснуло, посыпалось, но окно поддалось и он открыл его нараспашку, с облегчением подставив лицо свежему морскому ветру. Сердце колотилось, как будто он пробежал кросс. В голове шумело, он тяжело дышал, кулаки его сжимались. Хотелось кричать, драться, избить кого-то. Но кого? Себя? Не он ли сам автор всей этой нелепой ситуации? Не он ли позволил играть собой, сначала увлекшись запретным, а потом в желании спасти себя, и падая все больше и больше вниз по наклонной, дал вовлечь себя в эту безжалостную интригу, обманывая самого себя желанием очиститься от греха? Не он ли сам загнал себя в эту ситуацию? На кого же теперь обижаться?
Но постепенно он успокоился и  начал обдумывать нелепую ссору и истерику Нихаль .
Пока преобладало ощущение того, что он попал в мышеловку, которая надежно  захлопнулась, и выбраться из нее не было никакой возможности и даже само желание выбраться казалось немыслимым, фантастическим. Бехлюль вдруг отчетливо понял, что вот это все и есть теперь его жизнь, это его будни отныне и все капризы или недовольства Нихаль, теперь уже жены, неизбежны и ни уйти от них, ни отмахнуться не выйдет. Нужно было как-то продумать дальнейшее поведение, чтобы свести к минимуму ситуации, способные  вызвать подобный срыв. Теперь он несет полную ответственность за мир и благополучие в доме и не обращать внимания на это, как прежде, не получится.
Он поискал глазами кресло или диван, сел, расслабившись, с бокалом в руке и тяжело задумался .
После долгих размышлений он пришел к парадоксальному выводу. Сегодня - тебе не принадлежит, ты не в состоянии изменить в своем сегодняшнем дне ничего, ты должен повиноваться жестким обстоятельствам, диктующим тебе твое сегодняшнее поведение. Завтра? Его тоже нет, ведь никто не может поручиться за то, что завтрашний день наступит. И только прошлое реально, только оно с тобой, нравится оно тебе или нет, но оно твое и никто его ни отнять, ни изменить не в состоянии.
Мысль о том, что именно сегодняшние поступки в итоге формируют будущее и являются  следствием прошлого, что вчера, сегодня и завтра - это звенья одной крепко спаянной и взаимозависимой цепи событий, ему в голову не пришла. Он просто с горечью констатировал, что обладает только прошлым, не имея власти ни над настоящим, ни над будущим. А по большому счету он и над жизнью своей не властен. Его жизнь - в чужих руках и с этим надо как-то жить, это надо принять. Но как ?

Нихаль, после того как Бехлюль вылетел из спальни, хлопнув дверью так, что штукатурка посыпалась, долго сидела на кровати, пытаясь остыть  и придти в себя. Потихоньку дыхание выровнялось и она стала  спокойнее обдумывать случившееся. Ей вдруг стало стыдно и стыд захватил ее полностью, опять захотелось плакать, но уже не от гнева, не от ненависти, а от отчаяния, от злости и обиды на себя, на свой характер. Почему она не смогла сдержаться? Ведь Бехлюль прав и важнее их любви нет ничего на самом деле. Они остались наедине и вместо того, чтобы наконец обнять любимого без свидетелей, порадоваться вместе с ним новой жизни, оставив за порогом дома все неприятности сегодняшнего дня, она устроила скандал на пустом месте, да еще и показала себя ревнивой идиоткой. Ну, смотрел Бехлюль - и что? Все смотрели - и он смотрел, не смотреть ведь тоже нельзя. И сама Нихаль смотрела, и все вокруг смотрели. Что это вдруг на нее нашло? Почему ее так зацепил танец мачехи? Ведь не впервые она видит, как папа с женой танцуют  и да... это их танец и получается он у них необыкновенно слаженно, красиво. Что нового узнала и увидела она именно сегодня? О Аллах, как же стыдно... И Нихаль загоревала с новой силой. Нужно как-то исправлять положение. Все душевные страдания отражались на ее лице: заломленные брови, глаза, наполненные слезами, дрожащие губы - все говорило об остром раскаянии. Она встала с кровати и медленно пошла искать мужа, чтобы попросить у него прощения и наконец обнять его и ощутить его тепло, почувствовать на себе его крепкие руки.
При виде опечаленного Бехлюля, который сидел с бокалом в руке и о чем-то горько размышлял, раскаяние с еще большей силой вспыхнуло в сердце Нихаль. Она тихонечко подошла к нему сзади, обняла за шею, прижалась щекой к его щеке и прошептала срывающимся голосом.
- Прости меня, любимый... Не знаю, что на меня нашло. Я так виновата перед тобой... Прости меня, очень тебя прошу...
Бехлюль глубоко вздохнул, помолчал какое-то время, а потом взял ее руку, поднес к губам и поцеловал долгим, нежным поцелуем.
- Это ты меня прости, дорогая... Я и в самом деле виноват. Взвалил на тебя все эти хлопоты и даже не поинтересовался ни разу, хватает ли у тебя сил и времени за всем проследить, все успеть... Неудивительно, что в итоге у тебя случился срыв... Это все по моей вине... Сядь рядом со мной. Посидим,  успокоимся, поговорим и попробуем  начать нашу новую жизнь еще раз - спокойно, дружно и весело...
Нихаль прерывисто вздохнула и обойдя кресло села к нему на колени. Бехлюль внимательно посмотрел в глаза жены и улыбнулся, хотя ему стало весело и он изо всех сил сдерживал глупый нервный смешок. Все заплаканное лицо Нихаль было в потеках черной туши, в размазанных тенях и румянах. Это было ужасно смешно и в то же время так невероятно трогательно, так по-детски, что Бехлюль расчувствовался и вытерев остатки слез с ее щек стал целовать виноватое личико, закрыв глаза. Поднявшись с кресла, он осторожно опустил ее на пол и, крепко обняв, увлек за собой в спальню. Примирение было успешно достигнуто и гроза утихла довольно быстро на этот раз...

После отъезда новобрачных свадьба стала потихоньку затихать и именитые гости начали разъезжаться. Неугомонная молодежь еще отплясывала под ди-джейские ритмы, но и их ряды пустели на глазах. Проводив самых важных гостей и ближайших друзей и родственников супруги, Зиягили тоже собрались домой. Ехали в превосходном настроении. Аднан прокручивал в голове все детали свадьбы, свой танцевальный триумф и пришел к выводу, что свадьба удалась на славу. Бихтер сидела, прижавшись к нему вплотную и положив голову ему на плечо. На губах ее блуждала довольная, слегка насмешливая улыбка. Она чувствовала необычайный подъем. Ее переполняло ощущение того, что прошлое минуло, что именно сегодня закончились все ее муки и переживания. Именно сегодня она поставила точку в череде своих проблем, завершила печальную главу своей жизни. "Нужно ли было так резко говорить с ним? Ведь что для него слова? Так... Пустые звуки... Ну, пусть даже так. Эти слова были нужны прежде всего мне и я их сказала", - так думала счастливая Бихтер, вспоминая разговор с Бехлюлем и его опрокинутое, растерянное лицо. - "Я горжусь собой!"  Она глубоко вздохнула, чувствуя себя настоящим победителем. Ведь она смогла подчинить судьбу своей воле и была уверена в своем будущем, как никогда раньше. Завтра счастливые молодые супруги уедут и пусть не возвращаются. А если захотят  - пусть вернутся. Никому до них нет никакого дела...
Аднан услышав вздох жены  забеспокоился.
- Все в порядке, дорогая? Ты, наверное, устала... Столько шуму, наш танец, вся эта суета...
- Ничуточки не устала! Я готова танцевать всю ночь, - засмеялась Бихтер, - поворачивай в какой-нибудь клуб, будем отрываться до утра... У нас сегодня праздник! -  стала дурачиться счастливая Бихтер.
Аднан рассмеялся, оценив шутку. А приехав в опустевший дом он расстроился. Наверное, это впервые такое: никто не выбежал ему навстречу, не повис на шее, не расцеловал с радостью, не назвал сладким... Бюлента увезла к себе мадемуазель, а Нихаль и вовсе упорхнула. Бихтер заметила перемену в его настроении и сразу же поняла причину - Нихаль. Она подошла к мужу, обняла и мягким голосом произнесла:
- Нихаль? Тебе будет не хватать ее... Но ты привыкнешь! Мы с Бюлентом не дадим тебе соскучится! Вдобавок пусть тебя успокаивает мысль, что Нихаль счастлива и перед ней новый мир. Радоваться нужно, а не горевать...
- Да... Ты права... Нужно радоваться... Ну, ничего! Я скоро привыкну! - приободрился Аднан. - Завтра проводим их в Америку и я сразу же начну привыкать...

Часть третья
Глава первая

На следующий день Бихтер позволила себе поваляться в постели дольше обычного. Впервые за долгое время она проснулась в этом доме с улыбкой на лице и радостью в душе. Настроение было превосходным, и она полежала с полчасика, планируя свои действия на ближайшее время. Прежде всего, нужно было довести до логического конца разговор с Аднаном по поводу своего бизнеса. Она в общих чертах представляла себе, как поведет его, просто нужно было улучить нужный момент, чтобы все получилось технично и без осложнений. Вот сегодня после проводов молодых она и приступит. А пока нужно было продумать свой наряд для визита к супругам Хазнедар.
Идти не хотелось совершенно! Была бы воля Бихтер, она бы уже приступила к поискам подходящего помещения для ателье, бутика и офиса. И желательно, чтобы все было под одной крышей, в дорогом престижном районе. Параллельно нужно обдумать рекламную кампанию, привлечь актеров, которых одевала Басар в сериалах, маменьку с ее светскими подругами, написать пару статей самой или же оплатить журналистам заказ на информационную поддержку. Тут тоже маменька может оказать неоценимую услугу... И мысли закипели! Она уселась в подушках и стала продумывать четкий план по пунктам: чему уделить особое внимание, с чего начать, а что можно или отложить, или решить по мере поступления проблемы. Бизнес-план на организационный период она, в основном, продумала и даже набросала основные тезисы. Смета, в целом, тоже была готова, исходя из пессимистического прогноза. Никто не говорил, что дела пойдут в гору немедленно. Первое время будут одни расходы, о доходах можно было и не думать, поэтому вложиться нужно было толково, не жадничая и с правильно расставленными  акцентами. Как только Аднан согласится, а в этом она не сомневалась ни минутки, надо будет обговорить с Арсен-ханым вопрос о грамотном бухгалтере. Уж она-то наверняка знает таких наверняка и плохого не посоветует...

Бехлюль так и не смог уснуть почти   до самого утра. Неожиданный и совершенно немотивированный скандал, который закатила Нихаль, выбил его из колеи. Уговорив, зацеловав молодую жену и исполнив супружеский долг - а именно так он и определил для себя то, что случилось между ними этой ночью, потому что искренними порывами и желаниями там и не пахло, а было одно лишь внушенное чувство долга и попытка таким немудреным и многократно проверенным  способом потушить, не дать разгореться неприятным разговорам и эмоциям в полноценный пожар - он, полежав немного в постели, встал и решил осмотреть дом, чтобы больше не попасть впросак из-за незнания собственных апартаментов. Вдобавок хотелось есть. Да и выпить не помешало бы. Нихаль, измученная долгим  напряженным днем и слезами, крепко спала и даже не пошевелилась, когда он, вытянув осторожно руку из-под ее головы, встал, оделся и вышел из спальни...
Первым делом он прошел в уже хорошо знакомую гостиную и наполнил стакан прекрасным виски, вкус которого он оценил высоко - такой же, как и у дяди, собственно говоря. Красивый, даже роскошный, современный и в то же время очень элегантный дизайн гостиной отвлек его от мрачных мыслей. Внимательно рассмотрев интерьеры, он не торопясь проследовал дальше. Арка отделяла гостиную от столовой с двумя  выходами - в холл на втором этаже и на служебную лестницу для кухни. Все сверкало и переливалось в свете огромной люстры и многочисленных бра и настольных ламп.
Бехлюль вышел в холл и начал открывать двери в другие комнаты. Так... Это, видимо, и есть тот самый кабинет возле спальни... А дальше что? Пустая комната с окнами в сад. Значит, еще не придумала, как будет использовать, решил он. Спустился по широкой лестнице на первый этаж. Что там? Какие то комнаты анфиладой, о назначении которых он и не стал задумываться. Кухня... О! Тут Бехлюль обрадовался. Кухня привлекла его внимание прежде всего огромным холодильником, к которому он и устремился в надежде найти хоть что-нибудь съестное. И не прогадал - в многочисленных контейнерах была разложена вкуснейшая еда, приготовленная, судя по запаху и виду, старым Сулейманом. Оставалось только разогреть ее и разложить по тарелкам. Бехлюль даже застонал от удовольствия! Но не стал торопиться и накрыл себе стол, как полагается. Наевшись от души и выпив кофе, который тут же и сварил в модерновой кофеварке, он вышел в сад, который тоже поразил его  размерами, ухоженным газоном и клумбами с розовыми кустами, благоухающими в рассветном тумане. Он стоял, наслаждаясь тишиной и покоем, довольно долгое время. Не хотелось думать вообще ни о чем. Его проблемы мимо него не пройдут, а самое страшное уже позади. Сегодня вечером они отплывают на круизном теплоходе в Нью-Йорк и гори все огнем! Чем дальше от Стамбула, тем спокойнее будет Нихаль, да и он сам потихоньку придет в себя и втянется в новую жизнь. Было уже совсем светло, когда он вернулся домой и прошел в ставшую уже любимой гостиную с вожделенным баром. Выцедив еще одну порцию виски, он устроился на удобном мягком диване и, наконец, смог расслабиться, а потом пригрелся и незаметно для себя уснул...


Проснувшись довольно поздно и не обнаружив рядом  с собою мужа, Нихаль растерянно отправилась  искать его по дому и вскоре обнаружила мирно спящим на диване в гостиной. Она укрыла его легким покрывалом и занялась собой, потому что совсем не обрадовалась, увидев в зеркале свое отражение. Растрепанные волосы, размазанная косметика и подпухший от слез нос ее точно не украсили. Ей совершенно не хотелось вспоминать вчерашний день и она решила и Бехлюля попросить не напоминать ей о вчерашнем. Было неловко от своего срыва и хотелось как можно быстрее исправить положение и начать, наконец, новую жизнь. Ванна с ароматическими солями и прохладный душ, но, прежде всего, молодость, сделали свое дело, и из спальни она вышла посвежевшей и резко похорошевшей. Хотелось всего и сразу - и разбудить Бехлюля, и закончить сборы, и поесть, наконец. Решила начать с еды. Спасибо мадемуазель, которая позаботилась обо всем, в том числе и о запасах готовой и вкусной еды. А обнаружив на кухне остатки ночного пиршества, Нихаль рассмеялась и тут же умилилась - вот и началась ее семейная жизнь. К моменту, когда она собралась варить кофе, пожаловал Бехлюль с широкой улыбкой на лице, объятиями и поцелуем, которым он закрыл ротик пытающейся что-то виновато объяснить жене. Ему тоже не хотелось говорить о вчерашнем и так же, как и Нихаль, он начал отсчет семейной жизни вот с этого ясного солнечного утра...

После обеда приехали Зиягили в полном составе - Аднан, Бихтер, Арсен и Бюлент с мадемуазель, которая еле сдерживала слезы от предстоящей разлуки с любимой воспитанницей. У всех было грустное настроение и даже обычно веселый и шумный Бюлент притих, печально посматривая на любимую сестренку, с которой он больше, чем на пару недель, еще не расставался. Поговорили на нейтральные темы, стали вспоминать свадьбу, и тут Нихаль несколько раздраженно взмолилась:
- Ой, прошу вас... Давайте не будем говорить о свадьбе. Я уже устала от нее. Видимо слишком старательно готовилась и мне уже все надоело, слышать не могу. Хорошо, что все наконец закончилось!
Все примолкли с недоумением, но спорить не стали, воцарилась тишина. Чтобы разрядить обстановку Нихаль предложила всем кофе и сбежала на кухню, проглатывая подступившие слезы. Именно сейчас ей вдруг стало понятно - да... это разлука! И если бы она могла всех забрать с собой, весь дом с его обитателями, то не задумываясь сделала бы это. Очень грустно...
Все переглянулись между собой, повздыхали и и горестным пониманием покивали головами друг другу - да... вот и пришел этот день...
Вернулась Нихаль с подносом, извинившись за скромное угощение. Прислуги в доме не было, просто потому что не имело смысла нанимать кого-то на столь короткое время. Аднан задумчиво посмотрел на жену, на дочь и проговорил:
- Вы уезжаете, но за домом все равно нужен присмотр. И за садом. Все хозяйство нуждается в постоянном уходе...
- Да, папочка,  - поддержала его  Нихаль, - мы говорили об этом с тетей Арсен и она обещала найти человека, который бы следил за всем, на постоянную работу ...
- Я тоже думал об этом и хочу предложить вам другой вариант, если вы не возражаете, - Аднан оглядел семью, задержав внимательный взгляд на Бихтер. И продолжил:
- Как вы знаете, Сулейман-эффенди начал работать на нас еще при моем покойном отце, когда я был мальчишкой чуть старше Бюлента...
Все оживились, закивали головой. Бихтер весело приподняла брови и слегка улыбнулась, начиная понимать замысел Аднана.
- Он сильно сдал в последнее время. В его возрасте уже пора подумать о пенсии. У меня была мысль выплатить ему премиальные, достаточные для покупки домика в тихом местечке, чтобы он наконец смог отдохнуть. А теперь я вот что думаю...
Он замолчал,  сделал пару глотков из кофейной чашечки. Все внимательно и напряженно слушали.
- Почему бы ему с семьей не переселиться к вам? Не в сам особняк, конечно, а во флигелек, который стоит в саду? Его можно привести в порядок за неделю и они с удовольствием переедут. Сулейман будет потихоньку возиться в саду, Шаесте - следить за порядком в доме. Это совсем небольшая нагрузка для них и дополнительный заработок, что немаловажно. А Джамиле, я считаю, нужно учиться, получать профессию и попробовать в жизни чего-то большего, чем работа горничной. Я бы оплатил ей какие-нибудь курсы. Как вы считаете?
Все зашумели одновременно. Бихтер молча улыбалась и смотрела на Аднана со смешанным чувством злорадства и одобрения. Идея мужа ей показалась просто гениальной! И репутация благородного и заботливого хозяина не пострадала, и в то же время он вот таким остроумным способом решил давнюю проблему. Нихаль с восторгом кинулась обнимать папочку. Арсен-ханым с удовольствием кивала головой, ей тоже это предложение показалось отличным.
- Ты прав, дорогой... Старый Сулейман нуждается в отдыхе и лучшего не придумаешь для него и для его семьи.
Мадемуазель  смотрела на Аднана с молчаливым благоговением. Он вырос в ее глазах еще больше, если это вообще возможно было. Бехлюль был безучастен, ему было все равно, тем более, что никто особенно и не интересовался его мнением. Все это время он сидел молча, опустив глаза.
Один Бюлент расстроился.
- А кто будет готовить тогда? Ну, я согласен, что его жалко, он уже старенький. Но ведь кто-то же должен готовить? Я, конечно, могу перейти на пиццу, но боюсь она мне быстро надоест...
Все засмеялись, оживились и Аднан успокоил мальчика, пообещав ему нанять повара не хуже, а может быть даже и лучше старого Сулеймана.
Сама тема отвлекла всех от переживаний в связи с отъездом Нихаль и они даже как-то приободрились. Бихтер оживленно предложила Нихаль показать ей дом.
- Я здесь не была ни разу к своему стыду, но как рассказывала мне мама, ты проделала огромную работу. Хочу полюбоваться отделкой и оценить твой вкус!
Нихаль согласилась, мило улыбаясь, и пригласила с собой всех желающих. Арсен-ханым и мадемуазель, которые, хоть и видели дом и даже принимали активное участие в его преобразовании, тем не менее с удовольствием присоединились к экскурсии и в гостиной остались только Аднан и Бехлюль.
- Даже думать не хочу, что вы сегодня уезжаете... - вздохнув, проговорил Аднан. - Не стал говорить при Нихаль, чтобы ее не расстраивать, но сам чуть не плачу, поверь.
- Дядя... Я очень хорошо тебя понимаю, но ты не беспокойся за нее. Нихаль - это все для меня и я буду беречь ее и жизни своей не пожалею ради ее счастья, - пробормотал невнятной скороговоркой Бехлюль, вскинув глаза на дядю и тут же опустив их.
- Я верю тебе... Ты думаешь, если бы не поверил, смог бы отдать ее тебе? - усмехнулся ободряюще Аднан и они перешли на нейтральные темы, связанные с учебой, с жильем и прочими важными делами. Аднан передал ему рекомендательные письма для американских друзей и партнеров, которые смогли бы помочь в случае необходимости. Бехлюль горячо его благодарил...
Наконец, и дамы вернулись с экскурсии по дому, оставшись в полном восторге от увиденного. Настало время собираться. Бихтер поинтересовалась у Нихаль, на каком именно теплоходе они отплывают, а услышав ответ, на мгновение многозначительно вскинула брови, еле уловимо усмехнулась, буквально  уголками губ, но сдержалась и промолчала. Как раз на этом лайнере она вместо Бехлюля сопровождала  Пейкер из Нью-Йорка после того, как та порвала с ним из-за его гнусной измены. Пейкер проплакала всю дорогу, а Бихтер изо всех сил ее успокаивала - вот и все, что она запомнила из этой поездки.
Бехлюль же, услышав вопрос Бихтер, напрягся, сразу вспомнив  все подробности давней истории с Пейкер. Он бросил испытующий взгляд на Бихтер как бы не впервые за все это время, увидел ее усмешку и понял, о чем та подумала. "Лишь бы не стала вслух вспоминать и расстраивать Нихаль," - мелькнула быстрая мысль. Но Бихтер промолчала. Ее уже давно не интересовали пикировки с кем бы то ни было, она была поглощена своими проблемами и с нетерпением ждала отъезда Хазнедаров, чтобы, наконец, завершить разговор с главным на этот момент человеком - с Аднаном.
Все время визита ни Бихтер, ни Бехлюль не смотрели друг на друга. Она была полна равнодушием, которое он сразу же отметил, но не захотел разбираться, насколько оно было искренним. Он уже ничего не хотел. Поскорее бы  уехать и не видеть никого, и не думать ни о чем - вот  его единственное внятное  желание.
Проводы не затянулись. Умница Нихаль все распланировала и приготовила заранее. Все чемоданы  были уложены, документы собраны. Осталось только сложить небольшую дорожную сумочку с предметами первой необходимости и все, можно выезжать.
В порту царила суматоха и прощание получилось скомканным. Обнимаясь с близкими, Нихаль перестала скрывать отчаяние, губы ее тряслись и она вытирала слезы судорожными движениями. Все были невероятно растроганы и держались из последних сил. Бехлюль по очереди расцеловался  со всеми, выслушал последние напутствия и они с Нихаль ушли в обнимку в свою каюту и в новую жизнь. Вот и все...



Из порта все разъехались по своим домам: Арсен - в поместье, мадемуазель - в свою квартиру, а Зиягили - в опустевший, притихший особняк.

После грустного ужина, во время которого никто из троих осиротевших членов семьи Зиягиль не проронил ни слова, Бюлент ушел в свою комнату, чтобы, как он трагично сказал, отвлечься от страданий  и забыться в игре на компьютере, Аднан и Бихтер долго сидели в обнимку на диване и молчали, думая каждый о своем. Наконец, Бихтер решилась нарушить молчание:
- Да... Свадьба побила по роскоши все остальные события сезона. О ней еще долго будут вспоминать...
Аднан довольно покачал головой.
- Да... Может я и не прав, но так хотелось видеть счастливое лицо дочери, что я не стал раздумывать особо...
- Сильно по карману ударили расходы?
- Можно сказать, что совсем не ударили. Основной капитал не тронут, а для свадьбы и всех покупок я взял деньги из фонда Нихаль. При рождении детей я отложил часть капитала на их образование и прочие траты, что-то вроде инвестиционного фонда. Так что все расходы были запланированы давным-давно и нас не разорили, - добродушно рассмеялся Аднан. - А почему ты спрашиваешь?
Бихтер высвободилась из его объятий и с восхищением посмотрела на него. Такая предусмотрительность и забота о детях просто поразили ее.
И она  решила не откладывать дело в долгий ящик и тут же обсудить свою новую идею. Начала издалека, с Джерен-ханым и ее рассуждений о деловых женщинах. Аднан рассмеялся, так забавно Бихтер передразнила экспансивную Джерен, но не смог не отметить  здравый смысл хозяйки ателье  и понимание ею общего состояния дел, да и тезисы ее о превалировании мужчин во всех сферах бизнеса и политики оспаривать тоже не стал. Поговорили на эту тему, посидели помолчали и Бихтер осторожно продолжила.
- Не буду скрывать, я не просто так начала этот разговор, Аднан.
- Можно было догадаться, что разговор неспроста, - улыбнулся Аднан. - Ну, давай, продолжай, мне уже интересно стало...
- Я всегда посмеивалась над Пейкер с ее галерей, а недавно вдруг поняла весь смысл этого и так позавидовала ей! Как же она была права, развивая свое дело. Я не говорю о доходе или там прибыльности этой галереи, хотя и это немаловажно. Я имею в виду, как интересно она жила... Ей не помешало ничего - ни беременность с родами, ни двое детей. Она все это время жила интересной насыщенной жизнью. Ну, и Нихат тоже молодец, ничего не скажу, поддержал ее, не стал сопротивляться ее увлечению, - уточнила она,  расчетливо  и с дальним прицелом похвалив зятя.
Бихтер помолчала, ожидая реакции от мужа. Но он просто молча слушал, не отводя внимательного взгляда от ее раскрасневшегося лица. И Бихтер продолжила с вдохновением:
- Я просто задумалась, чем я буду заниматься целыми днями в пустом доме? Ну, ладно... Визит к врачу раз в две недели, йога для беременных два раза в неделю... Что еще? Я вообще пришла к выводу, что у нас было бы меньше проблем в доме и причин для разногласий, если бы у меня было такое же дело, как у Пейкер, которое занимало бы мои мысли, мое время. Не буду спорить... Раньше и возможностей особенных не было. Все-таки полный дом людей, больная мама и все остальное. Но теперь... Ты прислушайся! Дом как вымер - тишина, пустота...
Адан печально покивал головой, соглашаясь, но ничего не сказал, продолжив  слушать с самым заинтересованным видом.
- Я вспоминаю дни, проведенные в благотворительном фонде, как самое лучшее время. И, может быть, я чересчур отдалась этой работе, хотя тогда просто выбора не было - уж слишком грандиозные проекты нужно было решать в короткие сроки. Но я не могу забыть это чувство полноты жизни... Я наверное плохо объясняю... Но ты просто поверь  - мне было очень хорошо!
Бихтер глубоко вздохнула, вспоминая кошмар тех дней, свою борьбу с зарождающимся чувством к Бехлюлю, весь этот мрак, перемешанный с острой радостью, с предвкушением радости. Ну, а что тут скажешь? Ведь и не соврала, если задуматься. Скучно не было... Это точно...
- Не буду долго ходить вокруг да около и скажу прямо. У Джерен я познакомилась с известным дизайнером, стилистом и просто хорошей, умной и деловой женщиной. Мы поговорили и ее мысли мне показались интересными...
Бихтер говорила пылко, стараясь вложить в свои слова как можно убедительности. Она смотрела на мужа, не отрывая выразительных глаз, но ничего не могла понять по его непроницаемому лицу. Ну, радует хотя бы то, что слушает и не прерывает. Помолчав некоторое время, она набралась решимости и будто прыгнула с обрыва.
- Мне кажется, ты не станешь возражать, если я попробую открыть свой бизнес - ателье и бутик, - с волнением проговорила Бихтер главные слова и замерла в ожидании реакции мужа. Аднан продолжал задумчиво молчать и смотреть на Бихтер проницательным взглядом. Потом неторопливо и со значеним он произнес:
- Бихтер... Любимая... Ты забываешь о своем положении. Бизнес занимает много сил, времени. Ты будешь уставать... Это же очень тяжело!
- Дорогой мой! Как любит повторять моя мама, беременность - это не болезнь. Ты просто представить не можешь, сколько у меня энергии! Мне порой кажется, что если ко мне каким-то образом присоединить провода, то мою энергию можно использовать вместо электрической где-нибудь в труднодоступном горном районе! - пошутила Бихтер и Аднан с удовольствием рассмеялся.
- Да, да! Не смейся! Ну, хорошо... А чем мне заниматься целыми днями? Слуг гонять?  Упаси Аллах... С мадемуазель играть на рояле в четыре руки? - Бихтер усмехнулась, - Вот спасибо ей, кстати... В доме все идет без сбоев, все вовремя и так, как надо. То есть все происходит абсолютно без моего вмешательства...
- Пойми меня правильно. Я просто  не хочу, чтобы ты уставала, - попытался вмешаться в ее пылкую речь Аднан.
- И это мне говорит человек, который вчера отплясывал со мной танго на зависть всем женщинам Стамбула! - задорно воскликнула она, - и о моей усталости при этом  и речи не было. Кто, как не я, собирался после свадьбы ехать в клуб? Или ты забыл? Так я тебе напомню... - кокетливо выгнув бровь  продолжила Бихтер.
- Помню, помню... - добродушно отмахнулся от нее Аднан.
- И это я молчу еще о том, что было потом, ночью... - Бихтер многозначительно  сощурила веселые глаза и игриво подмигнула. Ну, тут уже Аднан не выдержал и рассмеялся. Вытерев слезы, выступившие от смеха, он собрался продолжить разговор, но Бихтер стремительным жестом зажала ему рот ладонью.
- Молчи! Ничего не говори! Давай сделаем так... Ты все спокойно  обдумаешь, посоветуешься сам с собой и завтра утром... или нет, лучше завтра вечером ты выскажешь свое решение... А до вечера - молчим и ничего не говорим на эту тему! Просто при обдумывании учти, что это очень, очень, очень важно для меня, - уже серьезно и строго сказала Бихтер, не отрывая от него глаз. Аднан улыбнулся, кивнул головой и только спросил.
- Важнее  ребенка?
- Нет! Ребенок важнее всего. Я может ради своей дочки и затеяла все это. Пусть она видит перед собой веселую, с хорошим настроением, энергичную маму, а не сонную и всем недовольную ведьму, - оживленно ответила ему Бихтер.
- Ты все-таки настаиваешь, что беременна девочкой! А может это сын? - подколол ее Аднан.
- Нет. Это будет девочка... доченька. Я знаю! А ты хочешь сына?
- Мне все равно! Я хочу, чтобы ребенок вырос счастливым и был здоровым и умным... - задумчиво произнес Аднан.
- Да... ты прав. Именно в такой последовательности -  счастливый, здоровый, умный. И красивый! Моя девочка будет красавицей. Я еще не знаю, как я буду воспитывать ее, получится ли  у меня. Зато я точно знаю, как НЕ буду к ней относиться. Я, конечно, наделаю ошибок, это точно. Но... Моя девочка будет счастливой обязательно...
Глаза Бихтер увлажнились и она поспешила поменять тему разговора.
- Ну-у? Ты мне не расскажешь подробно, что это за кадровые перестановки ты затеял в нашем доме? Я в восхищении от твоей идеи! Что называется, одним выстрелом поразил две цели - и дом Нихаль будет под присмотром доверенных людей, и стариков освободил от нагрузок. Ты гениальный администратор, дорогой... - и она чмокнула довольного мужа в щеку.
Разговор перешел на бытовые темы и вскоре, обсудив все текущие дела, супруги собрались спать и отправились пожелать спокойной ночи Бюленту...

Часть третья
Глава вторая

Следующий день был наполнен обыденной суетой. Аднан, мадемуазель и Бихтер за завтраком еще раз обсудили будущий набор персонала. В помощь горничной, которую привезла с собой Бихтер, они решили нанять еще одну девушку, оставив Несрин работать на кухне. Муж Несрин, капитан Рыза, взялся помогать по дому и всему непростому хозяйству на правах эконома и мастера на все руки  - под наблюдением мадемуазель. Садовника решили пригласить профессионального по рекомендации Четин-бея. Осталось только найти повара, но и с этим проблем не было. Секретарь Аднана составила целый список кандидатов на должность и в течение недели, пока будет подготавливаться жилье для Сулеймана и его семьи, старый слуга, безмерно благодарный Аднан-бею, отберет достойную кандидатуру, лично растолкует новому повару все тонкости работы в новом доме и расскажет о хозяйских предпочтениях в еде и в обслуживании.
Аднан уехал в холдинг, а Бихтер собралась с визитом к матери. Фердевс-ханым не терпелось обсудить свадьбу и она еще со вчерашнего вечера довольно требовательно зазывала Бихтер к себе. Отказывать причины не было, да и целый день до решающего вечернего раунда нужно было хоть чем-то занять.
Собственно говоря, темой разговора Фердевс была она сама, ее триумф и как устроительницы свадьбы, от которой все остались в восторге, и как молодой жены знаменитого бея, и как просто красивой, шикарно одетой и эффектной женщины. Восторгам матушки не было конца и Бихтер терпеливо ей поддакивала, сдерживая раздражение - говорить о свадьбе ей совершенно не хотелось, и для этого были причины, первая из которых - Бехлюль, каждое упоминание о котором царапало ее, цепляло и этого очень хотелось избежать. Четин-бей улыбался в усы, с наслаждением слушая свою остроумную и язвительную жену. Дождавшись паузы в беспрерывном потоке сплетен и насмешливых наблюдений над гостями, он повернулся к Бихтер и величаво, в своем стиле произнес:
- На всех произвело впечатление ваше танго с Аднан-беем. Это был высокий класс! А я смотрел и думал, как же ты похожа на мою дорогую Фердевс. Тот же огонь! Тот же блеск! Та же страсть...
Бихтер вежливо улыбнулась, проглотив вспыхнувшее негодование и опустив глаза, чтобы не выдать себя. "Ну, что спорить? Да... Я дочь Фердевс. Причем, гораздо больше, чем мне этого хотелось бы..." - подумала она, а вслух сказала:
- Это настоящий комплимент для меня. Спасибо большое...
У Фердевс на мгновение застыло лицо, так она поразилась ответу дочери, но она быстро взяла себя в руки и послала мужу воздушный поцелуй.
- А вот у меня сложилось впечатление, что тебе не нравится разговор о свадьбе! Будто тебя раздражает эта тема, - многозначительно понизила голос Фердевс, чтобы Бихтер не расслаблялась и помнила, что у матушки все под контролем.
- Нет, почему же... Мне весело. Слушаю тебя и кажется, что мы были на разных свадьбах, - засмеялась она, - я ничего такого не помню и не видела! Видимо у меня голова другим была  занята...
- И чем же, позволь спросить? Если это не секрет, разумеется, - продолжила распросы Фердевс-ханым, на всякий случай проницательно сощурив глаза и приподняв бровь. Четин тоже сделал заинтересованное лицо. Бихтер помолчала, подумала немного и решилась рассказать о своих замыслах. Без мамы в подготовке дела обойтись можно, но с ее помощью все пойдет быстрее и эффектнее - она и ее подруги быстро разнесут по всему светскому Стамбулу вести о новой фирме. И Бихтер пересказала в подробностях все свои планы внимательно слушающим Четин-бею и маменьке, у которой тут же вытянулось лицо, глаза заледенели и она высокомерно процедила:
- Этого просто не может быть... Ты хочешь стать портнихой, как я понимаю? И чего же тебе не хватает? Неужели я тебя к этой жизни готовила? Это позор для Аднана и для всех нас! Я сегодня же с ним поговорю!
Бихтер возмутилась.
- Какой портнихой? Ты совсем не слушала меня! Я хочу открыть фирму по производству верхней одежды, создать свою линию, свой бренд в конце концов. Аднан, кстати, не против, - с торжеством добавила она ошеломленной матери, но тут же спохватилась, - Ну... Я так думаю. Мы вчера поговорили об этом и сегодня вечером он мне выскажет свое мнение. Хотя уверена, он понял меня правильно и пойдет мне навстречу... Мама, но ведь о чем-то вы с папой думали, посылая меня на учебу в Штаты да еще и на такой факультет? Жалею, что до сих пор не воспользовалась дипломом и полученными там знаниями. Твоя дочь, если ты помнишь, была одной из лучших студенток...
Четин-бей значительно откашлялся и произнес.
- Мне тоже нравится твоя идея. Я вообще уважаю женщин, занимающихся бизнесом. Тем более, что ты получила такое специфическое образование и преуспела в науках. Ты уже знаешь, с чего начнешь? У тебя есть бизнес-план, хотя бы приблизительная смета? Как вообще ты собираешься продвигать дело?
Бихтер обрадовалась такому вниманию со стороны опытного и удачливого бизнесмена, и не обращая внимания на шокированную маму, отвернулась от нее и стала обстоятельно пересказывать Четину все подробности своей затеи. Он слушал ее очень внимательно, задавал точные и заинтересованные, грамотные  вопросы, кивал одобрительно головой, что-то отвергал и тут же предлагал свой вариант решения - словом, проявил себя, как тонкий и умный инвестор, чем еще больше вдохновил Бихтер. Фердевс только молча переводила взгляд с мужа на дочь и обратно, ничего не понимая  в терминах, используемых собеседниками, и не знала, радоваться такому взаимопониманию или огорчаться. В ее глазах светскость и высокое положение женщины исключали такие приземленные понятия, как прибыльный бизнес, производство, бухгалтерия...
Закончилась их беседа тем, что Четин с улыбкой сказал:
- Ты умница! Рассуждаешь правильно, энергии и идей у тебя на пятерых. Если Аднан-бей одобрит твой план, то я тоже поучаствую в твоем бизнесе. Постараюсь помочь на правах родственника - и делом, и советами, которые, надеюсь, будут уместны, и любой другой поддержкой...
- Мне так важны эти слова, если бы вы только знали! - и Бихтер выразительно прижала руки к груди. - А  советы и поддержка великого Четин-бея сами по себе бесценны! Спасибо вам большое...
- Мы поговорим еще раз после того, как ты уладишь все свои дела с мужем, дорогая... -  многозначительно завершил разговор Четин-бей, загадочно поблескивая  умными глазами.
- Любимая, у тебя восхитительные дочери - и старшая, и младшая. Они обе и умницы, и красавицы, - обратился он к несколько растерявшейся от такого поворота беседы Фердевс. - И в этом нет ничего удивительного, у тебя и не должно было быть по-другому, ведь ты королева Фердевс, - галантно добавил он и поцеловал руку дорогой жене...

Бихтер еле дождалась вечера. Первым делом, вернувшись домой, она распечатала свой бизнес-план и смету на компьютере, чтобы когда Аднан начнет детальный расспрос, а этого не миновать, у Бихтер все было под рукой. Кое-что в плане она изменила, следуя только что полученным советам и информации от Четин-бея и, похвалив себя за то, что рискнула, открылась и в итоге не прогадала. Потом, чтобы занять как-то себя, отвлечься от лихорадочных мыслей, она поднялась на опустевший третий этаж. Бюлент задерживался на тренировке и наверху царила тишина. Бихтер прошла мимо комнаты Бехлюля с каменным лицом, открыла дверь к Нихаль, постояла в задумчивости на пороге. Все драгоценные или просто памятные безделушки, одежда и книги были вывезены в новый дом и в комнате оставалась только мебель. То есть, освободились сразу две большие комнаты, одна из которых с собственной ванной... Нужно что-то придумать, как-то приспособить эти комнаты. К примеру, комнату Нихаль можно отдать Бюленту. Он растет, ему нужно будет больше места, год, другой - и Бюлент уже не мальчишка, а молодой человек и это надо иметь в виду.
Комната Бехлюля... Бихтер глубоко вздохнула, покусала губы и нерешительно направилась к хорошо знакомым дверям. Поймала себя на том, что хочет постучаться в дверь, и возмутилась, напомнив себе еще раз, что он уехал и, если есть на свете справедливость, она больше никогда не увидит его. Во всяком случае, постарается все для этого предпринять. Подумав так, она с решительным видом распахнула двери, но ее решимость тут же угасла. В комнате пахло Бехлюлем, его парфюмом, его вещами и от этого запаха стало трудно дышать, а сердце застучало взволнованно и громко в тишине. Бихтер растерялась, она не ожидала от себя такой реакции и, чтобы успокоиться, она присела на кровать Бехлюля и лучше бы она этого не делала, потому что на нее обрушились воспоминания - все то, что она загоняла внутрь, о чем пыталась забыть эти долгие недели своего жесткого противостояния судьбе. Она судорожно перевела дыхание и зажмурилась в отчаянии. Неужели  это будет преследовать ее до самой смерти? Что еще она должна сделать, чтобы вычеркнуть из памяти все то, что мешает жить, мешает подняться над обстоятельствами?
Повинуясь каким-то неосознанным чувствам, она стала выдвигать ящики комода по очереди. Зачем? Что она хотела там найти? Она и сама не знала. Поэтому очень удивилась и даже вздрогнула от дребезжания, которое вдруг  раздалось в абсолютной тишине, когда она резким движением дернула очередной ящик - это сдвинулась, распространяя волнующий сердце аромат, полупустая бутылочка от одеколона Cade, которым особенно любил пользоваться Бехлюль. Странно... Зачем он ее оставил здесь? Неужели? И Бихтер ахнула, поняв смысл этого никому ненужного нелепого стеклянного флакона. "Он знал, что я зайду сюда после их отъезда!" - пронзила ее уверенная догадка. Она возмутилась, гневно задышала и отшвырнула флакон в сторону. Постояла, с трудом удерживая слезы и переводя учащенное дыхание, сжала губы, задрала повыше надменный подбородок и вышла из спальни, чтобы тут же вернуться и так же решительно и надменно схватить флакон и отнести его к себе в комнату. "Ну и пусть", - думала она при этом, одновременно проклиная себя за слабость, - "пусть лежит у меня, не хочу даже думать, зачем, но пусть лежит!" Спрятала бутылочку подальше, закопала ее в вещах и побежала мыть руки, чтобы избавить себя от томительного аромата воспоминаний...



За ужином Бихтер подняла тему пустующих комнат и предложила грустному Бюленту, если он хочет, перебраться в комнату Нихаль.
- Не правда ли, Аднан, это будет неплохим решением? - спросила она мужа, поглядывая сочувствующими глазами на скучающего по сестре мальчика. - Там Бюлент будет ближе к сестре... И комната просторнее, удобнее, с хорошим видом из окна...
Бюлент приободрился, глазки его заблестели.
- А давайте тогда я лучше перееду в комнату Бехлюля! И пусть все там останется так, как есть! - воскликнул он с воодушевлением.
Бихтер замерла и, не долго думая, настояла на  своем варианте переселения.
- Разницы нет, конечно, и если ты хочешь переехать туда, то никто возражать не будет... - уклончиво проговорила она, - просто у меня другие планы на эту комнату.
Аднан заинтересованно посмотрел на нее и прислушался.
- Комната Бехлюля смотрит во двор и в ней довольно тихо и нет сквозняка и я хотела переделать ее под детскую... - сказала Бихтер неторопливо, даже несколько задумчиво, как бы сомневаясь в том, что она говорит, как бы взвешивая сказанное, и поразилась сама себе. Ни о чем таком она не думала, просто в какой-то момент ей стало жалко отдавать комнату Бехлюля и она интуитивно нашла выход из положения.
- А окна комнаты Нихаль выходят на улицу, на море, и тебе, во-первых, будет интереснее, а во-вторых, у тебя будет собственная ванна. Чем не преимущество?  - продолжила она веселее.
Бюлент ожил просто на глазах.
- Здорово! Мне нравится! А давай тогда мы мебель Бехлюля и его картины и фотографии тоже перенесем в ту комнату и я, получается, буду жить в комнате Нихаль и пользоваться вещами Бехлюля, как будто они и не уезжали и всегда со мной... - предложил он с горящими от восторга глазами. Глаза Аднана повлажнели, Бихтер тоже растрогалась. Она жалостливо посмотрела на мальчика и мягко ответила ему.
- Ну, конечно, мой дорогой... Это отличное решение! Завтра же прямо с утра и займемся переселением!
После ужина Бюлент убежал к себе в приподнятом настроении и Аднан с Бихтер перешли к телевизору на свой любимый диван. Бихтер улыбалась, но ее не отпускало чувство тревоги. Уж очень сдержан был Аднан! Ни по его виду, ни по глазам невозможно было понять, что же он надумал, какой ответ приготовил для Бихтер и ей становилось не по себе от его затянувшегося подозрительного молчания. Бихтер знала, что она пойдет до конца в этом вопросе и нажмет на Аднана всем, чем только сможет, но ссориться и скандалить не хотелось и она отгоняла от себя тревожные мысли.
- Молодец! Ты отлично придумала, как успокоить Бюлента, - растроганно произнес Аднан, - и идея с детской мне понравилась...
- Тебе только эта идея понравилась? - засмеялась Бихтер, нервничая. - Не томи, Аднан... Неужели тебе интересно меня мучить?
Аднан улыбнулся, помолчал и ответил ей неторопливо и задумчиво.
- Ну, как тебе сказать... Не то, что бы я был в восторге от твоей идеи по поводу собственного бизнеса, но и сопротивляться ей я не вижу оснований.
Бихтер даже подпрыгнула от радости и кинулась обнимать и расцеловывать мужа.
- Спасибо! Спасибо тебе, мой дорогой! Я знала, что ты все правильно поймешь!
Аднан с удовольствием ответил на ее объятия и поцелуи, и разговор постепенно принял деловой характер.
- Как я понял, у тебя есть подробный план и какие-то расчеты? Хотелось бы ознакомиться...
Бихтер молча кивнула головой и сбегала за лэптопом в кабинет. Вывела на монитор все свои выкладки и стала оживленно разъяснять мужу каждый пункт. Аднан внимательно и с большим интересом выслушал ее. Задал пару несущественных вопросов, уточнил ряд позиций и  произнес с легким удивлением:
- А ведь я и в самом деле совсем не знаю тебя, Бихтер. Как-то не укладывается у меня в голове все это... Я очень удивлен и это самое малое, что я пока способен сказать. Мне твоя идея кажется вполне здравой, дорогая, и хорошо продуманной... - помолчал задумчиво. - Ты уже знаешь, сколько денег тебе нужно для старт-апа?
Бихтер деловито кивнула  и вывела на экран сметную таблицу с приблизительной раскладкой. Аднан внимательно изучил ее, одобрительно кивая головой. Он посидел, подумал какое-то время и наконец высказался:
- Значит так.  Я увеличиваю сумму, которая тебе нужна, вдвое. И это разумно. Ты не будешь чувствовать себя ограниченной, и если вдруг появятся какие-то проблемы, их будет проще решить, имея некоторый запас свободных денег.
- Спасибо тебе, любимый...
- У меня к тебе только одна просьба, - серьезно произнес Аднан, глядя ей в глаза, - постарайся не сделать ничего такого, что могло бы навредить ребенку.
Бихтер внимательно посмотрела на мужа таким же серьезным взглядом и строго ему ответила.
- Об этом можешь не напоминать. Все мои мысли только о ребенке, - и добавила загадочно, - иначе все теряет смысл...
Дни с этого момента полетели стремительно, и каждый из них был заполнен до отказа важными делами, интересными встречами, острыми и порой конфликтными ситуациями. С Басар они и до свадьбы созванивались довольно часто, а теперь и вовсе стали неразлучными. Пока Бихтер сражалась с призраками прошлого, Басар готовила свою часть работы, и к моменту, когда они закончили все формальности и сняли офис, помещение для ателье и бутика, у нее уже были готовы первые модели и общая концепция создания зимней коллекции с учетом всех модных тенденций - в мире моды был свой календарь, опережающий обычный.
Четин-бей тоже не подвел. Он свел Бихтер с влиятельными чиновниками, которые могли поспособствовать и даже ускорить многие формальности, занимающие, как правило довольно длительное время. Кроме того, именно его люди обратили внимание Бихтер на отличное помещение в районе Этилера, в котором можно было разместить и центральный офис, и роскошное просторное ателье, и бутик, выходящий огромными витринами на оживленную улицу. 





И даже производственному цеху для основного потока выпускаемой одежды, то есть именно той, которую они собирались продавать непосредственно в своих стамбульских бутиках, нашлось место в глубине снятого за символическую плату огромного помещения. Кроме того, он вложил довольно крупную сумму, почти вдвое перекрывающую взнос Аднана, на развитие бизнеса. И по этому поводу у них с Бихтер состоялся острый разговор: Бихтер категорически отказывалась от такого двусмысленного, по ее мнению, и ничем не оправданного подарка, Четин настаивал же на том, что помогает на правах родственника и ради прекрасной Фердевс. Мама делала страшные глаза и шипела возмущенно на слишком гордую дочь, заставляя ее принять дар. Но сошлись все-таки на том, что деньги будут оформлены, как беспроцентная ссуда с отложенной выплатой.
Было много суеты с подбором персонала, с дизайном бутика и офисных помещений, с оборудованием производственного цеха. Все должно было быть современным, высокопроизводительным и безупречно отлаженным. Бихтер хорошо понимала, что от качества оборудования зависит качество продукции.
Параллельно шла работа с общественным мнением. Четин-бей порекомендовал очень умелого специалиста по пиару, который тонко и уверенно повел работу в СМИ, раздувая интригу и нагнетая интерес публики вокруг открытия нового модного дома. То и дело, как бы невзначай, появлялись интервью с Басар в журналах, на телевидении, в которых та давала советы, делилась новостями в области моды, делала прогнозы на будущий сезон - словом демонстрировала полную компетентность во всех вопросах моды и дизайна, чем и привлекла к себе заинтересованное внимание. Бихтер старалась не выходить на передний план, оставаясь в тени всех пиар-акций и Басар отдувалась за двоих.
Был разработан логотип фирмы - две стилизованные буквы "Б", одна из которых, как бы отражала зеркально другую. Буквы, слегка уклонявшиеся в противоположные стороны верхушками, увенчивала корона. На основе логотипа придумали лейбл для выпускаемой одежды - те же буквы с короной, но вышитые: одна "Б" золотой ниткой и ее визави -  серебряной. Смотрелся лейбл очень элегантно, бросался в глаза и запоминался. По всему городу установили рекламные стенды с логотипом и коротким слоганом - "Сделано с любовью".
В общем, проще рассказать, что не сделали, чем перечислить всю проделанную работу. К моменту открытия предприятия шуму было создано вполне достаточно и разогретой публике уже не терпелось поскорее увидеть продукцию новой фирмы и оценить ее качество.
Все хлопоты заняли около полутора месяцев. В начале сентября состоялось торжественное открытие, на котором присутствовал весь светский и деловой Стамбул, популярные актеры, общественные деятели, чиновники высшего состава с женами и дочерьми, журналисты всех ведущих газет, журналов и телеканалов. Сняли огромное помещение все в том же замке Эсмы-Султан для презентации фирмы и показа лучших моделей из коллекции Басар. Отличные закуски и напитки для желающих, идеальный кейтеринг, прекрасная классическая музыка в исполнении камерного ансамбля только усилили эффект от презентации.
В просторном зале было шумно, оживленно. Между гостей бродили журналисты и фотографы, делающие блиц-опросы гостей и бравшие интервью у знаменитостей. Фердевс-ханым тоже попала в число тех, чье мнение было интересно, и она не ударила в грязь лицом! С выражением значительности на лице она дала очень патриотичное интервью, делая акцент на развитии малого и среднего бизнеса в Турции. Она утверждала, что открытие модного дома еще больше  приблизило Турцию к Европе - не больше и не меньше. Не забыла отметить и возрастающую роль женщины в процветании турецкого общества. И она, Фердевс-ханым, выполнила свой долг перед этим обществом, воспитав дочерей ответственными гражданами, дав им прекрасное образование, которое позволяет им работать на благо Турции... и прочую патриотическую ерунду. Но говорила она все это очень значительно, авторитетно и невероятно гордилась собой и своими победами.
Бихтер произнесла небольшую благодарственную речь с невысокой эстрады, упомянув всех тех, кто поддержал их начинания и выразив надежду на дальнейшее процветание. Ее снимали со всех позиций и выглядела она замечательно. Уже был виден небольшой животик и вид цветущей и здоровой будущей матери еще больше привлекал к себе интерес общества и журналистов. А во время импровизированной пресс-конференции Бихтер вдруг ощутила нежное и одновременно настойчивое движение, как будто кто-то слегка толкнул ее изнутри. Это движение и ощущения от него можно было сравнить с мягкой теплой струйкой воды, ласково бьющей в ладонь. Через некоторое время довольно сильное  движение повторилось и Бихтер поняла, что это дала о себе знать ее доченька, ее Айлин - активно, энергично, не так, как обычно. Смущение сменилось восторгом, радостью и  фото, сделанное именно в этот момент, обошло все обложки журналов и выпуски новостей на телевидении: сияющие глаза потрясенной Бихтер, вскинутые в радостном изумлении брови и мягкая, нежная, полная любви, несколько растерянная улыбка...
Журналисты были в восторге! Особенно отметили щедрый благотворительный взнос, сделанный фирмой "ББ" в детский приют для успешного старт-апа в глубоко народных  традициях именно турецкого сообщества начинать всякое дело с богоугодных поступков.
А вечером, поднявшись вместе с мужем наверх, чтобы пожелать Бюленту спокойной ночи, Бихтер заглянула в бывшую комнату Бехлюля, объясняя этот поступок себе и Аднану тем, что ей нужно продумать переделки в ней. Комната была пустой, мебель из нее давно вынесли, но легкий запах от прежнего владельца сохранился и по-прежнему бередил душу, заставляя ее с грустью вспоминать то, что она так стремилась забыть.
Бихтер поймала себя на мысли, что сожалеет об отсутствии Бехлюля. С каким удовольствием она бы посмотрела на его реакцию от успеха Бихтер, от ее самостоятельности. Она всего лишь женщина, но сделала для своей жизни гораздо больше, чем некоторые мужчины, привыкшие жить, подчиняясь  чужим желаниям и мнениям ради своего комфорта и банального материального благополучия. Ее не смущала мысль, что она начала бизнес на деньги мужа. Ничего... Это стартовый капитал, и она впоследствии сможет компенсировать все затраты Аднану. Пусть только все пойдет успешно. Она приложит все силы для того, чтобы стать независимой во всех отношениях, дать своей дочери уверенность в завтрашнем дне и вырастить ее счастливой...